Недостойный сын
Шрифт:
Дело было, когда только-только Вертунг образовался. Ох и хотели заграбастать его все, кому не лень! С трудом, но отбивались до поры до времени, только вот напасть — пираты с тогда ещё не Восточной провинцией, а с Меньоровым королевством, что от земель Гросса Завоевателя откололось, в сговор вошли. Силища огромная, и нам против них никак не выстоять, хоть пуп развяжи! Канган наш, самый первый славный Звейницилл Мохган, видя, что не устоять, собрал народ и вышел на площадь. Положил корону меж толпой и собой и говорит, значится, примерно так: «Там во дворце денег до потолка, но мне они не нужны! Забирайте, стал быть,
Никто корону не взял, а ваш предок, тот, который Кралит Ладомолиус, вышел вперёд, достал из кармана монету и рубанул её своим мечом. «Сталь сильнее золота!» — рявкнул он. Потом — хрясь по собственному мечу ногой, ломая железо, и добавляет: «Сила человека сильнее стали! Надевай канган корону и веди нас в бой! Мы можем умереть, но Вертунг не может стать несвободным! А ежели и станет, то уже не с нами и не Вертунг это будет!»
Народ всё правильно понял. Даже бабы ножи точили, чтоб, значится, резать вражин! Мальцы, что с горшка токмо слезшие, порох делали, в смраде задыхаясь! Все при деле! Настал день битвы. Обезлюдела Гратилия. Воинство получилось ещё то — у некоторых котлы на головах заместо шлемов.
Так и вышли навстречу захватчикам. Те не ожидали, столько народу. Издалека не видно баб и пацанёнков, а только войско могучее, рекой текущее, больше в несколько раз, чем бандюковское. Помялись меньорцы с пиратами, переругалися и бой-то не приняли. О как! Никто из них зазря погибать не захотел, так как думали лёгкой кровушкой победить. С тех пор Вертунг стал зваться не просто Вертунгом, а Свободным! Ваш же предок герб получил, где меч разрубает монету. Поверили в нашу сурьёзность и Империя, и Мархарат! Помогать стали!
— И к чему ты мне эту легенду рассказал? — спросил я у замолчавшего Патлока.
— Да сказал просто. Сила-то частенько не у того, у кого кулаки крепче, а за ком правда стоит! Кто себя не жалеет, про корысть забыв. Вы подумайте над этим, а я чего? Болтуном был и останусь! Но токмо с вами буду до конца, хоть с котелком заместо шлема.
Да уж… Если былина не врёт… Да если и врёт, то подобное и в земной жизни случалось! Нет безвыходных положений, пока жив и веришь! Верю ли я, что малой кровью обойдусь? С трудом. Но я жив ещё, и значит, не всё потеряно! К смерти привыкнуть легко — уже разок было, а вот к жизни привыкнуть сложнее. Тут не просто, лапки сложив, дожидаться конца надо, а вертеться ужом на сковороде… Поверчусь! Гратилийский вор мне в помощь и Сансаныч ему в придачу!
33. Голые чувства
Утро следующего дня началось с того, что я проснулся, услышав нездоровый шум и топот ног слуг по всему дому. Хотел было встать, но внезапно открылась дверь и вошла не Альда или Патлок, а… Вот кого не ожидал, так это Ирисию! Хорошо, что одеяло успел натянуть до подбородка!
— Утречка Вам, эканганда! Опять батюшку ослушались, в гости без спроса отправившись спозаранку? Это у Вас традиция такая или любите жизнью рисковать, неожиданно появляясь в незащищённых местах? Приятно, конечно, но обычно девушки лазают ко мне в окно и вечерами… С цветами в зубах, естественно. Где цветы?
— За безопасность
— Хотите? Говорите. Весь внимание.
— Так и будешь разлёживаться?! Я не сиделка у кровати больного! Приказываю встать и принять подобающий вид!
— Уверены? Я б на Вашем месте не горячился.
— Ты глухой?
Скорбно вздохнув, я отбросил одеяло и встал.
— Голый! — взвизгнула Ирисия, отворачиваясь.
— Верно, Ваше Повелительство. В этих длинных рубашках спать одно мучение, и предпочитаю, чтобы тело дышало. Половину вашего приказания исполнил, а теперь позвольте полюбопытствовать, что значит в Вашем понимании подобающий вид? Надо одеться или достаточно перевязь с эспадой нацепить? Могу ещё шляпу или сапоги.
Пират сидит на попе ровно и с интересом следит за разговором, поворачивая свою любопытную мордочку то в мою сторону, то в сторону Ирисии. Кажется, он ехидно при этом лыбится.
— Скотина! Ты почему не предупредил?!
— Вообще-то, намекал. А Вы? Неужели рассчитывали, вламываясь без спроса, что я в своей спальне штаны не снимаю? Тем более, чего Вы у меня не виде…
— Ваше Повели… Ох! — выдохнул заглянувший в дверь телохранитель эканганды, увидев пикантную картину. — Там прибыла карета ридганды Литарии Ладомолиус. Простите, великодушно!
— Как не вовремя… — процедила Ирисия. — Жду внизу!
После этого, не поворачиваясь, она пулей вылетела из комнаты. Я же не торопясь, стал одеваться. Стыдновато, конечно, получилось, но сбить апломб с нахальной гостьи стоило. Тем более, её охреневший вид принёс некое моральное удовлетворение от этой сцены неожиданного эксгибиционизма. В следующий раз сто раз подумает, прежде чем ошарашивать подобными визитами. Интересно, что матушка забыла? Вроде недавно с ней виделись…
Спускаясь по лестнице в гостиную слышу громкие женские голоса и слегка притормаживаю.
— Ваш сын, ридганда, плохо воспитан! — гневно пытается сделать выговор Ирисия матери. — Предстал передо мной обнажённым! Совсем!
— Голый?! Странно. Никогда раньше он не позволял себе такие выходки. Раздеться перед женщиной просто так… Помутнение рассудка — не иначе! Бедный Ликк, видимо, ещё не совсем оправился после болезни.
— Он не раздевался! Когда я вошла к нему в спальню…
— Простите, эка Ирисия. Я не ослышалась? Он зазвал Вас в свою спальню?!
— Нет! Я сама пришла, а он там голый под одеялом!
— Откуда знаете, что голый, если под одеялом?
— Я ему приказала встать и он, совершенно не стесняясь…
— Понятно! — тоном суровой учительницы произнесла Литария. — То есть, Вы, незамужняя девица, вломились без спроса в спальню к мужчине, вынудили его раскрыться в непотребном виде и теперь пытаетесь доказать мне, его матери, что он плохо воспитан? Я сегодня же попрошу аудиенции у Его Сияющего Величия и серьёзно поговорю о воспитании… Но не Ликкарта, а о Вашем! Дом рода Ладомолиусов не дешёвая таверна, в которую можно войти, отбросив приличия даже такой высокой персоне! Мой мальчик от стыда, наверное, чуть не сгорел, выполняя Ваши похотливые желания!