Недоброе утро Терентия
Шрифт:
Дальше делами занялся. Каску свою еще снял. Побитая вся! В нескольких местах лопнула, да когтями вся подратая. Глубокие борозды, корявые... Положил я ее в кабину. Хорошая вещь. Головушку мою уберегла! Может и починю. Иль Махал-Махалыча попрошу. Он мужик рукастый. Все починить сможет! И машину ему отдам. Поремонтировал чтобы. Хорошая машина, нас считай и спасла! Жалко такую бросать. Пусть сделает человек. Чтобы все чин-по чину! Рассчитаюсь за работу как ни будь. Не в первой... А еще лопаты нет. Помню, в кузов ложил, да ремешками пристегивал. Были там специальные. Дык, нету! Ни лопаты, да и кузова — тожить нету... Ушла лопата, вместе с кузовом-то! Жалко. Лопата — в хозяйстве вещь нужная! Молот свой еще от гадости оттер. Рукоятка вся изгваздана, да отметины видать... Грызли суки! Ну, то — ничо. Главное — целая!
Пока возился с барахлом, волчок вернулся. Морда довольная. Видать тожить натерпелся. Да с облегчением его! Сел напротив меня. Смотрит. — Ну, что? — говорю, — Брат мой — серый! Выбрались мы из пекла того окаянного! Теперь чо, расходимся? — уговор-то был. Помню я! Тогда еще, в подсобке договаривались. Покачал волчок головой, да и в кабину полез.
Глава 7. Проклятые километры.
Дорога слишком узкая. И разбитая уж очень сильно пошла. Отмахали мы всего-ничего, километров пять. Оно сначала вроде и ничего было. Дорога нормальная, широкая, да ям не особо много. Будто тут ее когда-никогда и ремонтировали! Ехали потихоньку. Ну, ямы... Такие, не сильно глубокие. Какие проезжал и не обращал внимание. Какие объезжал. Нормально вроде. Думал, так часик и в Павловку приедем. Приехали... Тьфу! Тут же — просто хана! Узко стало. Канавы, рытвины, ямы. Нет, не ямы — ямищща! Кажется, в аккурат весь Урал туда и влезет! И чем так можно было разворотить-то?! Люди еще с краев объезды кое-где понакатывали. Туда съезжал. Иногда останавливался. Задумчиво башку чесал. Думал, как тут ехать-то дальше?! Пару раз назад сдавал. Разворачивался. Просто по кустам ехал, да ельник мелкий ломал. Дык, нормально-то ехать — никак! Ну невозможные канавы! Теперь понимаю, почему скорая так долго к нам едет... Доберись тут попробуй! Так, то скорая помощь, ей — край, как надо, жизнь человека спасать! А если вот такая, как «Газель» та, что на стоянке под гостиницей была? Да в магазин, чтобы товары новые привести? Отож... Потому и возят тракторами с прицепом товары к нам. И только то, что хранится долго, да не хрупкое! И цены задирают! Попробуй припери это все, да по таким канавам... Эх!
Все. Перегрев пошел! На приборе стрелочка вверх поползла. Остановил машину. Заглушил. Остудить надо малехо, да самому облегчиться. А-то от такой езды, уже и глаза желтые! Ну, отошел в сторону... Стал, стою. Вечер уже полный. Солнышко совсем за буграми скрылося. Ветерок поднялся. Приятный такой. Запахи доносит. Сейчас полынь, да трава свежая попахивает. Ну вот как бывает. Вот разнотравие как пахнет! Вот и не определишь, чем именно, но сразу понимаешь — так трава пахнет! Вот как в сенник заходишь, а там не свежескошенная трава, а пару-тройку дней полежит. Но не сено еще. Не высохло до конца. Вот так пахнет! Нравится мне. Я, когда у дядьки Вия жил, так в сеннике спать любил. Сена полный сенник, в него залезешь, сеном себя укроешь, пахнет так! Спится так крепко — не добудишься! Вот такое дело. Ну, стою, думаю... Стоп! А чего это я делаю? Я же могу это дело и в радиатор сделать! Некультурно оно конечно, дык — воды то нет! А я, как бы с водой! И сам облегчуся и машину остужу. Во как я придумал! Полез под капот моститься. Воронку бы, да нету воронки никакой. Надо так попадать. Я же большой, а горлышко радиатора — не шибко то широкое! Ну, как-то настроился... Гляжу, волчок так смотрит на меня. Удивление в нем такое! Будто диво-дивное увидал! Ну, дык... — Ты уж извини меня серый брат, я ж не от шалости! Для дела — делаю! — Фыркнул волк, да за машину пошел. Ну и славно! Мне так дажить спокойнее. Сосредоточиться смогу. Да расслабиться. Вот, пошло дело!
Стыдно. Стыдно, да делать нечего. Воды тама совсем мало! Боюсь мотор перегреем, да запорим. Оно, хоть и добавил «своего», дык, все равно воду искать надо! Хоть бы с пол ведра... Темнеет уже. Приборную панель почти и не видать. Оно же разбитое тут все! Гадины эти, что в кабину ломились, покоцали. Подсветка пропала, горелым от туда пованивает. Да все равно едет машина. Ох славный этот Урал! Все ему нипочем! Битый, дратый, — да прет! Спасибо Ивану за подарок этот нежданный. Знаю, живы благодаря только Уралу этому! Еду и хвалю машину. Да Ивана поминаю добрыми словами. Вот так! Только потихоньку еду, стараюсь не газовать. Чтобы не перегреть! А у самого глаза по сторонам шарют. Мож лужа, мож канава с водой какая будет? Ну бывает так, что вроде бы и засуха, а в лесочке, да посадочке какой — вечная лужа такая стоит. Немного же надо-то! Дык, и лесок есть. По сторонам тянется! Реденький такой, еловый. Невысокие елочки, да стройные, ладные! И канавы, да хоть завались этих канав! А луж — нету! Зараза...
Еще пару километров проехали. Совсем темно стало. Ночь уже на землю опустилася. Вокруг — ни огонечка! Темень, будто саван глаза накрыл. Ничо не видать, хоть глаза выколи! Вроде и еду, ползу потихоньку, дык, а куда еду? Куда оно, дорога ведет? Нихера. Фары-то побитые и не работают! Затрясло машину, остановился. Вылез из машины. Дык, чуть не упал. Рядом канава, да глубокая. Ногами туда заскочил. Не видно-же нихера! Ну и прыгнул. Да с водой она! Плеснула водица в стороны, а я сразу из нее вылез. Радости! Набирать сразу хотел кинуться, да тормознул. Думаю, надо подождать, пока грязь осядет, только тогда набирать! А чем набирать? Нету ничо... Ни ведра, ни канистры, дык, — каска? Так, и та — разбитая! Ладошками? А хоть бы и так! Ладошки-то у меня здоровые. Чай и начерпаю! Ну, я подождал еще, пока осядется. Да капот открымши — черпать! Черпал и черпал, черпал и лил. Долго черпал! Да начерпал пока, гляжу — ночь уже! Сова над головой кружит. Здоровенная такая. Бесшумно кружит, лишь росчерки в небе видать. Силуэт ее черный. Ну то пусть. Природа, она и есть — жизнь вокруг! Ветер вот только поднялся. Противный такой. Порывами! Прям зябко стало. Не — думаю, хорош! До утра ждать надо. Закрыл капот, да в машину. А там волчок уже на сидении разлегся. Спит. Подвинул его, да сам хотел умоститься. Да никак. Здоровый я сильно, чтобы с волком вместе на сидениях лежать. Оставил эту затею. Сел, сижу. Об руль руками оперся, да на руки голову положил. Ну, вроде так. Умостился. А ветер... Прямо рвет, машину покачивает! Холодно стало. Стекол-то нету. Все нам задувает! А я сижу. Волк тожить лежит, да сам ко мне прижался. Холодно! Обнял его, чтобы согреть. Ничо думаю, потерпим! Хоть до рассвета так и докоротаем.
Тихо стало вокруг. И ветер стих. Казалось, внутри темноты сидим. Вот руку вытяни и нету ее. Ничо не видно! Небо тучами затянуло. Плотно-плотно! Черные, клубятся волны, и ни одной звездочки не видать! Скорее всего дождь будет. Не сейчас, а к утру — точно! Задремал я. Крепко так задремал. Сон мне приснился, будто дома я. Сидим дома. В хате матушкиной. А вокруг — светло! Светло так, словно солнышко утреннее за окнами светит. А с кем сидим? Люди вокруг меня. Присмотрелся, и жена моя тут, и дядька Вий тут, и еще люди в хате собралися. Кажется сосед дажить тут! Тьфу на него, помянешь, дык — икнется. Козел этот окаянный... Только не икается мне. Еще почему-то санитары, те, что пеленать меня приезжали, и они тут! А чо они тут? Может снова по мою душу?! Да вроде — нет! Сидят кругом. Просто сидят, да молчат. Все молчат! Тоже путь проделавши с райцентра, оно хоть и не с города, дык с деревни соседней Морши. Ага! Райцентром тогда эту деревню обозначили. А чо оно ей дает такое определение — дык, кто ж его знает... Там же отделение скорой помощи было! Вспомнил — вот! Там дом был такой, который на четыре хозяина. Строили раньше такие, еще до войны последней! Только хозяев тех, нету давно! А где — никто не знает. Вот там скорую-то и организовали! Фельдшер дежурил, да санитары с ним. Там они и жили кажись. Пока машина у них на ходу была. Чинили ее, латали... Дык, всему приходит конец! Вот и она развалилась в конец. Тогда скорую ту и убрали. Не стало у нас скорой помощи! И с ней «райцентру» того тожить не стало. Оно, видать, из-за скорой помощи «райцентром» ее делали! Да не сделали. Тогда все так было! Вроде начинали, налаживали, все чин-по чину, дык, а как ремонтировать время пришло — забросили. Вот и скорую забросили. Ничо никому в деревнях не надо стало! В городе, там вот еще чего-то, да и делалось. А у нас... Никому мы тут не нужны! Фельдшер, да санитары — в город перебрались. В центральную больницу! Тогда из города скорая стала ездить. Только теперь снова платная. Ну, по закону-то она бесплатно, дык... все равно — за деньги. За взятку. Как и раньше, когда мальцом я был. И по сей день так ездит. Точнее ездила! Теперь-то нету, наверное, и в городе скорой. Нихера там уже нету! Все эта медуза разваляла...
А тут, — сидим мы в хате. Все вместе! Еще кажется, волчок с нами тут. А чо, они тут все собрались? Дык, хочу спросить, да не могу! Вроде и рот раскрываю, а голоса нет. Даже не шиплю. И не дышу, кажись. Еще лиц их, я различить не могу! Вот смотрю на каждого, — а лиц нет! Главное, знаю точно, кто есть — кто! Только подумал, что различить не могу, враз все меняться начало. Потемнело все! Такое, прямо мрак из окон полился. Черный, клубами, лучи с него черные идут. Только в хате —все равно светло. Вот диво какое! А у людей лица меняться стали. То были размытые, неясные, а сейчас яркие такие стали, четкие! Только не человеческие лица у них сделались. Гадин тех, что в городе морды сделались! Но не у всех. У жонки моей Любушки-любимушки — ага, у соседа, да у санитаров. А у Вия — нет! И у волчка свое — волчачее! И вроде только, что говорили они чего-то — шепталися, а сейчас шипеть начали. Да все громче и громче! Уже слышу, и рев звериный от них!
Померкло все вокруг, враз померкло. Не стало, ни стен, ни окон в стенах тех, потолок растворился. Полы потекли, будто в грязи, жиже какой-то стою. Мутной, вязкой. Холодно стало. И жарко сразу... Непонятно в общем! Только мрак кругом. Дажить глаза протер, дык не меняется ничего! Смотрю, а людей-то уже и нет! Гадины одни вокруг. Кто, есть — кто?.. И где жонка моя, где санитары... Ничо не понятно. Только вроде дядька Вий, да волчок не поменялися. Такие-же, как есть. Не вижу их. Вот тут они, знаю, дык — не вижу. Будто за краем глаз! Кручу головой, а поймать не могу... Вот покажутся чуть, раз и убежали в сторону! Вот такие дела... Тут гадины эти на меня набросились! Разом все! Ревут, когтями скребут о шкуру мою. Зубами щелкают, словно мотор клапанами стучит! Спугался я. Ох... А когда мне страшно, я злой становлюсь! И быстрый к тому-же. Прямо ветер! Руки тяжелеют, кулаки сами сжимаются! Размахнулся я, кулаками вмазал по рожам ихним! Зубы их в щепки полетели. И еще раза два маханул! Полетели они, как воробьи в разные стороны. Ух я вас! Рыло чье-то под кулак подвернулося. Вмазал со всей дури! Оно как арбуз разлетелося в брызги! Кто-то под ноги мне шлепнулся. Я топтать его! Кажется, расплющил. Вроде так... Только вставать они начали. Поднимаются, замедленно так, из жижи этой черной, как в масле двигаются! Рожи их расплющенные, снова в кучу собираются, да еще больше становятся. И зубов больше в них вырастает! И снова на меня бросаются. Я опять махать! И опять, и опять...
Выдыхаться начал. Нет конца и края этому безобразию! Снова и снова поднимаются. Теперь дажить двоиться начали. Упал один, а встало уже два! Твою маму... Бежать думаю! Не справлюсь я с ними! Отмахался от очередной атаки, огляделся, вижу: за стеной двери такие. Будто ворота огромные! И волчок уже там, и дядька Вий там! Руками не машут, зовут! А я не пойму че-то... Вроде и стен-то нету в хате этой, а стена там как-бы и есть! И дверь та есть. Такие дела! И отчетливо я это вижу. Ясно так! И свет тама яркий вроде светит! И волчок и Вий — ясные, светлые! А эти гадины — черные. Силуэты одни. Да злющие стали, много их стало! Орут-ревут! В кучу собрались, к атаке на меня готовятся! Я — чо? Думать тут нехер! Ходу! Через стену, проломил ее, да к дверям! Словно ветер вылетел! Да захлопнули мы те двери и на засов закрыли. Вместе, разом! Я еще спиной двери прижал, держу! Бьют твари в двери. Сильно бьют! Чую, еще немного и проломят они их! Бум-бум-бум... Толкают меня в спину. Или в ногу? А как в ногу-то можно толкать, когда я спиной держу? Смотрю волк в ногу меня толкает! Сильно так. Бьет прямо! Укусил меня за ногу...