Неделя длинных ножей
Шрифт:
— Никак свет наладил? — удивился дед. — Во жилец!
Павел кое-как настроил антенну — кусок медной проволоки, взглянул на часы. Потом стал переключать, пока не нашел последние криминальные новости.
Не отрываясь, он какое-то время смотрел на происходившее на Братиславской. На трупы внучки банкира, его жены и няни.
И это все они собираются повесить на него? Вернее, уже повесили. Общественность требует крови. Поэтому пока лучше сидеть и не высовываться.
Единственное, следует восстановить связь.
Он обернулся к хозяевам.
— Я у вас еще поживу, — сказал он. — Буду платить за все, прежде всего за ваше молчание.
— Так ты это, выходит? — старуха кивнула на экран.
— Помолчи! — прикрикнул на нее дед. — Больше всех надо? Твое какое дело?
Похоже, он не желал потерять столь выгодного гостя. И оба выжидательно уставились на Павла.
— Нет, не я… — сказал он, сделав паузу. — Меня подставили. И теперь ищут. Поэтому давайте без лишних вопросов. Или мне придется поискать другое место. Но тогда за молчание вам придется заплатить подороже…
Они слушали его, приоткрыв рты и приставив руки к ушам, и ему невольно стало смешно на них смотреть.
— Ладно. Вижу теперь, что не выдадите меня. И будете делать все, что скажу. Или я ошибся? Не слышу!
Он достал еще денег.
— Дак, какой разговор, — засуетился дед, свирепо взглянув на супругу. — Это она так, по неразуменью бабьему. Вы внимание-то не обращайте.
— Не хорошо так говорить о жене, — покачал головой Павел.
— Дак везде свой нос сует…
— Значит, договорились. Тогда пойди и купи мне батареек, — сказал Павел деду. — Вот точно таких… — он вскрыл свой мобильный, достал из него батарейки. — А то эти сели, а зарядное устройство в другом месте осталось. И еще в аптеке купи американских витаминов «Витрум». И пару свежих газет на твое усмотрение. Сдачу оставь себе. А вы… — он обратился теперь к бабке. — Постирайте мне белье и рубашку. А потом вычистите ванну. Вечером я помоюсь.
5
…Галя Володина осторожно постучала в дверь кабинета, откуда только что вышел ее супруг, и услышала голос Турецкого.
— Да-да, входи, открыто… Садись! — Он указал ей на кресло. — Надеюсь, твой Игорь достаточно его прогрел.
— Спасибо… — она села, потом снова встала, чтобы снять шубку.
— Ну-ну, я за тобой поухаживаю… — Он взял шубку из ее рук и повесил в казенный шкаф на вешалку. — Игорь сказал, что у тебя сегодня отгул?
— Да, заехала только на работу, чтобы взять интересующие тебя бумаги…
Она с любопытством огляделась.
— Первый раз в подобном заведении? — спросил Турецкий.
— Только в кино видела… — пожала она плечами.
— Итак, чтобы не отнимать у тебя времени… — Турецкий вернулся за стол и включил магнитофон. — Это называется опрос свидетеля по делу об убийстве капитана Анисимова. Сделаем так. Я буду задавать те же вопросы, что задавал, когда был у вас в гостях, и ты снова будешь рассказывать, что знаешь, но уже на диктофон. Потом я расшифрую, запишу в протокол со всеми твоими паспортными данными…
— Александр Борисович, я все прекрасно поняла, — тихо сказала Галя. — Я только что видела Игоря и Дениса, они куда-то срочно уезжали. Игорь выглядел таким озабоченным… Ему что-то угрожает?
— Пока не знаю, — пожал плечами Турецкий. — Но чем быстрее мы с этим разберемся, тем безопаснее это будет для него и вашей семьи.
— Извини, тогда еще вопрос. А что, эти два дела, убийство милиционера, которое мы засняли, и последнее, это жуткое убийство со взрывом на балконе и гибелью ребенка, как-то связаны?
— Похоже, да. Вернее, знаю только то, что Доронин друг этого киллера по имени Павел, который при мне звонил Игорю. Я ответил на твои вопросы? Можно начинать?
— Да… — вздохнула Галя. И Турецкий включил диктофон.
— Итак. Еще раз. С чего это началось? Каким образом вы и ваша бригада попали к месту задержания Доронина? Или, если так удобнее, как и почему вы там оказались?
— За день до этого принесли заявку от дирекции канала в редакцию нашей программы «Криминал». Были сорваны съемки других сюжетов, плановые… — она порылась в своей сумочке. — Вот она, эта заявка, я ее нашла.
И она протянула Турецкому бланк с подписями, печатью и круглыми отверстиями для подшивки от дырокола.
— Так… Галя, я могу снять копию? — спросил Турецкий.
Она невольно покосилась на диктофон, и он рассмеялся.
— Это я сотру, можешь не беспокоиться, — заверил он.
— Вообще-то я не имела права… — сказала она. — Секретного тут ничего нет, но формально вам нужно было сделать запрос. Но… я решила, мало ли, вдруг кого-то там у нас спугнут, раз уж Генпрокуратура заподозрила нас в чем-то нехорошем.
— Вот что значит жена журналиста-криминалиста, — усмехнулся Турецкий. — Не беспокойся, мы никому не скажем.
— Знаю. Снимите копию, а завтра я ее подошью в папку на прежнее место.
— А если она нас заинтересует… — Турецкий внимательно разглядывал заявку. — Мы тогда сделаем вам официальный запрос… Подожди, подожди…
Сказав это, он запнулся и поднял на нее глаза. И смотрел так, будто видел впервые.
— Слушай… Эта виза… Ты хоть знаешь, чья это подпись?
Она склонилась над его плечом, разглядывая заявку.
— Эта?
— Да, вот эта под «срочно», где подчеркнуто?
— Не знаю… А что такое?
— Потом объясню…
В это время запищал ее пейджер, и Галя, вопросительно взглянув на Турецкого, сняла его с пояса.
— «Срочно позвони в отдел, тебя разыскивает начальство».
— Кому это я вдруг понадобилась? — она удивленно посмотрела на Турецкого.
— Звони… — он кивнул ей на свой телефон, продолжая разглядывать заявку.
— Галь, — услышала она в трубке приглушенный голос секретаря отдела Алены. — Тут вдруг тарарам начался, тебя искали, потом в твоем столе рылись, какие-то заявки им нужны… все как с цепи сорвались. Я ничего никому, конечно, не сказала, мало ли, у тебя ведь сегодня отгул, ты могла вообще не приходить, правильно? Как пришла, говорю, так и ушла. Ее дело… А мне наша Карина говорит: немедленно ее найди, пусть приедет.