Недетские игры. Сборник научно-фантастических произведений
Шрифт:
Дальше события развивались так быстро, что ни Мишель, ни папаша Луи не успели сообразить, как это произошло. Кто-то узнал их и указал на них пальцем. В следующее мгновение появившаяся словно из-под земли дюжина охранников окружила машину. Дверцы распахнулись, их вытащили наружу. Один из охранников, ликуя, достал из сумки Мишеля прибор. Посыпались ругательства, прибежавший на шум Грамон отвесил Мишелю звонкую пощечину. Кулак Мишеля просвистел мимо цели, в он едва не упал под общий хохот.
— Спокойней, малыш! Побереги нервы, мы ничего не можем сделать, — шепнул папаша Луи.
Начальник охраны громко распорядился:
— Ну-ка, ведите их во двор! Пусть подберут все бумажки и окурки на территории. Я их не отпущу, пока они не наведут чистоту!
Охранники загоготали, но смех застрял у них в глотках. Несколько рабочих, разорвав кольцо охранников, оттеснили их от Мишеля и папаши Луи. Рослый крепыш с угрожающим спокойствием заявил:
— Уберите лапы! Папаша Луи — ветеран. Я работал с ним, таких, как он, поискать. «Зануда»? Ну и что? Он — пожилой человек. Только троньте его… Зацапали машинку бородача и хватит с вас!
Присутствующие разделились на два лагеря. Вот-вот готова была разгореться драка. Мишель с отчаяньем смотрел, как Грамон яростно топчет ногами его драгоценный прибор.
— Смывайтесь, пока не поздно! — шепнул один из рабочих в момент общей перепалки.
Они последовали его совету и добрались до машины, почти не привлекая к себе внимания. Еще минута, и они уже катили на большой скорости по пустому бульвару…
— Видишь, малыш… Перед тем как действовать, всегда надо хорошенько подумать!
— Жалко, что все так случилось. Но почему они все не хотят понять, что мы действуем в их интересах?
— Дело в том, Мишель, что забастовка, остановка машин это оружие рабочих, а вы воспользовались им без их согласия… Мешая им работать, нашему делу не поможешь. Сначала, малыш, им надо открыть истину. И тогда они выступят такими силами, которые тебе и не снились…
Люсьен вбежал во двор лицея, когда переменка подходила к концу. Заметив его, Беатриса бросилась ему навстречу.
— Боже, Люсьен! Что случилось?
Вид у Люсьена был жалкий: разорванная рубашка, испачканные брюки, темный набухший синяк под глазом.
— «Чумазые», старушка! Поджидали меня в подворотне в переулке Шарон и набросились впятером. Вопили, что расплатятся с нами за саботаж на заводе.
— А им-то какое дело?
— Не советую обращаться к ним с этим вопросом! И будь осторожней, когда в полдень пойдешь домой. А еще лучше — подожди меня, я провожу!
— Спасибо, Люсьен, но за мной заедет отец.
— В таком случае — до вечера!
Они расстались. Поднимаясь по лестнице, Беатриса услышала за спиной быстрые шаги; кто-то схватил ее за руку. Она удивленно обернулась. Это был Бернар.
— Беатриса, мне надо поговорить с тобой!
— Нам не о чем говорить!
— Беа! Я про вчерашний вечер… Я не хотел… Жаль, что так вышло… В тот момент я психанул, но, честно, мне понравилось, как ты себя вела!
— А ты надеялся, я буду молчать и позволю, чтобы вы налетели на моих друзей?
Бернар помолчал, затем мягко возразил:
— Я тогда ни о чем таком не думал!
Девушка резко оборвала его:
— Бежим, иначе опоздаем на занятия!.
— Успеем. У нас есть пять минут до прихода учителя.
— И минуты не желаю быть с трусом. Это надо же — впятером на одного!
— А вы что же, ждете, чтобы вас по головке гладили за саботаж на заводе?
Бернар инстинктивно заговорил тише, чтобы его слышала только Беатриса. Она тоже понизила голос до яростного шепота:
— Прежде всего, обвинения без доказательств ничего не стоят, а кроме того, мне интересно знать, что вам-то до этого!
— Объясню! Нам надоели ваши проповеди о конце света! Завод — это жизнь. С ним связан прогресс. А вы мешаете нам жить, неандертальцы! У вас длинные языки, и слишком многие прислушиваются к вам. Вот мы и хотим заткнуть вам глотки!
— Я была права: нам не о чем говорить! — пожала плечами Беатриса. — К тому же мы опаздываем!
— Беа, но это же не мешает…
Но девушка уже не слушала его, она быстро шагала к классу. Бернар догнал ее у самой двери.
— Можно расходиться во мнениях и все же дружить… — тихо сказал он.
Обернувшись, Беатриса посмотрела на него. Перед ней стоял сильный и в то же время неуверенный в себе парнишка. В глазах его бился нежный, но боязливый огонек.
Мгновенная жалость охватила ее, но она проявила твердость:
— Нет, это невозможно, Бернар! Невозможно!
Она еще раз пристально посмотрела ему в глаза и отвернулась.
Ему хотелось объяснить ей… Но она уже вошла в класс.
Широкой тридцатикилометровой полосой протянулись вдоль Риу пять городов. Их пригороды и дымовые шлейфы давно слились, но до административного объединения у властей, видно, не доходили руки. Города объединяла автострада. Те, кто утверждал, что долину пробил беспрерывный поток автомобилей, почти не преувеличивали…
Шоссе было на редкость перегружено. Фургончик продвигался рывками, от одной дорожной пробки к другой. Пятеро молодых людей с трудом сдерживали нетерпение. За рулем сидел Лионель, девятнадцатилетний молодой человек с бледным лицом в ореоле темных волос, работавший в ремонтной мастерской. Леа, Альдо и Люсьен жались на сиденье рядом, стараясь не мешать ему вести машину. Мишель прикорнул в кузове.
— Вы знаете о том, что сын Мейлона болен? — спросил Лионель.
— Да, его сегодня не было в лицее, — ответила Леа. — Он часто прихварывает, а последнее время его здоровье резко ухудшилось.