Нечистая, или сестры Медузы
Шрифт:
— Принимается. — кивнул он, беря в руки листок с договором. Он пробежался по нему взглядом и замер. — Ах да, вот…Специальная поправка для избранных. Для избранных? Что за?
— Читай.
— Если вскроется, что у обнаруженной потусторонней сущности есть хозяин, а именно XXX…Три креста. Тут три креста. Это нормально?.. Так, дальше…Выведение нечисти будет проводиться бесплатно. Этот договор аннулируется, и будет составлен новый…Что это значит?
— А то и значит. — строго ответила Сфено.
— Я должен знать, что подписываю. Тут слишком
— Как насчет десяти лет? — осклабилась брюнетка. Сфено сжала ей руку чуть выше локтя.
— Нельзя. У вашей нечисти есть уши. Она не должна знать о запасном варианте, или он не сработает. — полушепотом ответила она.
— Тогда расскажите мне шёпотом.
Эвриала, по-прежнему, облокачиваясь на край стола, подалась вперед. Ульрих понял намек и последовал ее примеру. Её губы оказались в нескольких сантиметрах от его уха. Ему стало не по себе. Он много раз ощущал, как чье-то дыхание скользит по его коже, хотя рядом никого не было.
— Ближе.
Он пододвинулся ещё ближе, чувствуя себя еще нелепее, чем раньше.
— Хрена-с два.
— Я уже говорила, что флешетты пропитаны болью своих жертв, которые погибли во время войн прошлого столетия? Их было не так-то просто раздобыть. Я собирала их около полугода. — прощебетала Сфено, испепеляя напарницу взглядом. Эвриала поджала губы, очевидно испытав на себе крепость ее ботинка.
— Ничего себе. А как вам удалось их собрать? — восторженно спросил Ульрих, но вдруг выражение его лица изменилось. Глаза прищурились, превратившись в две тонкие полосы. — Да вы же отвлекаете внимание! Хотя знаете. — он вскинул ладони, — Мне все равно. Просто делайте свое дело.
Ручка прикоснулась к бумаге, но вместо синей закорючки оставила только небольшое «шрамирование». Он потряс ею и попытался снова вывести подпись.
Лампочка замигала. Эвриала надела тепловизор. Следующим, что увидел Ульрих, была чернота, в которой ему на миг почудился красный блеск окуляров. Чье-то прерывистое дыхание разбавляло давящую тишину, которая, как пить дать, возвещала о надвигающейся буре. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что эти странные звуки исходят из его же груди.
Напротив него загорелся фонарик. Он осветил красное сердце на его свитере. Топот ног, явно спешивших на кухню, последовал за резкими порывами ветра, казалось потянувшимися со всех сторон. Луч света метнулся в прихожую.
— Сфено, это ты? — темная фигура Эвриалы начала осторожно вставать из-за стола.
— Нет, конечно. Я здесь. — фонарик выхватил из темноты перчатку с двумя красными полосами, которая схватила другую перчатку за локоть и потянула вниз. — Делать мне больше нечего в темноте по чужому дому бегать. Пока договор не подписан, права не имеем.
Ее голос звучал спокойно и даже безразлично, будто ничего особенно не происходило.
Скрипнула очередная ступенька, ведущая на второй этаж. Последняя. Шаги перестали поскрипывать. Теперь они замедлились и стали еле слышимыми.
— К
Ему вложили в ладонь ручку, которую он упустил, когда выключился свет, и осветили листок договора. Ульрих колебался. Он уставился в черноту арки, ведущей в прихожую. Шаги звучали совсем близко. При каждом шаге в сердце покалывало, будто кто-то сжал его в свое руке и начал вонзать в него иглы для акупунктуры.
— Почему вы не можете начать выполнять свою работу до того, как я подпишу?
Молчание. Ульрих почти почувствовал, как они переглядываются.
— Потому что…некоторые последствия нашей деятельности могут быть расценены, как разбой, если не будут подкреплены договором. Нам не нужны проблемы. — прошептала Эвриала, сверкая окулярами.
— Разбой?
«Шлеп».
«Шлеп».
Шаги прекратились.
— Подписывай!
Его рука дрогнула. Еще одна рука, которая явно ему не принадлежала, сомкнулась вокруг его щиколотки и с силой потянула под стол.
— Вы решили, нам лучше спрятаться под столом? — недоуменно спросил Ульрих.
Ответом ему был разноголосый женский крик, который внезапно оборвался и яркий свет снова залил кухню.
Внезапно все смолкло. Он дрожал, обхватив руками колени, и слегка покачивался. Скатерть поднялась, и напротив его глаз оказались два красных окуляра Эвриалы. Он прошлись вправо-влево, сверху-вниз, после чего губы слегка скривились в ехидной ухмылке.
— Что ты делаешь под столом?
— Теперь…живу… — безразлично произнес он, уставившись в одну точку широко распахнутыми глазами.
Примечания:
Флешетта (также Флашетта, от фр. flchette, нем. Fliegerpfeil, в русской печати 1910-х годов иногда именуется «Стрелкой») — металлическая стрела-дротик размером с карандаш; особый тип авиационного оружия, разработанный в начале XX века и применявшийся ВВСпротивоборствующих сторон при атаках скоплений пехоты и кавалерии противника в боях Первой мировой войны, а также во время Гражданской войны в России.
Глава № 5. Хугин, Мунин и другие пернатые
На щиколотке красовались синевато-фиолетовые пятна. Даже малейшее прикосновение вызывало неприятные болезненные ощущения. К счастью, она не была сломана и вполне нормально функционировала, пока он сидел. Но стоило ему сделать несколько быстрых шагов, как недавний инцидент давал о себе знать.
Его новоиспеченные подруги начали было подтрунивать над тем обстоятельством, что когда свет включили, Ульрих исчез, а через секунд 10 был обнаружен сидящим под столом. Обе утверждали, что в тот момент он пялился в одну точку, как постоялец психиатрической клиники. От этого белки его глаз покрылись красной сеточкой капилляров, будто подсвеченные красным сердцем, занимающим всю переднюю часть его черного свитера. Хотя Эвриала тут же вспомнила, что такими они были, ещё когда она впервые его встретила в прихожей.