Нефертити – красота грядёт
Шрифт:
Бенремут взглядом приказала рабыням удалиться.
– Как погуляла, моя прекрасная странница? – с улыбкой спросила она, когда они остались наедине.
– Я гадала, – ответила Нефертити.
– Так ты нашла её… она гадала на косточках или на камешках? – спросила сестра.
Ответа не последовало. Нефертити словно утонула в своих мыслях. Бенремут терпеливо ждала. Она знала сестру: захочет – расскажет, а нет – и под пытками ничего не добьёшься.
Помолчав немного, Нефертити поведала сестре о том, как гуляла по городу, как гадала; и о том, как толпа ринулась к священному быку, и она попала в кольцо людей, и уже готовилась было к смерти,
– А с чего ты взяла, что он немой?
– Он не отвечал мне.
– А ты никогда не видела, конечно, как люди молчат от страха?
– О, боги, чем я его напугала? Не сказала ничего плохого. Да и как ему скажешь, ведь он такой!.. – произнесла она чуть слышно, закатывая при этом глаза, и пугаясь того, что сказала.
– Да ты влюбилась, цветок моей души!
– Тсс… – приложила палец к губам Нефертити и шёпотом добавила. – Мне хочется увидеть его ещё разочек! Но ни имени, ни кто он, я не знаю.
– Но мы знаем, что он немой, – улыбаясь, сказала Бенремут.
– Прикажи найти его!
На следующий день царские слуги искали «немого» в городе и за его пределами. Более десяти немых собрали на хозяйственной половине дворца и приказали ждать. Кто-то плакал, боясь, что никогда уже не увидит своих детей, так как считалось, что суд только в одну сторону. [27] . Кто-то молча ожидал своей участи. Но каждый из них искренне был уверен – он совершил что-то неугодное Божественному фараону. И будет наказан. А в это время сёстры, спрятавшись за колоннами, высматривали того, с кем случилось встретиться Нефертити.
27
«Есть только вход, выхода нет», – так говорили египтяне о судебной системе в своей стране.
– Нет, его здесь нет, – раздосадовано прошептала Нефертити.
– Ты уверена, цветок моего сердца? Вон у стены стоит очень красивый немой.
– Нет, что ты! Мой немой, как Осирис, а этот больше похож на его брата Сета, – сказала Нефертити, поворачиваясь и прижимаясь к колонне спиной. – Нет, его здесь нет! Наверное, он приходил на праздник из какого-нибудь отдалённого нома, попробуй найди его теперь!
Она повернулась, бросила ещё раз беглый взгляд на несчастных немых, что боязливо жались к стенам, ожидая своей участи, и в сердцах сказала:
– Всё, отправь этих убогих, они мне надоели! – И слёзы отчаяния серебряными капельками покатились из глаз: «Никогда мне не увидеть моего немого, и никогда он не вспомнит обо мне. Что я в его жизни? Всего лишь случайная встреча, несчастная, которую он вырвал из рук смерти, ведь он даже не знает, кого спас!»
Но если бы она только знала, что в то время, как она проливала слёзы отчаяния, тот самый «немой» творил её бюст, подобно одержимому, забыв обо всём на свете, кроме милого образа – её образа – самой прекрасной для него женщины.
Глава 2
Фивы. День чествования быка Аписа. Гадание, карта вторая
Гадалка отложила первую карту и открыла следующую, немного помолчав, окинула взглядом красавицу. В глазах застыл вопрос: стоит ли говорить, что суждено, сможет ли это нежное создание устоять в тяжёлых жизненных испытаниях. Не сломится ли она от страшных пророчеств?
– Говори! – требовательно произнесла Нефертити. – Многие считают большой привилегией знать день и час своей смерти. Я не боюсь!
– Дитя моё, я не вижу близкой смерти для тебя, но проклятие богов лежит на тех, кто рядом с тобой. В доме твоём скоро увянет один из цветов лотоса…
– Что?!
– Погибнет ребёнок, и когда ты меньше всего будешь ожидать, увянет и второй, – печально произнесла гадалка. У Нефертити сжалось сердце, а гадалка украдкой смахнула набежавшую слезинку, голос её дрогнул, но она продолжала. – Болезни и смерть окружают тебя и идут за тобой неотступно, – произнесла тихим голосом, переворачивая карту с изображением Анубиса, скрестившего руки на груди в ожидании. А рядом с ним величественные статуи, но не богов, а юношей с прекрасными лицами и два цветочка лотоса. – Ты много раз будешь стоять у врат Осириса, но откроют их для тебя гораздо позже твоих детей…
Нефертити содрогнулась от ужаса, но не подала виду. Только выше подняла голову, как будто приготовилась принять удар судьбы именно сейчас. Но она даже представить не могла, какие беды и страдания предвещала ей гадалка.
Старик-врачеватель тяжело вздохнул, развернул свиток и записал: «Лишь на закате жизни человек может оценить пройденный им путь и сказать: „Я был счастлив, я не пережил своих детей, не терял родных и близких, не совершал ничего подлого, и никто не проливал слёз по моей вине”. Когда виден конец жизненного пути, человек понимает, что в этом мире всё суета: и борьба за власть, и борьба за веру, и за место под солнцем – всё пустое. Ценно только то, что он оставляет после себя – ростки своей жизни. А в жизни каждому нужно всего ничего, это много и мало, это целый мир – это любовь!»
Три дня спустя
– Горе, о боги, какое горе! – рыдая, вбежала в тронный зал Бенремут. – Свет моих глаз… Сестра моя, горе опустилось на наш дом! – Она рухнула на пол, как подкошенная.
– Что? Что случилось? – Нефертити подбежала к ней, пытаясь поднять.
Бенремут не унималась, рыдания раздирали её, не давая сказать ни слова. Нефертити не выдержала и закричала:
– Говори! Что?
– Наша малышка… наша малышка одна из близняшек, она вся горит, и я… и я ничего не могу сделать!
– Давно?
– Уже день, – всхлипывая, прошептала Бенремут. – Врачи сказали: «Здесь мы помочь не можем». [28] .
– И ты молчала! – Не дожидаясь ответа, Нефертити бросилась к ребёнку.
Пока она бежала по длинным тёмным коридорам, в голове стучало: «О боги, боги, помогите, спасите малышку. Исида, хранительница, помоги! Спаси! Амон всемогущий, защити! Спаси! Защити мою девочку…»
Но увидев дочь, она сразу всё поняла…
Нет, боги уже не помогут! Тельце малютки подёргивалось в предсмертной агонии. Пересохшие губки в страдальческой улыбке, вся бледненькая, словно лист увядшего лотоса, она с укором смотрела на взрослых, которые ей ничем не могли помочь. Нефертити схватила ребёнка, прижала к груди.
28
В Древнем Египте врачеватели должны были сразу говорить больному, могут они чем-то помочь ему или нет.