Недоумённый контакт
Шрифт:
Что ж, хорошо. Пусть ценой болезненных жертв, но мы узнали сильные и слабые стороны врага. Бесстрастные обладают невероятной меткостью, но практически не способны причинить нам вред. Нам сложно попасть по роботам, но даже одно-единственное попадание отправляет богопротивные машины туда, где им самое место — в небытие. Им нечего противопоставить залпам главного калибра!
Тягучее, вматывающее душу ожидание сменилось сдержанной радостью. Пусть погибших не вернуть, но воздаяние уже близко. Довольно улыбается Бенгамин, Инга с энтузиазмом возится с переключателями, что-то восторженно обсуждают наблюдатели, да и все остальные
Что греха таить, даже мои губы начинают расплываться в мрачной усмешке. Да, Бесстрастные застали нас врасплох, нанесли тяжёлые потери, но теперь наш черёд. Один лазер сбит, осталось всего-навсего 1 019 783 521 369.
Сколько-сколько?
Один триллион девятнадцать миллиардов семьсот восемьдесят три миллиона пятьсот двадцать одна тысяча двести девяносто три.
Эй, их же вроде больше было?
Да, точно, теперь их только один триллион девятнадцать миллиардов семьсот восемьдесят три миллиона пятьсот двадцать одна тысяча двести пятьдесят четыре. Почти на сорок штук меньше.
Почему-то следующей мне пришла мысль: "Неудивительно, что у меня начала болеть голова. Такое число осознать непросто".
И лишь затем я осознал само число.
Бенгамин мельком взглянул на моё лицо, и с его губ моментально стёрло улыбку.
— Что случилось?
— Вх… — делаю глубокий вздох, пытаясь прийти в себя, — войди в Транс.
Беру первого помощника за руку и делюсь обретённым числом. Похоже, с выдержкой у меня всё в порядке — Бенгамин не смог удержаться от вскрика. Пусть негромкого, но всё же… Экипаж мостика кидает на нас встревоженные взгляды.
— Предлагаю переименовать Бесстрастных в Неисчислимых, — спустя некоторое время выдавил Бенгамин, — это имя подходит им гораздо лучше..
Молча киваю, соглашаясь. Остальные молчат, лишь Инга спрашивает с неожиданной робостью:
— Их так много, да? Тысяч десять?
— Почти, — киваю в ответ, — немного побольше.
На восемь порядков побольше.
В битве при Айриксе Мятежники выставили примерно двадцать тысяч малых кораблей, с нашей стороны сражалось семь с половиной. Битва серьёзная, значимая — но далеко не самая масштабная в истории. Считается, что самое крупное сражение разыгралось четыре с половиной века назад.
В те мрачные годы Инсектоиды осадили Бастион — один из ключевых миров Империи. С его захватом им открывалась прямая дорога на Тронный сектор. Империя не могла допустить потерю этой планеты. В ходе многодневного сражения людям удалось перемолоть силы жуков. Инсектоиды отступили, и Бастион был спасён.
Когда я читал об этой битве, её описание показалось мне крайне непрофессиональным. Скорее, сборник военных баек, чем детальный отчёт о сражении. Но мне запомнилось, что в Деблокировании Бастиона участвовал миллион малых кораблей.
Если предположить, что это правда, если собрать вместе истребители людей и метеоры Инсектоидов, если послать их в атаку на Неисчислимых — то каждому из миллиона кораблей нужно будет уничтожить миллион лазеров. Как раз и получится — триллион. Потом энтузиасты смогут разобраться с оставшимися девятнадцатью миллиардами. Всего-то.
И мне по-прежнему кажется, что я упускаю какой-то момент, какой-то чудовищный нюанс. Вот только не пойму, какой именно.
Так. Собраться. Совершенно неважно, девятнадцать ли там миллиардов лазеров или один триллион девятнадцать миллиардов. В любом случае, "Неустрашимый" с ними не справится. Тут даже весь Четыреста Четырнадцатый флот не справился бы. Проще уничтожить звезду, чем весь этот механический рой вычистить. Мы с одним-то лазером почти двадцать минут возились!
— Боюсь, мы не сможем уничтожить Неисчислимых. Нам придётся отступить из системы.
По мостику побежали шепотки. Уверен, совсем скоро слухи разбегутся по всему кораблю. Увы, с этим ничего нельзя сделать.
— Прямо сейчас? — переспросил Бенгамин.
— Нет. Пока мы попытаемся укрыться на ночной стороне Аммиака. Возможно, проведём ещё парочку орбитальных бомбардировок, уничтожим Неисчислимых на планетах. Но рано или поздно нам всё равно придётся отступить, — у многих на лицах непонимание. Вздыхаю. — Объясняю. Рой Неисчислимых слишком велик. Без истребителей нам его не уничтожить, — и с истребителями тоже, — даже если мы будем возиться целый год, — да хоть сто лет, скорее он сам собой развалится. — Лазеры тоже не причиняют нам существенного ущерба, но под непрерывным огнём единственная анобтаниумная катушка может выйти из строя. Мне самому претит идея оставлять недобитых врагов за спиной, но пока мы ничего не сможем с ними поделать.
— А как же пленники? — спросил Бенгамин. — Мы оставим их души на поживу роботам?
— И с этим мы тоже ничего не можем поделать. Расчёт координат для прыжка займёт как минимум пару месяцев. Слишком, слишком долго. Всё, что мы можем — помолиться за души погибших Единственному Истинному Богу.
Вновь утыкаюсь взглядом в скорбный список. Ну как же так-то, ребята и девчата? Арнольт Афез, Гаральд Хопер, Льюис Кэрса, Лина Айнценбьорг, Аннейя Вудстром… Ну надо же, тёзка моей дочери. Интересно, как там Лина поживает? Куда её распределили после Академии? Надеюсь, что на какой-нибудь спокойный флот.
О, точно, так вот что меня смущало! Именно под фамилией "Айнценбьорг" Лина записалась в Академию.
Да не. Не может этого быть! Это же абсурд, полная и абсолютная нелепица. Чтобы изо всех флотов и всех кораблей Лину направили именно на "Неустрашимый"?! Просто полная тёзка, такое тоже бывает, сплошь и рядом. Тем более, я познакомился со всеми новоприбывшими пилотами, и с этой Линой тоже. Или нет?
Чувствую, что за плечом притаился невыразимый ужас, и пытаюсь игнорировать его. Отогнать рациональными доводами. Я всегда встречаюсь и знакомлюсь с новоприбывшими пилотами, просто в этот раз подкрепление прислали слишком поздно, и Арнольт сразу же занял их тренировками и боевым слаживанием. Я приветствовал их в строю, многие подходили и разговаривали со мной. Вон, Аннейю прекрасно помню, да упокоит её душу Единственный Истинный Бог. Лину не помню.
Нет же, ничего это не значит, ничего! Если бы дочь попала на "Неустрашимый", мне бы тот же Афез сразу об этом сказал. Правда, фамилию "Айнценбьорг" я сам не сразу вспомнил. И…
Я как будто наяву услышал слова Арнольта, сказанные им меньше двух часов назад.
"Не, есть одна соплюшка, перед самым вылетом прислали из учёбки. Летает сносно"
Арнольт — ас. Настоящий ас. Чтобы он охарактеризовал новичка "Летает сносно", он должен быть одним из лучших на своём курсе. Третье место вполне себе подойдёт.