Нечто под маской
Шрифт:
– Нет, - вздохнула она.
– Я была замужем, но детей не имею... У меня не может быть детей, - вдруг откровенно заявила она, растроганная речью своего обретенного родственника.
– Это очень печально, Маргарита. Я полагаю, что этот вопрос тоже встанет перед нами, когда вы приедете к нам в Торонто. Я извиняю себя, волнуюсь, я учил язык предков, но иногда говорю что-то не то... Итак, полагаю, вы примете наше предложение?
– Я бы приняла, - промямлила Рита.
– Но у меня нет денег на билет. И если я поеду, то не одна...
– А с кем?
– С моим женихом, -
– Мы с ним подали заявление, и в январе будем мужем и женой. А денег у нас нет...
– У вас скоро будет очень много денег, Маргарита, - обнадежил её Пит Нарышкин.
– Я полагаю, вы сумеете получить наличными не менее девятисот тысяч долларов, а, возможно, и более. Как будут решать эти вопросы ваши налоговые органы, я не знаю, мы будем это уточнять. Во всяком случае, бедствовать вы не будете. Вы работаете?
– Я работаю медсестрой в частной клинике, - ответила Рита.
– А вообще, я закончила факультет журналистики МГУ, работала в редакции научно-популярного журнала.
– А как у вас с английским языком?
– В дипломе было отлично, теперь, наверное, немного подзабыла...
– Прекрасно! Язык можно восстановить! Вы могли бы найти работу у нас!
– воскликнул Пит.
– А кто... ваш жених?
– Он просто мой жених, и все!
– вдруг запальчиво ответила Рита. Затем ей стало неловко за свой резкий ответ, и она добавила: - Он инвалид, у него изуродованы лицо и руки. Он спас меня при пожаре и сильно пострадал. Ему сорок два года, и он не может найти себе работу.
– Но почему вы так горячитесь, Маргарита?
– недоумевал Пит.
– Ведь эти вопросы вполне можно уладить. При наличии определенной суммы денег, ему будет сделана пластическая операция, пересадка кожи, и он обретет, как это сказать, вполне замечательный вид... Итак, я буду посылать вам определенную сумму денег и приглашение. Вы должны назвать мне полные имена вас и вашего жениха. Вы оба приедете к нам... А дальше будете разбираться, где вам оставаться, вернее, где, то есть... куда вам уехать...
От волнения Пит так запутался в русских словах, что добавил несколько фраз на английском и попрощался.
А Рита так и держала трубку в руках. Слезы текли у неё по щекам. От этих простых искренних слов стало так легко на душе. Но главное не слова, главное - то, что та, казалось бы, неразрешимая проблема с лицом Федора, может быть решена самым простым способом... Она полюбила своего спасителя, человека, который отдал за её жизнь свое лицо, но к её любви постоянно примешивалась жгучая жалость, сострадание и агрессия против тех, кто смотрел на её жениха неодобрительно. А таких было подавляющее большинство. И это при том, что он ходил, скрыв от чужих глаз свое лицо... А если бы они видели, все бы отворачивались от него в ужасе... А она привыкла, ей не было страшно, только жалко, до слез жалко... И это бы постепенно сделало их жизнь очень сложной. А тут... простые слова, простое решение... С каким нетерпением ждала она прихода Федора, чтобы сообщить ему об этом... Это были одни из самых счастливых мгновений в её жизни...
Раздался звонок в дверь. Рита бросилась открывать.
...
– Федор!
– крикнула она, открывая дверь и бросаясь к нему на шею.
– У меня для тебя потрясающие новости...
... Вскоре они получили приглашения и деньги. А за три дня до звонка Пита они действительно подали заявление в ЗАГС. Регистрация их брака была назначена на десятое января.
– Быстро же вы меняете женихов, Маргарита Валентиновна!
– не удержалась работница ЗАГСа, взглянув на Риту и её подозрительного жениха в черной спортивной шапочке, очках и шарфе.
– Позавчера, насколько мне помнится, вы должны были зарегистрироваться с господином Балясниковым... Он так спешил, когда вы подавали заявление. А на регистрацию вы не явились...
– Да вот, - улыбнулась Рита, нисколько не обижаясь.
– Я решила отказать господину Балясникову. Потому что он оказался...
– Она метнула быстрый взгляд на растерявшегося Бауэра, потом поглядела на регистраторшу и произнесла: - оказался таким подлецом...
– Да?
– переспросила дама, поимевшая от подлого Степана сто долларов за ускорение процесса регистрации и предпочла согласиться с невестой. Честно говоря, он мне тоже как-то не понравился, очень вертляв и смазлив, ненадежен как-то. А вот у вас, - разговорилась она, пренебрегая служебным этикетом, и указывая на Бауэра.
– весьма странный облик для жениха.
– Он инвалид!
– закричала Рита, которая совершенно не воспринимала никаких замечаний в адрес Федора.
– Он спас мне жизнь и изуродовал лицо! Для меня он и так хорош, - запальчиво добавила она, - но люди так странно смотрят на него, и мне это не нравится. Поэтому он и ходит в таком виде...
В "Московской правде" и "Литературной газете" было сообщение о трагической кончине члена творческих союзов, лауреата Государственной премии Ольги Александровны Бермудской. Об этом сообщил Рите Игорь Дьяконов, уже через пять дней после происшествия выписавшийся из больницы.
– Как вы, Игорь Николаевич?
– спросила Рита.
– Сотрясение мозга и ссадина на лбу, всего и делов-то. Вы уж извините меня, Маргарита Валентиновна, за то, что подвергал вашу жизнь опасности из-за собственной халатности и поспешности.
– Вы..., - разволновалась Рита.
– Да вы... вы такое для меня сделали, я просто... слов не нахожу... Еще извиняетесь... Да если бы не вы...
– Глупости все это, - смутился Игорь.
– Сделал, что положено. И чуть жизни не лишил напоследок.
А потом и сама Рита позвонила ему и сообщила о звонке Пита из Торонто.
– У меня скоро будут деньги, и я смогу вам заплатить, - сказала она.
– Согласно нашим тарифам, Маргарита Валентиновна, только согласно тарифам. Но, честно говоря, я бы не обиделся, если бы вы ничего мне не заплатили...