Неделя зимы
Шрифт:
Несколько томительных секунд мисс Хоув молчала.
— Но Айрин, вы мне не друг и не коллега, —выдержав паузу, произнесла она. — У нас совершенно другие отношения. Люди не имеют права ожидать от вас знаний обо мне такого рода.
Айрин несколько раз открыла и закрыла рот.
Когда в учительской обсуждали мисс Хоув, называя ее за глаза Сама Себе Врагиня, она заступалась за эту женщину. Теперь Айрин уже не понимала, почему. У директрисы не было ни сердца, ни души; не было друзей, не было никаких интересов. Пускай покупают ей корзину для пикника или пылесос — ей все равно. Айрин наплевать, какой будет подарок.
Она взяла сумочку и пошла к двери.
— Думаю, мисс Хоув, мне лучше уйти. Я не стану больше вас беспокоить и отрывать от ужина. Я только хотела занести очки.
— Я не оставляла их у себя на столе, Айрин. Я никогда ничегоне оставляю на столе, — сказала мисс Хоув.
Айрин заставила себя твердым шагом дойти до калитки. Но стоило ей оказаться на улице и немного удалиться от дома директрисы, как колени у нее предательски подкосились.
Все эти годы она работала на мисс Хоув, выгораживала ее перед разгневанными родителями, недовольными учителями и взбунтовавшимися ученицами. А та в ответ заявила ей в лицо, что не считает Айрин ни другом, ни коллегой. Она просто ее секретарша.
Как Айрин могла быть такой слепой?
Она схватилась за ограду, чтобы удержаться на ногах. Молодая женщина вышла из дома и обеспокоенно взглянула на Айрин.
— Вам плохо? Вы бледная как полотно…
— Ничего страшного. Просто голова закружилась.
— Зайдите ко мне и присядьте. Кстати, я медсестра.
— Я вас знаю, — тяжело дыша, ответила Айрин. — Вы работаете в больнице Святой Бригитты, в кардиологии.
— Вы наша пациентка?
— Нет, не я. Моя мать, Пегги О’Коннор.
— Да-да, конечно. Я Фиона Кэрролл. Пегги всегда говорит о вас — как вы к ней добры.
— Я рада, что хоть кто-то это ценит, — сказала Айрин.
— Проходите, мисс Коннор, я угощу вас чаем.
Фиона взяла ее под руку, и Айрин с благодарностью вошла в ее дом, который как небо от земли отличался от жилища мисс Хоув. Фиона и два ее сынишки накрыли чай, угостили Айрин шоколадным пирогом, и на душе у нее заметно полегчало.
Привыкшая за долгие годы быть лояльной к начальнице, Айрин удержалась от соблазна выложить все этой славной Фионе, которая наверняка в курсе тяжелого характера соседки и, возможно, разделяет разочарование своей гостьи.
Однако от старых привычек не так-то легко избавиться.
Айрин считала, что, работая на кого-то, не имеет права обсуждать этого человека с другими у него за спиной. Она ничего не стала рассказывать о своем незадавшемся визите к мисс Хоув. Заверив Фиону, что головокружение прошло, она собралась сесть на автобус и отправиться домой, но тут в дверь позвонил мужчина по имени Динго — он доставил землю в мешках и цветочную рассаду. В выходные они всей семьей собираются поработать в саду, объяснила Фиона. Мальчики будут сажать собственные клумбы.
— Динго подвезет вас до дома, мисс О’Коннор, — настаивала она. — Ему по пути.
Динго полностью одобрил ее предложение.
— До чего славное семейство, — сказала ему Айрин, усевшись в кабину фургона. — А у вас есть жена и дети, Динго?
— Нет. Я старый холостяк, — ответил он. — Дело в том, мисс О’Коннор, что не всем везет так, как Фионе и Деклану. Бывает, супруги себя ведут хуже врагов. А вы сами замужем?
— Нет, Динго, и никогда не была. Однажды чуть было не вышла, но он оказался игроком, и я испугалась, к тому же надо было ухаживать за мамой — вот и не сложилось. — Айрин почувствовала, как в ее голосе помимо воли прозвучали грустные нотки, что было совсем на нее не похоже. Вот до чего довел визит к мисс Хоув!
Динго сосредоточенно смотрел вперед; он не обратил особого внимания на ее слова.
— Мой дядя Нэйзи в точности, как вы. Говорит, у него была одна женщина много лет назад, но он упустил свой шанс. Все время просит меня подыскать для него кого-нибудь, лет до пятидесяти. Вам же немного за сорок, мисс О’Коннор?
— Можно сказать и так. Только не задавайте мне этот вопрос на следующий год — ответ будет отрицательный.
— Значит, надо поскорей вас познакомить, — смеясь, сказал Динго.
Айрин вернулась домой и стала накрывать к ужину. Она ничего не рассказала матери и Кенни. Не стоит им знать, что годы ее преданной работы только что были перечеркнуты холодным, жестоким приговором директрисы.
Точно так же они не знали, что в тот самый момент, когда вся семья собралась за ужином, Динго бросил все силы на то, чтобы устроить личную жизнь своего дяди и Айрин. Он немедля позвонил Нэйзи и сообщил, что у него имеется отличная кандидатура для знакомства и ей как раз сорок девять лет. Он так ее расхваливал, что Нэйзи согласился познакомиться с Айрин поближе.
Вскоре учителя в школе Вуд-Парк обратили внимание на то, что Айрин как-то изменилась. Когда остальные обсуждали прощальную церемонию в честь мисс Хоув, она только пожимала плечами. То же самое касалось и подарка.
— Думаю, это не имеет значения, — говорила она и тут же меняла тему.
Наверное, беспокоится за свое место, решили они. Что, если новая директриса решит нанять кого-нибудь другого?
Айрин работала так же старательно, как и всегда, но без всякого энтузиазма. Если мисс Хоув это и заметила, то не подала виду. Айрин больше не подавала чай с печеньями во время встреч. Она забрала пожухлое каланхоэ, подкормила удобрением и поставила у себя в кабинетике. Прошли те дни, когда она пыталась делиться с начальницей забавными историями из своей жизни.
Теперь у нее появились новые дела, о которых мисс Хоув понятия не имела. Нэйзи позвонил и сказал, что его увалень-племянник прекрасно отзывался о ней: может, Айрин согласится как-нибудь сходить с ним в кино? В другой раз они пошли в боулинг, потом на караоке. Его настоящее имя — Игнациус, объяснил он. Лучше уж Нэйзи, чем Игги, как звали одного мальчишку у них в школе. Нэйзи работал в мясной лавке мистера Мэлоуна, которого считал очень достойным и уважаемым человеком.
Время от времени он заходил к Айрин и приносил с собой отличные бараньи отбивные или свиную вырезку. Ее мать Пегги очень его полюбила и не упускала возможности похвалить дочь.