Недвижимое имущество в гражданском праве и сделки с ним
Шрифт:
Хорошо известен тот факт, что главной сутью логического учения стоиков было отрицание Эпикуром познавательной способности человеческого мышления, что в сочетании с желанием обосновать свободную, само активную и победную человеческую личность привело к тому, что Эпикур провозгласил, в противовес стоикам, три критерия истинного познания: ощущение, понятие (т. н. «природные понятия», , «пролепсис») и аффекты [40] . При этом ощущения и аффекты Эпикур признает единственным источником всех знаний и наивысшим критерием истины [41] .
40
Танхилевич О. Эпикур и эпикурейцы. М., 1926. С. 54. Маковельский А.О. История логики. Жуковский – Москва: Изд-во «Кучково поле», 2004. С. 185.
41
«Эпикур принимает три критерия истины: ощущение, мышление, которое проявляется в образовании природных родовых понятий (пролепсисов) и чувства. Ощущения и чувства Эпикур признает единственным источником всех знаний и наивысшим критерием истины». Маковельский А.О. История логики. Жуковский – Москва: Изд-во «Кучково поле», 2004. С. 185.
Пролепсис же, понимался Эпикуром как некие «броски мысли». [42] Это некие природные родовые понятия, которые естественным путем образуются у всех людей. Они, как полагал Эпикур, суть абстракции, общие представления, являющиеся воспоминанием о многих однородных восприятиях внешних предметов, которым (т. е. пролепсисам) не соответствует никакая реальная сущность, но они то и образуют смысл слов, благодаря чему каждое слово и обозначает определенный предмет [43] . Иными словами, именно «пролепсисы» в канонике Эпикура есть связь между словом и объектом мысли. Необходимость последних нужна для достижения основной этической цели учения – погружение человека в состояние «самодовления», при котором человек становится подобен богам [44] . Посредством пролепсисов последователи Эпикура могли легко понять, в чем у них нет реальной необходимости и, тем самым, достичь состояния самодовления («автаркии») [45] ,
42
«Итак, прежде всего, Геродот, следует понять то, что стоит за словами, чтобы можно было свести к ним для обсуждения все наши мнения, разыскания, недоумения, чтобы в бесконечных объяснениях не оставались они необсужденными, а слова не были пустыми. В самом деле, если только мы хотим свести к чему-то наши разыскания, недоумения, мнения, то нам необходимо при каждом слове видеть его первое значение, не нуждающееся в доказательстве. И затем мы должны во всем держаться ощущений, держаться наличных бросков мысли или любого иного критерия, держаться испытываемых нами претерпеваний – и это даст нам средства судить об ожидающем и неясном. А уже разобравшись с этим, следует переходить к рассмотрению неясного»: Цит. по: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1979. С. 407.
43
Маковельский А.О. История логики. Жуковский – Москва: Изд-во «Кучково поле» 2004 год, стр. 185
44
Диоген Лаэртский. X.130: «Самодовление мы считаем великим благом, но не с тем, чтобы всегда пользоваться немногим, а затем, чтобы довольствоваться немногим, когда не будет многого, искренне полагая, что роскошь слаще всего тем, кто нуждается в ней меньше всего, и что все, чего требует природа, легко достижимо, а все излишнее – трудно достижимо. Цит. по: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М, Мысль, 1979 год, стр. 435.
45
Порфирия философа письмо к Марцелле.28.
46
Порфирий. О воздержании от одушевленных. I.54.4
Применительно к чувствам и отношениям эпикурейца к наличным вещам они должны препятствовать последнему превратиться из хозяина (dominus) вещей, в их управляющего (procurator) [47] . Данный фрагмент раскрывает как содержательную характеристику требуемого от эпикурейца отношения к имеющемся у него вещам через соответствующий пролепсис, н так и логико-этимологическую трансформацию dominus в dominium в контексте эпикурейской традиции.
47
Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. Письмо XIV.17–18 «Тот более всех наслаждается богатством, кто меньше всех в богатствах нуждается». Ты просишь открыть, чьи это слова. Чтобы ты видел мою доброжелательность, я взял за правило хвалить чужое. И это взято у Эпикура, либо у Метродора, либо у кого-то еще из их мастерской. Но какая разница, кто сказал? Сказано было для всех. Кто нуждается в богатствах, тот за них боится, а добро, за которое тревожишься, радости не приносит. Если же кто хочет что-нибудь к нему добавить, тот, думая о его умножении, забывает им пользоваться: получает счета, толчется на торжище, листает календарь – и становится из хозяина управляющим».
Сохранившиеся фрагменты позволяют утверждать, что в данное понятие вкладывалось такое владение, пользование, сохранение и распоряжение имущества, которое обеспечивает самодовление человеческой души. В частично сохранившемся трактате Филодема «Об экономике» находим утверждение о том, что богатство нужно в определенном размере, позволяющем вести «самый необременительный и самый легкий образ жизни», допускающий лишь наличие «наименее досаждающих забот» [48] ; что владение имуществом в идеальном варианте не должно сопровождаться личным трудом [49] ; что удовольствие от пользования имуществом не перевешивало неприятности от пользования им [50] ; что предел сохранения имущества определяется отсутствием расходов, затрудняющих приобретение необходимого [51] ; что распоряжение богатством не должно доставлять больше неудобств чем добывание необходимого ежедневно [52] ; а так же влечь за собой беспокойство об убылях [53] .
48
«Философу нужно богатство в определенном размере, о чём мы уже говорили, следуя основателям нашего учения, в сочинении “О богатстве”, так что наука об управлении хозяйством излагает вопрос о приобретении такого богатства и хранении такого богатства. Такие вопросы в сочинении Метродора “О богатстве” примыкают к теме того раздела, который обращен к тем, кто, может быть, скажет, что самый необременительный и самый лёгкий образ жизни избрали киники, отказавшись, насколько возможно, от всего, что во всяком случае не делает жизнь простой и проводимой мирно, наиболее невозмутимо, с наименьшими заботами и хлопотами, что такой жизни достигает тот, кто добывает себе лишь только необходимое на каждый день, что это относится и к философу, а всё, что сверх этого – уже суета. Итак, он пишет, что это, правда, приятно говорить, что та жизнь – самая лучшая, которой сопутствуют наибольший покой и мир и наименьшие досаждающие заботы». – Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110), С. 233–254. XII.15–50.
49
«“… а когда другие работают, если самому иметь землю” – это подходит мудрому человеку: в этом случае у него меньше всего связей с людьми, от которых происходит много неприятностей, у него образ жизни, доставляющий удовольствие, уединение и досуг в кругу друзей, и самый достойный с точки зрения разумных людей доход». – Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна //Вестник древней истории. 1969. № 4 (110). С. 233–254. XXIII. 10–35.
50
«Мудрый человек, конечно, никогда не будет так связан богатством, чтобы из-за сохранения его терпеть большие тяготы, которых не нужно в обмен ни на какое угодно обилие: это нужно для того, чтобы в пользовании им не было неприятностей и чтобы удовольствие от пользования не было омрачено, т. е. у мудрых в приобретении богатства нет угнетающей заботы о том, как сохранить его, даже при самых шатких обстоятельствах; разумный человек, с одной стороны, и не сокрушается без страха относится к будущему благодаря невзыскательному и простому образу жизни, и зная, что естественные потребности удовлетворяются и таким образом жизни, он тем не менее предпочитает жизнь большим достатком, а с другой стороны, он не беспомощен в нахождении того, что для него достаточно, так как жизнь его умеренна и проста, а рассудок здрав и истинен, хотя это и не легко привлекает всякого». – Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110), С. 233–254. XV. 35–45; XVI 5–12.
51
«Глупо не сохранять, если при этом нет ни излишней тягости, ни каких-нибудь ограничений в расходах на необходимое, тогда как в нас есть естественные стремления к большему… и он сумеет легко управлять своим хозяйством с помощью самого только ума и общего опыта, достаточного для управления наличным имуществом, а не для погони за чрезмерной наживой. Легко видеть всякому заключающуюся в этом пользу и совершенно очевидную не накопителям, но управляющим самим только наличным имуществом, и если получается увеличение без вреда и с легкостью – это приемлемо для указанных выше, а мучиться из-за этого не стоит». – Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110). С. 233–254. XVI 25–45.
52
«Вся та забота и бдительность, которая требуется правильно распоряжающемуся богатством, хотя и причиняет иногда некоторые неудобства, но во всяком случае, конечно, не больше, чем добывание необходимого ежедневно, а если даже и больше, то не больше всей той обременительности, от которой оно избавляет, если только кто-нибудь не докажет, что нормальное богатство доставляет не гораздо больше удобств, чем тягот, в отличие от жизни, довольствующейся немногим что едва ли можно доказать». – Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110). С. 233–254. XIV. 5–25.
53
«Не удручаться из-за того, что богатство убывает, и не подвергать самого себя каким-то пыткам из-за неумеренного стремления, будь то к большему или к меньшему – это и есть, по-моему, правильное распоряжение богатством. Тяготы, связанные с приобретением, бывают и тогда, когда напрягаются через силу, и тогда, когда беспокоятся об убылях, которые будто бы тотчас же приведут к беде, немедленной или скорой. А если отказаться от такой обременительности и от стремления накапливать и увеличивать как можно больше состояние и если не подготавливать для себя того изобилия, которое предоставляется богатством, таким путем, чтобы самому хранить имущество с обременительностью или собирать его с неустанностью». – Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110). С. 233–254.XIV. 25–45.
При этом некоторая тяжесть в приобретении допустима и ее полное устранение невозможно, поскольку в этом случае исчезает и само богатство [54] . А критерием такой тяжести является превосходство удовольствий над тяготами от владения и хранения [55] .
При этом мы имеет прямые свидетельства того, что сам Эпикур формировал практику пользования доходами от имущества своих учеников и почитателей, от которых требовал присылки себе первых ежегодно полученных в хозяйстве плодов (которые, согласно греческой традиции всегда посвящали богам) [56] , а так же некоторых денежных сумм [57] .
54
«Не будем, разумеется, говорить, что если мы избавим его от тягости в приобретении, то тем самым лишим его возможности быть богатым, потому что богатым можно оставаться без тягости в приобретении». – Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110), С. 233–254. XVIII. 10–15.
55
«Итак, наилучшим образом, вероятно, определит пользу во владении и хранении тот, для кого от имущества тягот будет не больше, чем удовольствий». – Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110). С. 233–254. XVIII. 40–43.
56
Hermann Usener. Epicurus: Fragments. 1887. Fr. U 130: Plutarch, Against Colotes, 18, p. 1117D: «But if, Colotes, you had met with expressions of Socrates’ such as Epicurus pens in a letter to Idomeneus: “So send us for the care of our sacred body an offering of first-fruits on behalf of yourself and your children – so I am inspired to put it”; to what more unmannerly terms could you have resorted?» («Но если ты, Колот, встречал выражение Сократа, такое как написанное ручками Эпикура в письме к Идоменею: “Итак, пошлите нам для заботы о нашем священном теле предложение первых плодов от имени себя и своих детей – поскольку я вдохновлен выразить это”; видел ли ты что ни будь более странное?» – Пер. с англ. автора – М.Г.).
57
Hermann Usener. Epicurus: Fragments. 1887. Fr. U 184. Philodemus, Treatises, Vol. Herc. 2, I.127: “The only contribution I require is that which … ordered the disciples to send me, even if they are among the Hyperboreans. I wish to receive from each of you two hundred and twenty drachmae a year and no more”. And in another letter: “Ctesippus brought me the annual tribute, which was sent on behalf of your father and you yourself”. («Единственное приобретение, которое мне требуется, это то, что… приказал, чтобы ученики послали мне, даже если они среди Гиперборейцев. Я хочу получать от каждого из вас двести двадцать драхм в год и не более». И в другом письме: «Ктесипп принес мне ежегодную дань, которая была отправлена от имени вашего отца и вас самих». – Пер. с англ. автора – М.Г.).
Указанные выше представления эпикурейской школы об отношении к имуществу, образующие в своей совокупности отражающий процесс владения, пользования, сохранения и распоряжения «пролепсис», неизбежно должны были найти свое проявление в сфере римского частного права. Утверждение тождества между эпикурейским пролепсисом (rerum notitiae, лат. эквивалент ) и iudicium (термин традиционно обозначавший не только истину, но и судебный процесс) находим у Цицерона [58] .
58
Цицерон. Академика. Книга II. 142: «Киренаики же считают, что не существует иного критерия истины (iudicium), кроме глубочайших внутренних движений души, и совсем иначе думает Эпикур, который всякое суждение об истине сводит к чувствам, к понятиям о вещах (rerum notitiae) и наслаждениям. Платон считал, что всякое суждение об истине и сама истина не связаны с предположениями и чувственным восприятием, а относятся к деятельности мышления и ума (cogitationis et mentis)».
Эпикурейские же «пролепсисы» воспринимались, в первую очередь, чувствами, раскрывать их формальное содержание для окружающих большого смысла не имеет. Достаточно указать лишь само слово («пролепсис»), которое вызовет соответствующие чувства, указующие на истину или ложность данного слова [59] , раскрытие же мыслимой сути понятия – есть пустое занятие [60] . Именно этими соображениями обусловливается тот хорошо известный факт, что ни Квинт Муций Сцевола, ни Сервий Сульпиций Руф, ни Алфен Вар, ни другие приверженцы учения Эпикура среди римских юристов не создали никакого нормативного определения эквивалентного эпикурейскому пролепсису dominium, хотя логическое содержание подробно раскрыто в цитируемом выше трактате Филодема.
59
Hermann Usener. Epicurus: Fragments. 1887. Fr. U 259: Sextus Empiricus, Against the Logicians, II (Against the Dogmatists, II).13: «The disciples of Epicurus and Strato the physicist, who admit only two things – the thing signifying and the thing existing – appear … to ascribe truth or falsity to the mere word». («Ученики Эпикура и Стратона, физика, которые допускают только две вещи – означающую вещь и существующую – появляются… чтобы приписать истину или ложь простому слову» – Пер. с англ. автора – М.Г.).
60
Hermann Usener. Epicurus: Fragments. 1887. Testimonials: «Dionysius of Halicarnassus, On the Composition of Words, 24, p. 188: «I ask for the indulgence of the Epicurean company, who have no regard for these things. The dictum that “writing presents no difficulties to those who do not aim at a constantly changing standard”, which Epicurus himself propounded, was intended as a talisman to ward off the charge of extreme sloth and stupidity» («Я прошу о снисхождении эпикурейской компании, которая не заботится об этих вещах. Изречение о том, что “письмо не представляет трудностей для тех, кто не стремится к постоянно меняющимся стандартам”, которое выдвинул сам Эпикур, было задумано как талисман, чтобы отразить обвинение в крайней лени и глупости» – Пер. с англ. автора – М.Г.).
Эпикурейское dominium отразилось в системе римского частного права. Самый явный случай находим в характерном для римской юридической мысли вообще представлении об институте узуфрукта (usus fructus) [61] и его соотношением с dominium.
Эпикур часто требовал от своих сторонников предоставления какой-то части получаемых в их хозяйствах первых плодов и денежных сумм, предоставляемых от имени не только самих хозяев, но и их отцов и даже детей [62] . Последнее, как указывает Филодем, следует понимать в том смысле, что эпикуреец, если у него есть друзья, должен даже после своей смерти заботиться о том, что бы у его живых друзей были деньги, считая их, в этом отношении, как бы своими детьми [63] . Это необходимо делать не только потому, что философская общность единомышленников имеет высшее аксиологическое значение [64] , но также и потому, что несет практическую пользу в повседневных делах [65] и защищает человека от случая [66] .
61
«Цельс в 18-й книге «Дигест»: «Узуфрукт есть право на телесную вещь, с исчезновением которой он сам по необходимости уничтожается». D. 7.1.2.
62
Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110). С. 233–254. XVII. 5–15: «Итак, если у кого есть друзья, то ему следует быть более бережливым, чтобы у них и после его смерти были средства, и считать их как бы своими детьми, а если нет друзей, то нужно отказаться даже от очень аккуратного управления хозяйством, а не то что от бережливости».
63
Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110). С. 233–254. XVII. 5–15: «Итак, если у кого есть друзья, то ему следует быть более бережливым, чтобы у них и после его смерти были средства, и считать их как бы своими детьми, а если нет друзей, то нужно отказаться даже от очень аккуратного управления хозяйством, а не то что от бережливости».
64
Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна. Вестник древней истории. № 4 (110), 1969. С. 233–254. XIII. 20–40: «… самое главное и самое лучшее – это получать в ответ на философские беседы с восприимчивыми людьми благодарность вместе со всяческим почитанием, как это было с Эпикуром, но только беседы правдивые и без споров, одним словом, спокойные, так как, конечно, софистические и судебные приемы ничуть не лучше демагогических и клеветнических».
65
Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна // Вестник древней истории. 1969. № 4 (110). С. 233–254. XVI. 15–30: «И в выборе дельных управляющих и подчиненных, приобретений и сделок и всего того, что относится к управлению хозяйством, не следует считаться только со своим мнением, а нужно привлекать для этого и друзей, тех, кто наиболее подходит, и тех, кто опытен по каждому отдельному вопросу».
66
Филодем. Об экономике / Пер. и комм. Г.А. Тароняна. Вестник древней истории. № 4 (110), 1969. С. 233–254. XIV. 20- XV. 5: «… кажется, что отсутствие друзей сокращает расходы, однако это лишает поддержки, вызывает презрение у всякого и пренебрежение у доброжелательных, от чего и прибыль незначительна и сохранение ненадежно, поэтому, если приобретать дружбу, можно будет преуспевать в том и другом……деление с друзьями и с другими не никчемными людьми некоторым кажется лишением и убылью имущества, а на самом деле более полезным приобретением являются, по мнению Гермарха, заботы о таких людях, чем о полях и перед случайностью – самым надежным сокровищем».
Все вышесказанное как нельзя более полно соответствует узуфрукту, в самом точном своем этимологическом значение означающим ни что иное как плодопользование. Свидетельство того, что узуфрукт является частью dominium находим в одном из фрагментов Павла [67] . Но гораздо большее значение в плане связи узуфрукта с dominium имеет совпадение времени первого упоминания узуфрукта и dominium. Это время жизни Цицерона, который упоминает данный институт в своей речи за Авла Цецину (69 г. до н. э.) и время жизни Сервия Сульпиция Руфа (консул 51 г. до н. э.), с чем согласны некоторые романисты [68] . Некоторые, например, Дженнаро Франчози, полагают, что временем возникновения узуфрукта является конец III – сер. II в.в. до н. э [69] . Но и такое предположение о времени возникновения узуфрукта никак не опровергает наше предположение о его связи с одним из догматов Эпикура, умершего в 272 году до н. э.
67
Павел во 2-й книге «Комментариев к эдикту»: «Узуфрукт во многих случаях является частью доминия, и бывает, что он дается либо немедленно, либо с определенного дня». D. 7.1.4.
68
M. TVLLI CICERONIS PRO A. CAECINA ORATIO. 11: «… оставляет наследником своего сына от Цезеннии, а жене завещает право пожизненно пользоваться [usus fructus], совместно с сыном, доходами со всего своего имущества». Чезаре Санфилиппо, Гарсиа Гарридо относят время появления узуфрукта к первому столетию до н. э. См.: Чезаре Санфилиппо. Курс римского частного права. М.: Бек, 2002. С. 198; Мануэль Хесус Гарсиа Гарридо. Римское частное право: казусы, иски, институты. М., 2005. С. 400–401.
69
См.: Дженнаро Франчози. Институциональный курс римского права. М., 2004. С. 333.
Наряду с собственностью (частью которой был узуфрукт) и владением римскими юристами было детальнейшим образом разработано еще одно вещное право – реальные сервитуты. В самом общем виде понятие сервитута можно определить, как защищаемое абсолютным образом право использовать те или иные свойства чужой вещи. При этом степень и функциональное назначение использования чужой вещи могут быть различными, определяемыми, в конечном итоге, общепризнанными интересами собственников и владельцев соотносимых вещей.