Нечто чудесное
Шрифт:
– При мысли о том, что Мелани, несомненно, права, Александре стало плохо. Чувствуя, что ее сейчас вырвет, девушка положила голову на спинку кресла, поспешно сглотнула и в тоскливом ужасе закрыла глаза.
– Я не подумала об этом, но вы, конечно, как всегда, судите здраво.
– Конечно, – рассеянно согласилась подруга. – С другой стороны, – провозгласила она обрадованно, – разве не восхитительно, если случится совершенно противоположное?!
– О чем вы?
– Идеальное решение всех проблем – заставить его влюбиться в вас! В этом случае вы сохраните и мужа, и гордость!
– Мелани, – покачала головой Александра без всякого воодушевления, – прежде всего я не думаю,
Но Мелани, смеясь, схватила Александру за руку и, стащив с дивана, подвела к зеркалу.
– Это все в прошлом. Взгляните на себя, Алекс! Весь Лондон у ног женщины, которая глядит из этого стекла! Мужчины перессорились из-за вас…
Однако Александра грустно вздохнула:
– Все потому, что я стала чем-то вроде дурацкой бессмысленной моды, как платья с завышенной талией! Просто сейчас среди мужчин модно воображать, что они в меня влюблены.
– Как восхитительно! – воскликнула Мелани, почему-то очень довольная. – Хоторна ждет настоящее потрясение!
В глазах Александры на мгновение промелькнули смешливые искорки, но тут же погасли.
– Теперь это не важно.
– Ошибаетесь, – засмеялась Мелани. – Только представьте: впервые в жизни у Хоторна появился соперник – и кто же?! Собственная жена! Подумать только, как будет наслаждаться общество этим спектаклем, – самый распутный повеса Англии безуспешно пытается соблазнить и покорить собственную жену!
– Так или иначе, все равно ничего не выйдет, – твердо объявила Александра.
– Не верю!
– Я на это не пойду. И даже если бы смогла добиться своего, что крайне маловероятно, не хочется и пробовать.
– Но почему? – вырвалось у Мелани. – Почему нет?
– Потому, – вскинулась Александра, – что я терпеть его не могу. И не желаю, чтобы он любил меня. Видеть его не хочу!
– Тем не менее я не вижу лучшего способа распутать этот узел. – Схватив перчатки и ридикюль, Мелани поцеловала Алекс в лоб. – Вы измучились, отчаялись и не способны мыслить здраво. Предоставьте все мне.
Она уже взялась за ручку двери, когда Александра, сообразив, что Мелани решила действовать на свой страх и риск, с подозрением осведомилась:
– Куда вы едете, Мел?
– Хочу отыскать Родди. Можете быть совершенно уверены: он обязательно постарается первым сообщить Хоторну, что вы больше не наивная, простодушная деревенская мышка, какой тот вас считает. Клянусь, Родди будет счастлив сделать это для меня, – жизнерадостно предсказала Мелани. – Недаром он прирожденный подстрекатель.
– Мелани, подождите, – пробормотала Александра, хотя на самом деле не слишком противилась этой части плана подруги, особенно сейчас, когда усталость все сильнее одолевала ее. – Пообещайте, что не предпримете ничего, не посоветовавшись со мной.
– Прекрасно! – весело кивнула Мелани и, помахав на прощание рукой, исчезла.
Дремота смежила веки Александры, и она свернулась клубочком в уголке дивана. Разбудил ее звон часов, пробивших десять, и шум голосов бесконечных визитеров в холле. Приподнявшись на локте, Александра недоуменно заморгала, удивленная тем, что уснула так рано. Наконец она села, прислушиваясь к громким шагам и непрерывному стуку входных дверей и сонно удивляясь, почему, кажется, весь свет стремится сегодня побывать у них… И тут она вспомнила.
Хок вернулся!
Очевидно, все считали, что он дома, и спешили поскорее увидеть его и поговорить – вопреки правилам этикета, предписывающим подождать хотя бы до завтра.
«Хок,
Муж, без сомнения, сейчас уже спит, наслаждаясь покоем и одиночеством.
Глава 20
Однако Александра ошиблась. Джордану было вовсе не до сна, и уж тем более он не наслаждался сегодняшним вечером.
Сидя в гостиной дома герцогини в обществе троих друзей, приехавших навестить его, он с непроницаемым выражением лица слушал повествование четвертого гостя, Родди Карстерза, явившегося, по-видимому, специально для того, чтобы поведать «забавные» истории о похождениях Александры.
Джордан с неослабевающим вниманием вот уже почти час слушал рассказы Родди. Нельзя сказать, что он при этом был немного недоволен, сильно раздражен или раздосадован. Он был вне себя от бешенства. Пока он ночи напролет тревожился, что сталось с обезумевшей от горя любящей молодой женой, та успела взбудоражить весь Лондон! Пока он заживо гнил в тюрьме, поклонники дрались за малейший знак ее внимания! Пока он лежал в оковах Алекс выиграла скачки в Грешем-Грин и даже вызвала на шуточный поединок лорда Мейберри, причем своими облегающими мужскими лосинами сумела так интриговать противника, что прославленный фехтовальщик был вынужден признать поражение. Она посещала ярмарки, оказалась замешанной в какую-то двусмысленную историю с викарием Сотби, которому, как мог поклясться Джордан, было не менее семидесяти лет. И это еще далеко не все!
Если верить Карстерзу, более шести дюжин поклонников просили у Тони ее руки. Отвергнутые обожатели сначала спорили, потом ссорились из-за Александры, и, наконец, один из них, Марбли, пытался похитить ее; какой-то молодой щеголь, Сивли, опубликовал стихотворение, прославляющее ее прелести, под заглавием «Ода Алекс»; старый дурень Дилбек назвал в ее честь сорт роз…
Откинувшись в кресле, Джордан скрестил ноги, поднес к губам бокал с бренди, продолжая прислушиваться к голосу Родди. Однако на его лице не отражалось ничего, кроме легкого удивления. Он знал: иной реакции от него и не ожидали; предполагалось, что таковы все светские браки – мужья и жены были вольны делать что заблагорассудится, пока открыто не нарушали правил приличия. С другой стороны, среди связанного тесными узами братства высокородных джентльменов было принято, чтобы самые близкие друзья извещали мужчину – со всей возможной деликатностью, конечно, – когда поведение его жены угрожало перейти допустимые границы и навлечь позор на доброе имя. Вероятно, именно поэтому его приятели не слишком старались заставить Родди придержать язык.
Карстерз ухитрился приехать одновременно с остальными и только по этой причине был впущен в дом. Джордан относился к Родди как к случайному знакомому и к тому же невыносимому сплетнику. И хотя остальные неоднократно пытались вынудить Карстерза сменить тему, по их деланно-безразличным лицам было видно, что тот скорее всего говорит правду.
Джордан задумчиво взглянул на него, размышляя, почему тот не поленился примчаться сюда и поскорее просветить «обманутого» мужа. Всякому в обществе было известно, что Джордан считал женщин годными лишь на то, чтобы развлекать его в постели. Вряд ли кто-то мог заподозрить, что он способен потерять голову из-за хорошенького личика или роскошного тела. Как были бы они потрясены, узнав, что он сходил с ума по очаровательной темноволосой куколке задолго до того, как она расцвела и стала настоящей красавицей.