Недоумённый контакт
Шрифт:
Но будь у меня выбор, имей я возможность что-то изменить — то не пожелал бы исправного щита. Нет, вместо этого я ни за что не выпустил бы космокрыло из ангара. Ну кто ж знал, что изрядно истощённый щит линейного крейсера — лучшая защита, чем потрясающие скорость и манёвренность истребителей?! Это же противоречит всем уставам, всем канонам военного искусства!
Но уже ничего не изменить. Следует сконцентрироваться на насущном.
— Что со щитом? Он просаживается?
— Три целых двадцать девять сотых процента, без изменений. И нет, сэр, щит стабилен. Я связывалась с механиками —
Только этого не хватало…
— Как я понимаю, такой урон даже броня выдержит? Может быть, отключить щит и перезагрузить его в ручном режиме?
— Судя по показателям приборов — да, скорее всего выдержит. Но невозможно безопасно отключить щит, пока по нам ведут огонь.
Вот ведь зараза. Ну не могли Бесстрастные стрелять по нам в сто раз сильнее, но с промежутками хотя бы в десять секунд?
Сосредотачиваюсь, вхожу в Транс. Затылок постепенно немеет. Это пока не боль, а так — её преддверие. Я ещё не до конца восстановился после вчерашних Трансов, но сейчас не время для слабости или жалости к себе.
— Так, — подвожу итог своих откровений, — стрелять по нам будут ещё долго, часа два-три как минимум. Поэтому дожидаемся починки гипердвигателя и наносим ответный удар. Там у Бесстрастных несколько лазеров. Мы уничтожим их все, один за другим, все до единого. К счастью, — на моём лице появляется предвкушающая усмешка, — они находятся в системе отсчёта местного светила, и прыгнуть к ним можно на чистых способностях, без всяких вычислений.
Пока механики заканчивают настройку стимулятора гипердвигателя, мы пытаемся отыскать обломки истребителей. Увы, безуспешно.
— Капитан, сэр, мне продолжать вызывать пилотов? — Тома, ещё более бледная, чем обычно, безнадёжно крутила ручку приёмника и часто-часто моргала. Глаза у связистки были красные, воспалённые. Слышать гибель своих товарищей в прямом эфире…
— Да. Может, кто-нибудь в последний момент умудрился совершить гиперпрыжок по слепым координатам, и теперь болтается на краю системы, — сам понимаю, как жалко звучит такая отговорка. — И… подготовьте список пилотов. Пусть сейчас у нас нет связи со штабом, но представление к Бронзовому треугольнику они заслужили.
Посмертно.
Минуты текут мучительно медленно. Поиски обломков бесполезны, попытки выйти на связь — тем более, уклониться от лазеров невозможно. И зудит, зудит где-то внутри чувство… беспомощности? Бесполезности? Впустую потраченных жизней? Наверное, все вместе.
— Стимулятор гипердвигателя активирован, — наконец-то пришёл долгожданный доклад.
— Прыжок!
Враг выглядел нелепым. Каким-то карикатурным. По размерам не больше истребителя, только у него нет ни кабины, ни дюз, ни даже корпуса. Просто пушка с крыльями, управляемая бездушным, механическим разумом.
Мы выпрыгнули на расстоянии примерно сотни километров и немедленно открыли огонь. Впрочем, как открыли, так и прекратили — попасть на таком расстоянии абсолютно невозможно. Для нас невозможно, у Бесстрастных с этим проблем не было. Впрочем, редкие выстрелы (раз в полторы минуты, не меньше) никак не ощущались нашим щитом.
Когда мы начали сближение, оказалось, что и лазер способен маневрировать. Впрочем, этого и следовало ожидать. Я бы удивился, сохраняй он неподвижность. К счастью, лазер не демонстрировал тех абсурдных скоростей, с которыми летали торпеды. Его бы сбил любой истребитель с любым пилотом. Даже новичком, только вчера закончившим Академию.
Вот только истребителей у нас больше не было.
Ещё раз просматриваю список погибших пилотов, выслушиваю доклад связистки и хмуро смотрю в окно. Тома сообщила о начале гипершторма. Совсем забыл, что в наставлениях не рекомендуют пользоваться гиперсвязью поблизости от звезды. Нет, ничего особенно страшного, просто резко усиливается шум помех. Да и в Трансе до других Одарённых едва-едва можно докричаться. И длиться это безобразие может и сутки, и двое — вплоть до недели. В общем, нам от гипершторма ни холодно не жарко. Разве что я приказал связистам прекратить бессмысленные попытки вызвать уцелевших. Хотя Тома до сих пор крутит ручки приёмника, несмотря на гипершторм…
Солнце. Со столь близкого расстояния оно выглядит диким, разъярённым. Странно, когда мы были у Пекла, я и не обращал на него внимания. Тогда всё казалось… иным. Бесстрастные и в самом деле сохраняли бесстрастие, истребители летали на разведку, живой Арнольт нагло игнорировал мои приказы. Тогда мы работали в полигонных условиях. Ответ пришёл позже. Кстати, нас опять обстреливают, и на сей раз — чуть ли не со всех сторон. Щит подзарядился на три четверти процента, а потом регенерация снова оборвалась. И мне никак не удаётся понять, сколько же всего лазеров у этих Бесстрастных. Голову начинает тянуть тупой болью, а разгадка всё так же ускользает от меня. Неужели моя шутка про сто тысяч лазеров близка к правде?
Ничего. Сколько бы их ни было, мы найдём их и уничтожим, один за другим.
Правда, пока что у нас и с "одним" некоторые проблемы. Четверть часа возимся, канониры уже уставать начали, а попасть так и не можем.
— Идём на таран, — отдаю приказ с мрачной решимостью. Так будет быстрее всего.
И почему мне кажется, что я что-то упускаю? Что-то по-настоящему страшное, нет, даже не страшное — чудовищное?
Увы, даже таран не помог! В последний момент лазер успел отвернуть, буквально "чиркнув" по обшивке. Да это просто издевательство какое-то!
— Самый малый ход, — рывком погружаюсь в Транс, глубоко, очень глубоко. Боль в голове начинает пульсировать, но её можно игнорировать, её можно терпеть, — на полрумба левее, на румб выше… Наводчику Аденсу — сдвинуть орудие на две отметки вправо… Огонь!
Платформу Бесстрастных и линейный крейсер вновь связали ниточки ламилазерных выстрелов, но на сей раз ей не посчастливилось проскользнуть между ними. Нет, луч ламилазера прошёл сквозь неё, не заметив хрупкой преграды, снёс, уничтожил, не оставил даже обломков.