Неестественный отбор
Шрифт:
Когда дверь за Коэном закрылась, вице-президент встал и размеренно зашагал по гостиной.
— Нам повезло, что Патрик работает на проекте. Настоящий патриот и отличный профессионал, — медлен- но проговорил он, подойдя к окну.
— Да, прекрасный специалист, — согласился Кол- линз. — С ним было бы вдвойне приятно работать, если бы он не был таким занудой и педантом. «Да, сэр. Нет, сэр». За двадцать лет совместной работы мог бы понять, что мы — одна команда.
— Ничего не вижу плохого в соблюдении субординации. Это тем
— Да… Положение критическое. Если доклад попадет к нашим оппонентам, мы будем иметь кризис, с каким еще не сталкивались, — согласился Кроуфорд. — Одно ясно — необходимо посвятить Президента в детали проекта, описать сложившуюся ситуацию и предусмотренные меры по минимизации негативных для страны последствий. Я сделаю это утром. Не думаю, что на завтрашнем брифинге Патрик нам поведает нечто кардинально новое. Если нападавшие получили итоговый доклад, он уже наверняка отправлен по назначению. Я встречусь с Президентом до завтрака. Хорошо, что есть копия доклада, иначе мы бы вообще смотрелись как идиоты.
— Представляю, какой это будет шок для Президента, — нахмурив лоб, пробурчал Литман. — Кто сообщит экс-президенту Фостеру?
— Я уже связался с ним, — вице-президент снова опустился в кресло. — Дэвид Фостер в Вашингтоне с семьей, готовится к рождественскому приему в Белом Доме.
— Очень удачно, — согласился Коллинз. — Надо только быть с ним осторожнее. Фостер никогда не был энтузиастом проекта, а учитывая склонность к истерикам, он может увести разговор далеко от конструктива.
— Хорошо, господа. Я сейчас свяжусь с Дэвидом и согласую визит к Президенту. Что мы еще можем об- судить или предпринять в сложившейся ситуации? — Кроуфорд задумчиво обвел взглядом своих собеседников.
— Думаю, надо перенести утренний брифинг на более позднее время, когда вы вернетесь от Президента, — предложил Коллинз.
— Я не знаю, как будет протекать разговор и сколько он займет времени, поэтому не ждите меня, — предложил вице-президент. — Может, у Патрика будет информация, требующая нашего немедленного вмешательства. Если появится что-то серьезное, свяжитесь со мной.
— Хорошо. Так и поступим, — подытожил разговор Литман, вставая с кресла. — Тогда, наверное, все. Не будем вам мешать. Вам еще готовиться к разговору с Президентом.
Когда гостиная опустела, Кроуфорд взял со столика недопитый стакан с виски, бросил туда несколько свежих кусочков льда, подошел к окну, отдернул плотную штору и нажал на клавишу на подоконнике. Тяжелое бронированное стекло окна медленно подалось назад, впуская в гостиную морозный и на редкость свежий зимний воздух. За окном немного размытый хлопьями снега виднелся подсвеченный прожекторами и мигающий рождественской елкой
— Веселое предстоит Рождество, — подумал он и пригубил виски. — Особенно для Президента. Что ж, власть штука опасная, особенно власть публичная, та, что на виду у всего мира.
Тонко пискнул стационарный коммуникатор на столе. Кроуфорд обернулся и коротко бросил:
— Слушаю.
— Сэр, на линии Коэн, — сообщил помощник.
Вице-президент тихо выругался. Он не ждал ничего хорошего от звонка директора «Базы» через десять ми- нут после окончания совещания.
— Где он находится?
— Он в здании, сэр. Просил соединить, как только Коллинз и Литман покинут ваш кабинет.
— Хорошо. Не надо соединять. Пусть заходит.
Кроуфорд с тяжелым вздохом повалился в кресло и, залпом допив стакан, отсутствующим взглядом уста- вился на лежащий на журнальном столике футляр с последней копией доклада.
Через несколько минут в гостиную вошел Коэн и опустился в кресло напротив вице-президента.
— Я понимаю, Патрик, что вы пришли с очередной порцией плохих новостей.
— Извините, сэр, я должен кое-что сообщить вам лично. Дело в том, что перед тестом на полиграфе я проинструктировал специалистов, чтобы они, несмотря на результаты, вложили в конверты заключения, подтверждающие отсутствие утечки со стороны всех четверых, прошедших через полиграф.
— Ну и… — Кроуфорд поднял на Коэна усталые глаза.
— Результаты одного из тестируемых не совсем однозначны.
— Кто? — вице-президент повысил голос, чуть подавшись вперед.
— Литман…
— Вот дерьмо! Как он мог! Я знаю его почти тридцать лет…
— Боюсь, сэр, ситуация несколько сложнее. Мы не можем сделать однозначные выводы о предательстве.
— Поясните.
— Дело в том, что результаты теста говорят о том, что Литман не является источником утечки… Вернее, он верит в то, что он никому ничего не рассказывал о курьере.
— Вы меня доконаете, Патрик, — Кроуфорд устало обмяк в кресле, подняв глаза к потолку. — Тогда в чем же дело!
— Дело в том, что сканер мозговой активности зафиксировал несколько цепочек сигналов, отражающих его реакцию на задаваемые вопросы на подсознательном уровне. Они говорят о сильном эмоциональном напряжении и даже страхе, связанном с правдивыми ответами по поводу утечки.
— Черт возьми! У нас у всех сильное эмоциональное напряжение!
— Причиной эмоционального напряжения Литмана является какой-то внешний фактор, как бы убеждающий его, что он говорит правду. Во всяком случае, так эти сигналы интерпретируют специалисты. Это может происходить по трем причинам: сложное психическое заболевание, прием психотропных средств или гипнотическое воздействие.
— Вы хотите сказать, что Литман… — начал Кроуфорд и, не договорив, замолчал, напряженно сдвинув брови.