Неделя длинных ножей
Шрифт:
— А зачем она им? — недоуменно спросил Денис.
— Ну как зачем? — удивился Игорь такому вопросу. — Мало ли?.. На вскидку, чтобы взвинтить цену или придать видимость конкуренции, если главные игроки, как в нашем случае, сходят со сцены, — продолжал он. — Бывает, например, реальный претендент один-единственный, все другие кандидаты отказываются, чтобы сорвать выборы, поэтому выставляют этому единственному и неповторимому своего человечка, для альтернативы. Голосов он не получит, но борьбу нанайских мальчиков изобразит… Кстати, вот это ее супруг, если еще не знаете… — Игорь ткнул
— Этого мы как раз знаем, — нетерпеливо сказал Турецкий. — И даже очень неплохо. Леонид Самохин, видный чиновник из Мосгоркомимущества, супруг владелицы «Плеяда старз»… Наш клиент. Правда, пока не знаем, с какого бока его ухватить. Игорь, хватит заниматься ликбезом. На это сейчас нет времени. Пусть Денис излагает дальше собственное видение. А мы его послушаем. Хотя снимок действительно весьма содержательный. И наводит на размышления.
— Так на чем я остановился? — обиженно спросил Денис.
— Это я остановился на том, где именно будут строить центр, — сказал Игорь. — Вот где разгадка всей истории, начавшейся со срочной и такой неудачной телевизионной съемки моей Гали возле кафе «Мессалина».
— В Вешняках, тут ясно написано…
— А теперь посмотрите на план этого центра и место, где предполагается его возвести! — торжествующе сказал Игорь.
Еще один щелчок мыши, и они увидели на мониторе схему вещевого рынка в Вешняках с прилегающими к нему складами и рядами ларьков.
— Ну, а я о чем? — недоуменно сказал Денис. — Под этот центр бизнеса придется здесь все снести… Ох, черт! Там же земля и склады Вячеслава Доронина!
— А он их отказывался продавать, — кивнул Турецкий. — Все правильно. Формально с предложением продажи к нему должна была обратиться городская власть. Но чиновников, похоже, кто-то придержал. Им предложили сделать паузу. Наверняка за хорошее вознаграждение. Мол, мы сами полюбовно с ним решим.
— Всегда можно сослаться на бюрократическую машину: инертная она, пока суд да дело, пока раскрутится, — поддакнул Денис.
— И потому его было решено убрать, как только он заартачился, чтобы не успел узнать об этом проекте, — продолжал Турецкий. — Например, что цена земли под складами, которой он владеет, возрастет в десятки раз… Слушай, Игорь, иди к нам внештатным сотрудником? Я дам рекомендацию. Аналитиков у нас хватает, а вот чтобы разрозненную информацию сложить в цельную картину— некому.
Денис на это ревниво вздохнул, но ничего не сказал.
— Я подумаю… — пообещал Игорь. — Но, может, Доронина и не собирались убивать? Может, хотели просто вынудить? Вдруг у него есть какие-то наследники, с которыми придется начинать все сначала, а время не ждет? — спросил Игорь.
— В том-то и дело, что наследников у него нет, — ответил Турецкий. — Один как перст. У него, кстати, по нашим временам удивительно дремучие представления… Адвокатам он не доверяет. Завещания не составлял. Мол, сам наизусть знает кодекс. К тому же он, как и подобные ему, весьма суеверен. Зачем, говорит, мне писать завещание, если помирать не собираюсь? А вдруг накличу эту бабульку с косой… Почему-то он твердо уверен: если с ним что случится, все достанется
— Но ты ему, надеюсь, все объяснил? — спросил Игорь.
— Да, — кивнул Турецкий. — Я ему рассказал, что в случае его смерти земля и постройки будут пущены с торгов и скуплены нужными людьми за бесценок. Он тут же спросил меня, как написать завещание. Я ему сказал, что его нужно заверить у нотариуса. И вчера он его составил. Хочет все отписать своей сожительнице Любе. Сказал, что сначала даст ей почитать, вдруг откажется, а уж потом перешлет нотариусу… Продолжай ты, Игорь.
— На чем мы остановились? Так вот что я узнал. Протокол о намерениях построить Международный центр высокие договаривающиеся стороны подписали, а потом чуть не передрались из-за доли участия. Поэтому, как следует из этого материала, — он кивнул на экран монитора, — было решено устроить конкурс. Кто больше вложит, тому и достанется контрольный, или блокирующий, пакет акций.
— А зачем он вообще нужен, этот конкурс? — свел брови к переносице Турецкий. — Если сравнить банковские активы участников, наша «Бета» с господином Зеленским занимает среди партнеров почетное третье место.
— Последнее, участников конкурса всего трое… — Денис кивнул на экран.
— С самого начала с иностранными инвесторами была договоренность ограничиться теми, кто подписал протокол о намерениях, — объяснил Игорь. — Хотя желающих было гораздо больше.
— Так зачем конкурс? — недоумевал теперь Денис. — Александр Борисович правильно спрашивает. Разве они не могут, в соответствии с финансовыми активами и пропорционально вкладу каждого, получить определенное количество акций?
— Демократия, — пояснил Игорь. — Рынок. Стало быть, процедура должна являться прозрачной для общественности и с равными возможностями для игроков, как на аукционе. И чтобы не было никакой возможности для блефа. Вот там и проявится, кто есть что и у кого какие реальные финансовые возможности. Кусок больно жирный, понимаете? Чтобы продать из-под полы. Стороны уже начали блефовать. Вы, мол, не смотрите на наши активы. У нас скоро возможности будут — ого-го! Возьмем кредит или там богатенького партнера в долю. В этой роли и подоспел господин Цивилло со своим банком. Якобы он вел секретные переговоры одновременно с «Бета-групп» и «Инвесткомом» и долго колебался, желая угадать будущего победителя, чтобы присоединиться. Обо всем этом я узнал из своих источников в банковских кругах.
— А это точно, что Цивилло — друг детства Зеленского? — спросил Турецкий.
— Так оно и есть. Но в бизнесе это особой роли не играет. И в итоге он вошел в долю не к другу детства, а к «Инвесткому». И потому просчитался.
— Ты имеешь в виду покушение на него?
— Вы что, не слышали? «Инвестком» уже отказался от конкурса.
— Как это… Ты не оговорился? — Турецкий кивнул на экран. — Вот же он как полноправный участник.
— Я думал, вы уже слышали… — покачал головой Игорь. — Темный вы, прокуроры, народ. Телевизор не смотрите, газет не читаете… И чего это меня к вам запросто пускают, а я как дурак сюда бегаю?