Неделя на жизнь
Шрифт:
— Смотри не пожалей, мужик, что связался с этой дрянью. Она мало того, что дура набитая, так еще и в постели, как рыба переваренная.
И вот тогда, молча, и поэтому совершенно неожиданно Алексей взял Никиту за борта его новенького с иголочки пальто, так, что они затрещали, и приподнял над землей. Букетик выпал, и хилые гвоздички сиротливо разметались на грязных ступеньках подъезда. Несколько секунд от растерянности Никита не мог произнести ни слова и смотрел на Лешу, как загипнотизированный бандерлог на Каа.
— Ты что, не понял? Тебе здесь, мягко говоря, не рады, — тихим голосом, в котором слышалась с трудом сдерживаемая ярость, произнес
Модное длинное пальто из мягкого кашемира моментально покрылось пятнами безобразно-неприличного коричневого цвета. Инна быстро нажала домофон и они вошли в дом, оставив ошарашенного бандерлога за дверью: «А Карабас Барабас так и остался сидеть в луже под дождем…» — подумалось ей вскользь.
Дашка, как всегда поджидала у порога. Инна рассеянно потрепала ее за ухом и молча прошла в ванную, на что та обиделась и, повернувшись спиной, сказала, что приличные хозяйки не ведут себя подобным образом, а всячески проявляют заботу и любовь к скучающим кошкам. Кроме того, интеллигентные люди не водят каждый день гостей, а спокойно, в компании с любимой Дашей вкушают сытный ужин, смотрят телевизор и идут спать в теплую уютную постель.
— И что это было? — спросил Леша, заглядывая в ванную, где Инна уже в третий раз намыливала руки.
Инна молчала и с остервенением терла ладони, словно пыталась таким образом смыть с себя ту грязь, которой только что облил ее непризнанный гений Никита Шатров.
— Я повторяю вопрос: Кто Это Был?
— Леш, а давай я тебе потом все расскажу? — Инна старалась не смотреть на него.
— Нет, ты расскажешь все именно здесь и сейчас! — повысил он голос, — Что это за насекомое, которое может оскорблять тебя? Почему оно думает, что ему все позволено?!
— Леш, это насекомое зовут Никита Шатров. Кстати, ты его однажды видел. Никита убежден в том, что он гениальный художник. Раньше мы с ним встречались, а потом я его выгнала. Обычная история, ничего особенного и тем более романтичного. Все пошло и грязно. И меньше всего я хотела бы вспоминать об этом, — устало произнесла Инна, утыкая лицо в полотенце.
— Ну уж, нет, давай-ка рассказывай, подруга! — он развернул ее к себе, но она старательно избегала его пронзительного взгляда.
— Леш, ну правда, это совсем неинтересно! Просто он изменил мне, а когда я поймала его на этом, он ушел и выкрал из моей шкатулки бабушкины драгоценности. Вот и вся история. А на днях он позвонил мне, сказал, что снова хочет встретиться и поговорить. Но я отказалась. Все.
— Что ему на этот раз нужно?
— Я правда не знаю. Мне это не интересно.
— Почему ты мне ничего не сказала? — с возмущением закричал Лешка и шарахнул ладонью о косяк.
— А разве тебе было до меня дело?! — Инна не могла больше сдерживать слезы. Обида и отчаяние рвались наружу и затапливали ее в этом соленом до горечи море.
— Ты мне даже никогда не звонил и даже не замечал! Ты всегда был далеко от меня и моих проблем! У тебя постоянно были Иры, Юли, Светы, Марины, а мне никогда рядом места не было. Только в последнее время ты со мной. И я так боюсь, что все это кончится, и ты вновь исчезнешь из моей жизни! Я опять буду одна. Даже не так. Пусть не одна, но без ТЕБЯ! — она вышла из ванной и прошла на кухню. Алексей тихо подошел сзади и обнял ее за плечи.
— Прости, меня, Плюшка! — он уткнулся в
Инна повернулась и посмотрела на него. Таявшие в глазах слезы окутывали его силуэт радужной переливчатой пленкой, отчего все происходящее казалось каким-то нереальным, призрачным. Он нежно взял ее за голову и начал целовать. Губы его были прохладными и настойчивыми. Она даже невольно пискнула, когда он с силой прижал ее к себе. Он легко поднял ее на руки и понес в спальню, крепко прижимая к себе. И она отчетливо слышала, как тяжело и возбужденно бухает его сердце, как горячо булькает кровь, готовая закипеть в любую минуту. Она растворилась в этой неземной жаре, как растворяется кусочек сахара, брошенный в кружку с горячим чаем. «Пусть это только сейчас, но пусть это случится! Может это всего-навсего мимолетная вспышка. Искра, которая ярко вспыхнув, потухнет от легкого дуновения ветерка, но я так этого хочу!» — на секунду подумалось Инне. А потом не было никаких мыслей, не было сомнений, не было ничего кроме бушующего урагана, приподнявшего их над землей….
Перед зажмуренными глазами, как сумасшедшие, скакали цветные пятна, в ушах били молоточки. Инна лежала на полусогнутой руке Алексея, вдыхая его запах. И это был самый прекрасный запах в мире, это была самая удобная рука!
— Эй! Плюшка! Ты что уснула? — прошептал Лешка, сунувшись ей в самое ухо. От этого по коже побежала волна мурашек. Инна покрепче прижалась к нему.
— Угу! Я сплю. И мне снится такой классный и невероятный сон, что если ты, негодяй. попробуешь меня разбудить, то я тебя укушу! — и Инна, чтобы подтвердить свои намерения, легонько куснула Алексея в плечо.
Он нежно поцеловал ее в пепельные завитки волос и вдруг подумал, что все, что произошло, на самом деле было каким-то волшебным. Обычно после секса у него неизменно возникало желание покурить, сходить в душ, да и вообще, поскорее сказать что-нибудь легкомысленное, чтобы у девушки не создавалось никаких иллюзий. Он свободный и независимый мужчина. Он никогда и никого не подпускал к себе близко, так как полностью придерживался утверждения. что зависимость от женщин не менее опасна, нежели зависимость от какой-либо вредной привычки. А сейчас он подумал, что с удовольствием бы стал зависимым и не свободным. Почему-то ему вдруг захотелось быть рядом с этой женщиной всегда. Приходить в эту квартиру не в гости, а домой, приносить зарплату, вместе планировать неотложные покупки, обсуждать за ужином свои и ее проблемы. Так захотелось дарить ей цветы не только на праздник, а просто так, потому что он ее любит.
А она станет жалеть его, когда он усталый и злой, как бездомный пес, возвратится с ночного дежурства; будет приносить ему чай в толстостенной глиняной кружке, и утешать сдобными сладкими плюшками. Так остро и нестерпимо захотелось увидеть в ее глазах детский восторг, когда он неожиданно объявит, что взял путевки в Испанию, и они улетают в отпуск. Тогда они по очереди весь вечер будут звонить ее родителям и Максу с просьбой передержать у них Дашку. А потом будут целую неделю — а это почти целая вечность! — жить у моря в тихом уютном отеле, где он будет с утра и до позднего вечера держать ее за руку, водить по прибрежным лавчонкам и покупать у местных аборигенов разные милые мелочи для нее, а ночами они будут любить друг друга так же страстно и нежно, как сегодня. И может быть — кто знает? — именно из этого отпуска они привезут Лешку-младшего? Он вдруг подумал, что все это ВОЗМОЖНО!