Нечего терять, или Мужчину делает женщина (Предсмертное желание, или Поворот судьбы)
Шрифт:
– Наверное, умирать, – все так же безразлично ответил браток.
– Умирать?
– Ну да. Ты что, смерти боишься?
– Боюсь. Можно подумать, ты не боишься.
– Я – нет. Все когда-нибудь сдохнем. Просто я поживу чуть больше, чем ты. У тебя дети есть?
– Мальчик. Красивый и уже почти взрослый. Он меня любит. И я его тоже.
– Жалко пацана, но ничего не сделаешь. Давай, не полоскай мне мозги и заходи. – Браток приоткрыл дверь.
– Но ведь там темно?
– А тебе зачем свет? Жмурикам он вообще не требуется.
– Но ведь я-то живая…
– Надолго ли? Давай, заползай.
Я
– Скажи, это секта? Тут сатанисты? Меня принесут в жертву?
– Ты чё, дура? – не понял браток. – Я с сектантами вообще никогда не общался. Они же больные люди. Это мавзолей.
– Какой мавзолей?
– Тут покоится любимая девушка моего босса.
– Хорошо, а я-то тут при чем?
– Не знаю. Послушай, подруга, ты мне со своими расспросами уже надоела. Нельзя долго держать дверь открытой, температуру нужную поддерживать надо.
Мордоворот буквально затолкал меня в кромешную темноту и закрыл дверь. Я попыталась открыть ее, но из этого ничего не вышло. Прислонившись к холодной стене, я сжалась в комок и постаралась не поддаваться истерике. Просто по щекам потекли слезы… Обыкновенные слезы, которых в моей жизни было столько, что они бы могли превратиться в настоящее море…
Вдруг в комнате вспыхнул тусклый свет, и я обомлела. Посреди комнаты на возвышении стоял самый настоящий стеклянный гроб. С сильно бьющимся сердцем я подошла поближе. Волосы зашевелились у меня на голове, и я завопила, чувствуя, что схожу с ума. В гробу в белоснежном подвенечном платье и свадебном веночке лежала… Ольга! Она была так же хороша, как и при жизни… только глаза закрыты. Мелкие кудряшки обрамляли спокойное лицо.
– Оля, – словно в бреду прошептала я и подошла на шаг ближе. – Оленька, Ольга! – закричала я, забившись в истерике.
Я бывала в Мавзолее у дедушки Ленина, но это было слишком давно и совсем не страшно.
– Ольга, господи, Ольга… – застонала я и бросилась к двери.
Мне показалось, что меня хотят положить рядом, что еще немного, и сюда внесут второй гроб… Руки тряслись, я почти ничего не видела, сердце билось прямо в горле…
– Выпустите меня! Пожалуйста, выпустите! Я боюсь! Помогите!
Ответом мне была гробовая тишина.
Глава 29
Забившись в угол, я долго плакала. Через полчаса я вновь осторожно приблизилась к гробу и посмотрела на мертвое спокойное лицо Ольги.
– Красивая? – вдруг услышала я.
Я обернулась и увидела незнакомого мужчину. Откуда он взялся?
– Что вы сказали? – едва не умирая от страха, прошелестела я.
– Я спрашиваю, красивая?
– Кто?
– Ольга.
– Да. Очень.
– Считаешь, при жизни была хуже?
– Не знаю… Почему вы спрашиваете? Разве живые могут сравниться с покойниками?
Мой голос предательски дрогнул, мужчина уловил это и усмехнулся.
– Мне тоже она нравилась при жизни больше, но я постарался сохранить ее привлекательность даже после смерти. Скажи, ей к лицу смерть?
– Кажется…
– Знаешь, когда очень любишь человека, то хочется смотреть на него вечно и не ощущать, что он мертв. Ты когда-нибудь была в мавзолее?
– Была.
– Тебе понравилось?
– Не знаю.
– Здесь тоже мавзолей, только частный. Так сказать, на дому. Это очень дорогое удовольствие, и его могут позволить себе только очень богатые люди. Сейчас это модно. В Москве есть кафедра по бальзамированию человека. У меня там работает приятель. Я заплатил ему огромные деньги, и он сделал мою Оленьку такой же красавицей, какой она была при жизни. Иногда я вообще забываю о том, что она умерла. Я могу любоваться ею часами, разговаривать, читать ей книги. Только вот заниматься с ней сексом у меня не получается. Раз в неделю приезжает врач и обрабатывает ее специальным составом. Так что теперь она будет вечно молодой. Правда, это дорого стоит, но такая женщина, как Ольга, этого достойна. А секс – проблема решаемая. У меня есть запись, где мы занимались любовью. Я люблю ее смотреть и мастурбировать. Это так здорово, я уже привык. Кончаю за считаные секунды…
Когда мужчина замолчал, я вытерла слезы и тихо прошептала:
– Простите, а при чем тут я?
– Как это при чем?
– Для чего вам нужна я?
Мужчина изменился в лице и скорчил такую гримасу, что я просто оцепенела.
– Я похороню тебя заживо. Я замурую тебя в стену и буду слушать, как ты стонешь, пока не сдохнешь.
– Зачем?
– Затем, что так хочу. Я приказал тебя убить на реке, но ты осталась жива. Я должен исправить ошибку и придумал тебе более страшную смерть. Вон, видишь стену, кирпичи и глину?
– Вижу, – словно в бреду ответила я.
– Эта стена и будет твоей могилой. Я замурую тебя.
– Но почему?
– Потому что ты принимала участие в убийстве моей Оленьки.
– Я?!
– Ты.
– Но ведь я не сделала ей ничего плохого. Я сидела с ней на кухне и пила домашнее вино. Я просто уговаривала ее съездить со мной в больницу.
– И все?
– Да.
Мужчина побагровел от злости.
– Я очень любил Оленьку, но знал, что иногда она встречается с другими. Я прощал все слабости и боготворил ее. Я нашел ее на берегу. Она была мертва. Я видел, как рядом с моей Оленькой прилегла какая-то тварь и протянула ей бутылку колы. Если бы я только знал, что кола отравлена, я бы выбил ее из рук, но я и подумать не мог, что из-за этой бутылки могу потерять любимую. Ольга клялась мне в любви, но я знал, что она гуляет от меня, и хотел узнать – с кем. Как только убийца ушла, прибежал какой-то дешевый фраер, сел рядом и стал ее гладить. Я уже хотел было выйти и поймать их с поличным, но фраер завопил и убежал как ошпаренный. Я спрятал ее в кустах и плакал, как пацан. А затем появилась ты вместе с подругой… Я все слышал. Я был недалеко… Я знал, что вы ищете Олю. – Мужчина замолчал, достал пачку сигарет и закурил.
Я стояла ни жива ни мертва, боясь пошевелиться.
– Вы не нашли ее, потому что Оленька была рядом со мной. Как только вы уехали, я посадил ее в машину и отвез домой. Я решил мстить. Жестоко и беспощадно. И я это сделал. Первым делом я заказал дешевого фраера, который ее лапал грязными ручонками. Затем я заказал тебя, но случилась осечка. Ту сучку, которая ее отравила, сожгли живьем. За любое преступление следует наказание.
– Или все сошли с ума, или я вообще ничего не понимаю. Ничего… Ольга не погибла. Она жива. Я пила у нее дома вино и разговаривала с ней. Вы сумасшедший, похоронили живого человека.