Недоброе утро
Шрифт:
Отступающим сбежать не позволили: два отряда, которые Тиран послал на фланги, перерезали им дорогу.
Там всего было машин пятнадцать, в первые же семь минут боя уничтожены были одиннадцать из них. Остальные скрылись где-то среди домов.
Следующей проблемой были прорвавшиеся через мост зомби. Ну как, проблемой… Их там было около сотни, из них — полтора десятка шустрых. Всадники из фланговых отрядов с безопасного расстояния отстреляли большую часть мертвяков, а потом вместе с основными силами оцепили деревню.
С погранзаставы
Тиран объявился неподалеку от меня. В руках у него был мегафон.
— Граждане б-бандиты! Бросайте свою технику и оружие, выходите п-по одному с вытянутыми вверх руками. Если в течение п-пяти минут не подчинитесь — вас ждет долгая и мучительная смерть.
Мощно он загнул! Я думал, они пальнут в ответ, но из деревни кто-то крикнул:
— А ты кто ваще, мужик?
— А я м-местный Тиран. Я здесь главный, в общем! — прохрипел мегафон голосом Тирана.
Я заметил, что со стороны заставы в нашу сторону выехал «уазик» с открытым верхом. Там сидели какие-то люди в военной форме. Погранцы, наверное.
А Тиран просто стоял и ждал. Его черный плащ эпично развевался на ветру, взгляд буравил окраины деревни. Картину писать можно. Военно-историческое полотно, батальный жанр.
И через какие-то две минуты из-за крайних домов начали выходить люди с задранными вверх руками.
— Не стреляйте, мы сдаемся!
Тиран махнул рукой в их сторону, и несколько опричников сорвалось с места, чтобы взять сдавшихся под белые ручки.
В этот же момент подъехала машина с пограничниками. Выскочивший из нее вояка с погонами старшего лейтенанта подбежал к Тирану и, представившись, заговорил:
— Старший лейтенант Путилов. Вы что здесь устроили, это зона нашей ответственности…
Тиран просто отмахнулся:
— Я вижу какая у вас ответственность…
Старший лейтенант Путилов замялся, и тут из деревни с пробуксовкой рванул мощный джип, с пулеметом на вертлюге.
Пулеметчик нажал на гашетку, и пулеметная очередь прострекотала в нашу сторону, и один из опричников, стоявших рядом с Тираном, рухнул замертво, а сам великий вождь всея опричнины, схлопотал пулю в руку с мегафоном.
— Д-догнать, — сказал он. — Живыми — сюда.
Сразу сработали снайперы, и шины внедорожника стали стремительно сдуваться.
Потом сорвались в галоп дюжина всадников, и когда Тирану заканчивали бинтовать руку, трое пленников уже валялись у его ног.
— Что с ними делать? — спросил Руденко.
— Как с теми, из Контузовки! — прорычал Тиран.
Под дикие вопли пленников, опричники привязали к рукам и ногам каждого из них по веревке, другие концы закрепили где-то в районе седел у лошадей.
Всего пленников было трое, всадников — двенадцать.
— Убейте их! Убейте! — заорали опричники.
Тиран кивнул и лошади рванулись с места. Страшные
Пограничники стояли с бледными лицами, опричники кричали:
— Ти-ран! Ти-ран!
А я прото охреневший стоял.
С чего это он так взбесился? Пуля задела руку? Или потому, что они посмели ему не подчиниться?
Скорее — второе. Когда Тиран получил ранение, он даже не поморщился, только медика подозвал. Честно сказать — мне было страшно даже стоять рядом с ним. Но все-таки я пересилил себя, подошел к нему и спросил:
— Это было необходимо?
— Что — это?
— Это… Варварсто?
Он глянул на меня, а потом пожал плечами:
— Не понимаю, п-почему я что-то пытаюсь объяснить?.. И тем не менее… Это не варварство. Это тирания. Тирания, или деспотия — самая устойчивая государственная система в мире, существовавшая на п-протяжении всей известной истории человечества. От фараонов до наших дней. Д-демократия и прочая чушь — это феномен, возникший не так давно, в масштабах всей истории, естественно, и на небольшой т-территории. Сейчас мы видим к-крах этой системы. Она не справилась. Г-государство сохранилось только там, где была т-тирания в той или иной степени. Даже у нас, в Б-беларуси, все рухнуло потому, что т-тирания не была сильной…
Я п-понятно объясняю?
Мне было все понятно. Первое, на что опирается тирания — это страх. Страх перед своим правителем должен пересиливать все остальные страхи вместе взятые. Для этого правителю нужен репрессивный аппарат, состоящий из людей, лично преданных правителю. Опричники. Все понятно.
Пока я осмысливал все это, Тиран уже спокойным и тихим голосом разговаривал с пограничниками. Один раз они вместе глянули на меня, и старший лейтенант кивнул. А потом они еще немного поговорили, и пограничники уехали на заставу.
Опричники ставили лагерь прямо в деревне. Вообще, никакой деревни там уже давно не было — так, полуразрушенные дома и хозяйственные постройки.
Я все время находился рядом с Марковым, у его грузовика. Помощи от меня особо никакой не было: все-таки плечо давало о себе знать. В какой-то момент, уже во второй половине дня, меня нашел Руденко:
— Скоро за тобой прилетят, — сказал он. — Тиран хотел с тобой говорить.
— А где он?
— На заставе. Присягу принимает.
— ???
— Пограничники присягают ему на верность.
— Это как, опричниками теперь будут?
— Не-ет, друг мой. Чтоб опричником стать — это заслужить нужно! А они как были пограничниками — так и останутся. Флаги поменяют и вместо своих кокард на беретах череп с костями прицепят.
— А смысл?
— Нам смысл — у нас форпост новый. У Тирана новые подданные. А пограничникам вообще хорошо: все снабжение теперь на нас ложиться, и в отпуск они могут в Замок ездить, да и вообще — они первый отряд нового рода войск Тирании — Пограничной Стражи.