Неделя длинных ножей
Шрифт:
— За драку.
— Ничего себе драка! Если тот, кого вы били, скончался на месте!..
И скептически оглядел тщедушную фигуру допрашиваемого.
— Да какая это драка?.. — неохотно повторил тот. — И не я один там был. Сема сам напросился, пьяный был. Полез к нашим девчонкам. Его мордой в грязь, мы ушли, а он и захлебнулся. Да там в деле есть…
— Мордой в грязь? Тут написано о множественных телесных повреждениях, которые нанесли потерпевшему… Значит, уже в колонии вы и познакомились с Дорониным по кличке Дон?
— Было дело, — неохотно кивнул Колян. — Там мимо авторитета не пройдешь… Особенно если в первый раз.
— А что, пришлось шестерить? — негромко, как бы сочувствуя, спросил Турецкий, просматривая справку спецотдела МВД. — Или подружились?
— Не то чтобы… Там на зоне москвичей не любят… — сказал Колян. И добавил: — А нас нигде не любят. В армии, помню, доставалось, если в меньшинстве. На зоне — один черт. Дон за нас заступался…
— Его боялись или уважали?
— Боялись. И потому уважали… Он там мазу держал. И все, в натуре, только по-справедливости! — вдруг добавил он громче и поднял глаза на следователя.
— Что значит был? — не понял Турецкий. — А потом? Потом перестал? Изменился после отсидки?
— Он раньше меня вышел… Потом не знаю. Вообще, нас, то есть бакланье, он никогда не обижал.
— Значит, вы не отрицаете, что поддерживали с ним связь?
— Ну какая там связь? — поскреб Колян в лысеющем затылке. — Так только, заезжал, в смысле, насчет вырезки ему… Или там окорок.
— Где вы были, когда произошло убийство капитана Анисимова? — спросил Турецкий, листая теперь другую папку — следственное дело, доставленное из ГУВД.
— Там же написано…
— А вы напомните еще раз.
— Проверяете? Ну да… На рабочем месте, в магазине, где ж еще?
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Ну да… Завсекцией Елена Абрамовна, рабочие наши, грузчики… И еще уборщица тетя Фрося насчет обрезков для кота подкатывалась.
— Значит, он вошел к вам в разделочную, где вы рубите мясо… И что дальше? — спросил Турецкий, листая протокол.
5
Павла встретили, как договаривались, возле Павелецкого (наверно, чтоб встречающие легче запомнили место встречи). Он оставил машину на платной стоянке, подошел к кассам дальнего следования.
От ближайшего кафетерия отошли два неброских парня — стриженых коротко, но в меру — в коротких куртках и вязаных шапочках, подошли вплотную.
— Опаздываешь… — сказал один из них, альбинос с белесыми глазами и, по-видимому, лысый, поскольку шапочка буквально болталась на его темени.
— Пробки… — пожал плечами Павел, спокойно выдержав его взгляд.
Второй — шатен, — стоял чуть в стороне и сзади. На подстраховке.
Стало быть, предупредили, подумал Павел. О том, что теперь можно от меня ожидать…
Скорее толстые, нежели накачанные, они внимательно оглядели Павла, как бы проверяя на предмет его готовности к отпору, если, например, потребуют сдать ствол. Возможно, они, либо их хозяева, не были уверены, что он приедет после его встречи с журналистом Володиным.
— Ну что, поехали? — негромко спросил Павел.
— Потерпишь… — альбинос взглянул на шатена, тот слегка кивнул, отошел в сторону, достал сотовый, повернулся к ним спиной.
— Он здесь, — сказал шатен.
— Давно прибыл? — спросили в трубке после некоторого молчания.
— Только что…
— За полтора часа доберетесь?
— Думаю, успеем.
… Абонент, поджарый, высокий и немного сутулый, отключил трубку, взглянул на сидевшего напротив мужчину средних лет и спортивного сложения в махровом халате, вытиравшего полотенцем еще мокрые после ванны волосы.
— Ну, что будем делать, Авдей Карлович?
— Гена, опять ты за свое. Да пусть приезжает… — ответил тот. — Могу я на него посмотреть?
А сам посмотрел на себя в зеркало. После чего нажал кнопку звонка и лег животом на кожаный диван.
— Я думал, он смоется с такими бабками… — покрутил головой Гена. — После того, как просек, что его ждет.
— Ты это чего? — удивленно спросил Авдей Карлович. — Куда он смоется? Наоборот. Он, кстати, не дурак и понимает: мы везде его достанем… И потом, надо отдать ему должное. Мы-то на самом деле собирались от него избавиться. И он вычислил наши намерения. И принял адекватные меры, втянув в это дело журналиста. Ты бы на его месте взял бабки и ударился бы в бега, куда-нибудь в Сочи, верно?
— Залег бы на дно, — кивнул Гена.
— Надолго?
— Черт его знает… Вы же везде достанете.
— Значит, надо знать меру, когда даешь аванс, теперь понял?
— Мало плохо, много — подозрительно… — вздохнул Гена. — Для классного исполнителя, как этот Павел, а таких у меня в «Аргусе» просто нет, аванс в двадцать пять штук — самое то.
— Раз классный, значит, не хуже тебя понимает эту бухгалтерию. Пора бы знать: профессиональный киллер всегда задастся вопросом: что для заказчика после исполнения заказа будет спокойнее и дешевле? Выплатить остаток или заказать самого исполнителя?
Гена промолчал, только неопределенно насупился.
— Ты там у себя, в «Аргусе», такие «зачистки» делал? Избавлялся от кого-нибудь? Небось от тех, кто много запрашивал?
Спросил и приложил палец к губам, кивнув на дверь, Гена не успел ответить. Вошла, опустив глаза, молоденькая девушка в японском халате и, опустившись на одно колено, принялась разминать и массажировать спину Авдею Карловичу.
Тот закрыл глаза, повернул голову в другую сторону. Похоже, он постанывал от наслаждения, когда ее руки спустились ниже.