Недолго музыка играла
Шрифт:
— Ой, что-то опять! — схватилась Пономарева за грудь. — Да что же это такое! Жжет как черт знает что! Ой-ой-ой!
Она внезапно упала на кровать и стала задыхаться. Валерия испугалась и на несколько секунд застыла в шоке. У Галины тем временем покраснело лицо, она буквально разодрала на себе кофточку и выдавила:
— Воды!
Валерия опрометью бросилась из спальни и прокричала:
— Галке плохо! Надо «Скорую» вызывать!
Михаил Кроль, чуть не свалив стол своим грузным телом, поспешил в спальню. Турусова и Артемов испуганно переглянулись.
— Алло, «Скорая»? Безымянная, семнадцать, квартира тридцать шесть, женщине плохо с сердцем. Возраст тридцать один год, Пономарева Галина Юрьевна, — отчеканил он в трубку.
Кроль тем временем стал делать своей подруге массаж сердца, как это обычно бывает в реанимации. Турусова, зажав рот рукой, стояла на пороге комнаты. Валерия испуганно сидела вместе с Артемовым в гостиной. Калягин, закурив сигарету, нервно расхаживал из угла в угол.
«Скорую» пришлось ждать на удивление недолго — она прибыла через десять минут. Может быть, потому, что база машин «Скорой помощи» находилась буквально за углом дома, где проживал Калягин.
Бригада широкоплечих молодых врачей шумно ворвалась в квартиру и деловито проследовала в комнату, где лежала ничком Галина Пономарева. Старший врач взял руку больной за запястье и присвистнул.
— Пульса практически нет, — констатировал он. — Надо в реанимацию.
— Доедет? — скептически посмотрел на Пономареву другой врач.
— Доедет! — буквально заорал на него Кроль. — Быстро подняли ее и понесли!
Тем временем Пономарева издала ужасающий вопль и захрипела. Глаза ее закатились, и она, сначала дернув одной рукой, потом другой, попыталась приподняться. Но силы оставили ее, и она безжизненно рухнула на кровать.
Старший врач, помедлив секунду, взглянул ей в глаза. Потом взял руку, тщетно пытаясь найти пульс. После этого он медленно повернулся к Кролю и развел руками.
— Что-о-о? — издал тот возглас и угрожающе двинулся на врача.
— Тихо, тихо, — остановил его второй.
— Сделайте электрошок, — пожал плечами старший в группе.
Врачи быстро начали подсоединять к Пономаревой приборы. Старший же отошел к окну, где стоял, играя желваками, Калягин, и тихо сказал ему:
— Слишком поздно. Она умерла.
Калягин, рост которого составлял метр девяносто, казалось, еще более вытянулся. Реакция его была молчаливой, он только сглотнул слюну. В этот же момент послышались всхлипывания Турусовой. Все начинали понимать, что случилось страшное.
Еще несколько часов назад казавшаяся воплощением жизнерадостности и оптимизма Галка Пономарева внезапно покинула этот мир. И выглядело это настолько чудовищно-абсурдным в день юбилея газеты, после всеобщего веселья, что Валерия никак не могла это осознать. Она, так же как и Калягин, не проронила ни слова, только молча стояла, прислонившись к дверному косяку.
Врачи, попытавшись реанимировать Пономареву с помощью электрошока, пришли к осознанию полной бесперспективности этого действия. Опасливо посматривая на Кроля, который сидел в кресле со смешанным выражением ярости и беспомощности на лице, они начали собирать свои приборы.
— Вызовите милицию, — тихо сказал старший врач.
— Зачем? — спросил Калягин.
Врач указал на лицо Пономаревой. Из уголков ее рта выливалась какая-то зеленая жидкость.
— Похоже на то, что ее отравили, — высказал врач свое предположение. — Хотя, конечно, точно на этот вопрос может ответить только вскрытие.
Кроль, до которого только сейчас дошел весь ужас случившегося, закрыл руками лицо и согнулся в кресле. Эх, знал бы он, сколь пророческими могут оказаться его слова насчет перспективы поедания кутьи! Наверное, не стал бы так шутить.
Тем временем Калягин как-то подозрительно посмотрел на Валерию. Потом окинул взглядом всех присутствующих и официально объявил:
— В связи с чрезвычайностью происшедшего попрошу всех не покидать пределы моей квартиры до прибытия сюда сотрудников милиции.
Потом он порывисто прошел к телефону и набрал «ноль-два».
Глава 2
Ох, до чего же неохота никуда выходить! Даже выезжать и то ножом по сердцу!
Лариса посмотрела в окно, по стеклянной поверхности которого обильно стекали капли дождя. Деревья с нежно-зеленой майской листвой раскачивались под силой ветра, на небе не было ни единого просвета. Дождь лил уже два часа, не переставая, словно на дворе был октябрь, а не май.
«Может быть, действительно сегодня никуда не ездить?» — подумала Лариса. В ресторане могут управиться и без нее. Вчера выдался напряженный денек, Ларисе пришлось выдержать последовательный напор представителей различного рода проверяющих ведомств — от налоговой полиции до областной пожарной службы.
Конечно, пришлось кое-кому «дать на лапу» — не без этого. И всех покормить бесплатно самым лучшим обедом, составленным из французских национальных блюд. Ну, и черт с ними, лишь бы отвязались и еще три месяца не приходили. Ларисе не жалко. Правда, пожарные совсем обнаглели и просили завернуть им две порции пиццы еще и домой, но Лариса выдержала и это хамство. Главное, чтобы потом не доставали…
— Ларочка, ты сегодня что, никуда не поедешь? — поинтересовался муж, заглядывая в спальню.
Он уже побрился, оделся и был готов к выходу.
— Наверное, нет, — зевнула Лариса.
— Завидую я тебе, — признался Евгений. — А мне вот — хочешь не хочешь, а надо.
— Слава богу, хоть понимаешь это сам. А то недавно ведь выбор между бутылкой и работой был у тебя однозначный — в пользу первой.
— Опять ты о своем! — В голосе Евгения Котова послышались нотки раздражения. — Вот так захочешь завязать и не сможешь, потому что постоянно напоминают.
— А ты не обращай внимания, — парировала Лариса. — Я же долго не принимала близко к сердцу твои похождения.