Нечеткая грань
Шрифт:
Кристина залпом выпила бренди и налила себе еще.
— Ты много пьешь.
— От безделья. А может, уже превратилась в алкоголичку.
— Степан глаз не сводит с дочери Петляра. Ты видела дату на фотографии? Твой муженек фотографировался с дочкой две недели назад на фоне университета. Значит, он здесь. Выйти на его след можно только через Евгению. Мы не знаем, под каким именем Петляр живет в Англии. Этот хитрец кого хочешь обведет вокруг пальца.
В дверь постучали.
— Ишь, интеллигент хренов, — ухмыльнулся Сергей. — Дождались. Заходи, Степа!
Дверь распахнулась и на пороге появился
— Фу! Откройте окно, тут можно окосеть от запаха спиртного, смешанного с дымом, — сказал он.
Сергей приподнял фрамугу.
— Кошмарный климат. Дома бархатный сезон, а здесь без плаща и зонта на улицу носа не покажешь. Что нового, сыщик? Наша дама уже извелась, восьмой день не вылезаем из этой берлоги.
— Надо будет, и месяц просидите. Не ради сотни рублей мучаемся. Если это можно назвать мучениями. Степан прошел в номер и сел в кресло, не снимая плаща.
— Новости есть, и они меня радуют. Вот первая. Негода достал из кармана книжку в мягком переплете и бросил на стол. — Не утруждайте себя, все равно английского не знаете.
— Зато я знаю французский, — огрызнулась Кристина.
— Это хорошо, переводчик нам понадобится. Так вот. Книжка выпущена в прошлом году. Имя вы прочитать сможете. Данила Дольский. Надо полагать, Митя живет за границей под этим именем. Он и раньше издавался под этим псевдонимом, почему бы его не использовать как имя собственное. Мне удалось выяснить следующее. Две недели назад он сдал в издательство «Глобал» новую рукопись. Даже знаю, какую. Книга называется «Выбор оружия». Я тебе давал ее читать, Кристина. На русском языке. Но лондонскому издательству Митя передал две части. Вторая называется «Бумеранг возвращается». Хотелось бы прочесть предсказания нового Нострадамуса. Но увы! Рукопись нам не достать. Коммерческая тайна. Будем ждать выхода книги, чтобы выяснить, чем все кончится.
— В книгах моего мужа не бывает хеппи-энда.
— Он не мог знать, что мы поедем следом за ним. Плохой финал касается только тебя, Тина. Коварная жена-убийца должна быть наказана, а благородный герой, ее муж, должен найти свое счастье.
— Этим заканчивается первая часть.
— Согласен, уважаемая Кристина Борисовна. Но нам ничего не известно о дальнейшей судьбе героя.
— Значит, Дмитрий бывал в Англии и раньше, — не дослушав Степана, сказала Кристина. — Я никогда не интересовалась его командировками. Он уезжал очень часто на неделю-две, но для его бизнеса это обычное дело. А если он был в Англии, то виделся с дочерью. Зачем же ему понадобилось устраивать передо мной спектакль, будто они не виделись десять лет?
— Сейчас это не имеет никакого значения, — оборвал женщину сыщик. — Вот что я нашел в комнате Евгении, пока она находилась на занятиях.
Степан вынул из кармана открытку с видом ночного Парижа.
Кристина вырвала открытку и прочитала:
«Милая дочка! Я в Париже. В издательстве «Голимар» меня встретили очень тепло. Люсьен все документы уже подготовил. Долго я здесь не задержусь и поеду на свой остров. Надеюсь вскоре тебя увидеть. Это ближе, чем Россия, и ты сможешь приезжать ко мне на выходные. Там настоящий рай, тебе понравится. Жду, целую, твой отец!»
Обратный адрес отель «Мольбье».
— Ну вот. Теперь мы знаем, куда нам ехать, — потер руки Степан.
— Слава богу, — вздохнул Сергей. — Этот Лондон мне тоже порядком поднадоел. Терпеть не могу безделья.
— Кто такой Люсьен? — спросила Кристина.
— Полагаю, это литературный агент Дмитрия. Если мы найдем Люсьена, то узнаем, о каком острове идет речь.
Кристина достала чемодан и начала выбрасывать свои вещи из шкафа.
— Англию и Францию соединяет тоннель под Ла-Маншем, мы доедем быстро, — бурчала она себе под нос.
— Нет, — возразил Степан. — Мы переплывем Ла-Манш на пароме. В поездах нередко проверяют документы и вещи, а на паромы давно уже махнули рукой.
— Хоть верхом на муле, лишь бы убраться отсюда побыстрее, иначе я окончательно сопьюсь! — взорвалась Кристина.
17
Наконец пришли результаты экспертизы.
— Кто же из вас такой глазастый? — спросил начальник лаборатории, глядя на двух опытных сыщиков.
— Вербицкий, — ответил Крутов. — Жаль, что он не работает в розыске.
Грузный пожилой мужчина лет шестидесяти еще раз глянул на фотографии и пожал плечами.
— Я бы на этого мужика, стоящего с газетой на заднем плане у столба, не обратил внимания. Есть главные персонажи — художник сажает на поезд очень красивую женщину, у которой ветерком подняло юбку. Ну что еще здесь можно увидеть, все внимание приковано к изумительным ножкам.
— Мы уже насмотрелись порнографических сюжетов с участием Кристины, задранной юбкой нас не удивишь, — усмехнулся Вербицкий. — А мужичок с газетой меня заинтересовал вот чем — он читает «Аргументы и факты». На первой странице чей-то портрет. Понятно, что парень держит в руках свежий номер. Но какой? Я перекопал всю подшивку за последние два месяца, нашел похожий номер и понял, что Петр Семенов и Кристина приезжали на вокзал за месяц до отъезда. Вы этот факт подтвердили.
— И о чем это говорит? — склонил голову набок эксперт.
— О том, что фотограф обманул Дмитрия Петляра. Либо он обманул нас и суд. Чтобы получить развод, Петляр предъявил судье тот же комплект фотографий, что и нам. Они сыграли свою роль, и он отдал их нам за ненадобностью.
— Боюсь, ребята, вам эту кашу не расхлебать. Удачи!
Эксперт ушел.
— Он прав, — сказал Крутов. — Дело закрыто, и никто не станет начинать все заново. Висяк! Кристины нет, Петляра мы тоже не найдем. Семенов-Утехин бесследно исчез. А главное, мы никому и ни в чем не можем предъявить обвинение. Ну представь себе, Илья, вдруг все трое возвращаются в особняк на холме. И что дальше?
— Трое не вернутся. Я убежден — художник убит. И в море его никто не сбрасывал, в пропасть полетела пустая машина. Мне удалось поговорить с рыбаками и береговой охраной. В лагуне нет никаких подводных течений, и хищных рыб в этих местах не водится. За последние пять лет в том месте утонуло три человека. Двоих волны выбросили на берег, один запутался в водорослях, его нашли. Мы ничего не нашли.
— Куртку с паспортом.
— И только. Мы доказали: машина была сброшена с обрыва, а не упала сама. Но почему в ней кто-то должен находиться? А если все живы?