Недалеко от Земли
Шрифт:
Сама же инициация происходит при обращении человека в пакет информации во время прыжка ПП, являющегося, в сущности, последним изобретением замкнутой машинной цивилизации, каковой и было земное сообщество до сегодняшнего времени.
– Позволь, – недоумение Кобыша усилилось, – но ведь Ли объяснял мне, что именно Сфера…
– Это всего лишь ложный ход, – прервал его Батюшкин. – Для предотвращения всякой утечки информации. Вы могли случайно проговориться, обронить неосторожное слово в той же «Харчевне», а База нашпигована следящей аппаратурой. Теперь вы вправе знать истину, после того, как подтвердили свой статус. Вся игра затеяна только с одной целью: чтобы сильные мира сего увидели
Вы – всадники Апокалипсиса, а Сфера, если хотите, это и есть Второе Пришествие. Только на самом деле все произойдет не так, как описано в «Откровении Иоанна Богослова». То, что отображено в нем, рождено безумным человеческим воображением, отягощенным чувством вины и ощущением грядущего возмездия за ставшие обыденными и даже во многом поощряемыми нарушения заповедей Христа, говорившего о нормальных, подчеркиваю, всего лишь нормальных отношениях между людьми. Как мог истолковать темный Иоанн ту информацию, которую получил свыше? Как он мог объяснить увиденные им картины? Катастрофа в Скалистых горах, взрыв «Тайфуна», нападение на наш дом и еще многое другое, что неизбежно будет сопровождать ломку устоявшихся за многие века отношений, пригрезились ему «великим днем гнева Его». Не понял он ничего и все запутал.
Теперь уже достаточно ясно, что все будет гораздо проще. Агнцы, действительно, будут отделены от козлищ самим ходом естественного отбора. Не без помощи Сферы-селектора, которой Мироздание ограничило масштабы развития земной цивилизации в том виде, в каком она сейчас существует. Ну, представьте себе такую неприглядную картину. Массы землян, проведав о возможности трансформации, ринутся в космос с надеждой приобщиться к числу счастливчиков, получивших сверхчеловеческие способности. Но эти способности нельзя купить, украсть или завладеть ими хитростью. Высший разум беспристрастен, он отсеет всех, недостойных такого дара. А ведь их будет большинство, потому что они продукт того общества, которое мы за долгую свою историю построили. Замешанного на алчности, зависти, насилии, лжи, двойной морали и многом другом, против чего предостерегали Пророки. Фанатично вымолить себе второй уровень тоже нельзя.
В результате, лучшие уйдут, останутся худшие. И как они будут выживать? Кем будут руководить бездарные правители? Кто будет развивать науку и производство? Кто, в конце концов, будет рождаться у оставшихся?
Вот почему захватившие командные высоты в обществе станут сопротивляться и прилагать все усилия для того, чтобы сохранить status quo и не позволить лучшим освободиться. Вот почему была запущена ложная информация.
– Ага, – сказал Кобыш. – Теперь понятно. Мы, значит, будем воспитывать и направлять, пока не подготовим себе замену. Или не выйдем на следующую ступень. А что будете делать вы?
– У нас другие задачи, – улыбнулся Монах. – Постоянное наблюдение за всей Солнечной системой и поддержание ее в стабильном состоянии. Воспитатели и наставники цивилизации всегда созревают в ней самой. Иначе цивилизация не сможет занять достойное место в Мироздании. Это вовсе не значит, что мы уйдем в горние выси, мы всегда будем здесь, рядом, нас всегда можно позвать… Как вы, наверное, заметили, мы совсем не чужды земных утех… чтобы всегда помнить, что значит быть обычным человеком.
– Да-а-а, – задумчиво протянул Клюев. – Придется учиться заново. На педагога.
– Не вижу проблемы, – живо откликнулся Хромов. – В нашем распоряжении вся мудрость тысячелетий земной истории. К тому же Маша скоро станет квалифицированным специалистом…
– …и не просто учителем, – подхватил Дорин, – а Замыкающей Круг на нашем уровне. Их с Никитой инициация уже на подходе.
Тернер с Клеменсом согласно кивнули. Лишь Варчук сидел с отсутствующим видом, скорее всего, представлял себе сияющие перспективы будущей космической расы.
– Вот это уже конструктивно, – карие глаза Аристарха блеснули озорными искрами. – Только не забывайте, что вы еще собирались открыть образовательный центр. Так что работы у вас будет по самое некуда, а до первых стартов ПП внутри Системы осталось месяца полтора.
– Эх! – Седых блаженно потянулся. – А не удариться ли нам в загул? Пока есть время.
– А что! – тут же возбудился Дорин. – Замечательная мысль! Может, рванем куда-нибудь в Австралию? Там сейчас хорошо. Командир, ты как?
– Отправляйтесь! – Кобыш махнул рукой. – Я вас догоню. Мне еще Рису пару вопросов задать хочется.
– Счастливо оставаться! – Тернер послал воздушный поцелуй, и испытатели исчезли.
– Что-то серьезное? – Монах дал понять, что мысли Дмитрия для него – тайна за семью печатями.
– Давно собирался, да все как-то… не представлялось случая…
– Ну-ну, – подбодрил его Батюшкин, насмешливо прищуриваясь и кладя руку на голову неслышно подобравшегося Играя. – Что это ты вдруг застеснялся?
– Вивьен говорила, что вы – единый разум. А как же тогда твои с Паней чувства? Они становятся достоянием всей группы?
– Вот, значит, в чем твоя печаль! Что же ты у самой Вивьен не спросил? Она бы тебе непременно ответила. У вас же, вроде как, тоже кое-что проклевывается, а? Не переживай попусту, Дима! Коллективное сознание – это одно, а слияние душ – совсем другое, и касается только двоих.
Кобыш облегченно вздохнул.
– Спасибо, Рис! Ты себе не представляешь, как ты мне помог.
– Да ладно! – Монах весело отмахнулся. – Догоняй своих! Они, небось, уже в океане плещутся.
– А вы с Паней не присоединитесь?
– Обязательно. Только в другой раз. У нас впереди очень долгая жизнь…
Эпилог
Лама Лу-Хтенг степенно вышел из храма, упрятанного глубоко в скале, невесомым жестом заставив тяжелую плиту, прикрывающую вход, сдвинуться с места. Над долиной только что прошел дождь, и сверкающие капли, покрывающие изумрудные листья и молодую траву, играли на утреннем солнце всеми цветами радуги. Мир пробуждался ото сна. В труднодоступных зарослях уже вовсю щебетали птицы, лесные звери перекликались друг с другом на разные голоса, а совсем уж мелкая подножная живность стремилась одной ей ведомыми путями. Воздух был напоен ароматами цветов и чист, как десять Великих Радостных Осознаний.
Лама стоял совершенно неподвижно, наслаждаясь теплыми лучами, и лицо его, похожее на застывшую восковую маску, постепенно озарялось внутренним светом, а губы складывались в улыбку. «Разум в его непросветленном состоянии, – думал Лу-Хтенг, – окутан плотным туманом видимых явлений и не способен проникнуть сквозь иллюзию Сангсары. Он ошибочно принимает следствия за причины, видимые явления за скрытые. Но наступает время, когда человек начинает сознавать, что разум всех чувствующих существ неотделим от Мироздания, что не существует ни рождения, ни смерти, ни перехода в иное измерение, ни каких-либо других превращений…»