Неформальная любовь
Шрифт:
Глава 8. Готический образ жизни против общественности.
Амалия
Мне принесли обед, потом в комнату перетащили все мои вещи, которые с легкостью уместились в небольшом рюкзачке, и я стала думать, чем бы себя развлечь. Скука смертная. Поговорить не с кем, и обиды на всех вокруг росли как снежный ком. Накрутила я себя так, что к вечеру ненависть накрыла меня с головой.
Когда уже солнце окрасило небо над крышами многоэтажек в алый цвет, и все вокруг говорило о том, что приближается вечер, обо мне вспомнили. Пришел Профессор.
Увидев его, мне захотелось вытолкать
– Где мои деньги, Профессор? – тут же весьма грубо спросила я.
– Кто я? – тут же ответил вопросом на вопрос Сергей, и на его лице появилась насмешливая улыбка.
– Профессор.
– Я для тебя Холодов Сергей.
– Окей, Холодильник так холодильник. Деньги гони.
– Нет, поправишься, придешь в нашу комнату и нормально попросишь. Тогда и отдам.
– Верни деньги, я Тимуру все скажу, очкарик.
– Да как хочешь. Я от тебя многого не прошу, но хочу, чтобы научилась по-человечески разговаривать с людьми, а то на дикарку похожа, – плохо он меня знает. Это война. А как еще? Деньги мои? Еще как мои. И я догнала Сергея, когда он почти вышел за дверь, и быстро достала бумажные купюры из его кармана. Действовала как профессиональный щипач. Дверь тут же закрыла на замок, и Сергей не успел среагировать.
– Привет Терминатору! Скажи, мы в расчете! А ты еще получишь свое, – я бросила купюры на стол и выдохнула. За дверями послышались удаляющиеся шаги, и почему-то с этого момента у нас начался с Профессором взаимный игнор. Он делал вид, что я пустое место, а я так же относилась к нему. Где-то глубоко в душе меня задевало его отношение, но в целом все вернулось на круги своя.
Я исправно отбывала свой срок в стерильной комнате для заразных больных, а еду мне приносила кухонная работница. Друзей у меня не было, да и боялись ко мне заходить, а Сергей Холодов остался в прошлом.
Я немного успокоилась, пребывая в одиночестве, и когда меня, наконец, выпустили, я выглядела довольно неплохо. Местами еще виднелась зеленка на коже, но это мелочи. Начался учебный год, и время потянулось.
Этот год стал для меня как скрытая игра под названием «Сделай подлянку для Профессора» и так, чтобы никто не понял. И пока мне удавалось.
***
Учились мы в разных классах и не пересекаться в детском доме и в школе получалось. Я стала готом, и теперь, встретив меня, многие шарахались.
Круто, не то слово, и я целый год не попадалась на глаза Холодову. Мастер маскировки. Между тем в его постели в скором времени оказалась дохлая крыса, часто пропадала обувь и его очки. Терминатор, когда вычислял меня, то наказывал. Конечно, не отсидкой на чердаке. Я делала рефераты для Тимура.
В июне все отправились в летний лагерь, а я осталась в детском доме. Осталась одна из всех, но мне разрешили. И таким образом, я отметила свое четырнадцатилетние тем, что целый месяц помогала делать ремонт в спальне для малышей.
Я не знаю, что происходило со мной, но одиночество, казалось, стало осязаемым. И почему-то из головы не выходил Сергей. Я погрузилась в изучение загробного мира, и это отвлекало.
Мы много времени проводили на кладбище, и вроде бы моя жизнь стала стабильно нормальной, хоть и неформальной. Мое окружение это Марта, ее звали Мрак; Антон, его звали Тень; Георгий – гроб. Еще были Санек и Виталик, но они то тусовались с нами, то становились эмо и примыкали к другим ребятам.
Терминатор ко мне почти не лез,
Летом я оставалась в детском доме, и снова мне удавалось вести свой обособленный теневой образ жизни. Не приставали ко мне и в школе. Кто-то сказал, что я могу наложить проклятие. Знала бы раньше, что мой новый образ отпугнет всех, кто до этого приставал, давно бы преобразилась. С четырнадцати лет я подрабатывала в ночном клубе ди-джеем. Вот что-что, а в музыке я разбиралась. А то, что я была готом, привлекало внимание. Я с переменным успехом перешла в одиннадцатый класс, и вот приближалось первое сентября. Мне уже семнадцать, и в этом году судьба решила, что хватит с меня спокойной жизни. И тут, как говорится, закрутилось.
Глава 9. Пересечение судеб.
Сергей
Жизнь потекла своим чередом. Амалия еще год строила мне козни, но, по большей части, я старался про эту дерзкую девчонку Терминатору не рассказывать. Когда уж совсем не удавалось скрыть ее проделок, и Тимур сам узнавал, то наказывал Лию, но так сильно как тогда, ни разу.
Еще через год я перестал не замечал, чтобы мои тетради пропадали, а кроссовки больше не висели на дереве напротив моего окна. Рубашки оставались с пуговицами, а не как раньше, когда они россыпью лежали на столе. Тогда она просто делала это, но причины оставались мне непонятны. Несколько раз видел ее в компании готов, и сама она теперь выглядела под стать им. Вероятно, Амалия ненавидит меня. Возможно, своими поступками пыталась выжить из детского дома, но у нее не получилось.
В классе я стал отличником, и ко мне обращались за помощью девчонки, да и парни тоже. Помогал. Терпения, конечно, не хватало, по сто раз объяснять как решается уравнение с дискриминантом или разобраться с лабораторными по физике. Я технарь. Гуманитарные науки давались, но больше любил точные.
Амалия избегала меня. Все со мной общались, и друзей появилось много, а эта голубоглазая странная девчонка так и не стала мне другом. Я стал ее врагом с первых дней моего появления в детском доме, а после того, как она несколько раз пыталась кинуться в драку, так и вовсе отбила охотку хоть как-то с ней взаимодействовать. Драться я с ней точно не стал бы, но ведь даже удерживая ее, уклоняясь от укусов и царапин, можно наставить синяков на руках. У девчонок кожа нежная, чуть что, и синяка не избежать. Поэтому мы больше практически не общались. Да что там почти. Вообще не общались. От слова совсем.
Не нравлюсь я ей, и все тут. Часто задавал себе вопрос, а зачем тебе ей нравиться? И что бы я сказал, попроси она меня о помощи? От других учеников услышал, что Амалию чуть не оставили на второй год, а значит, учеба не клеилась.
Я перешел в одиннадцатый класс, как и Амалия. Говорят, что из-за меня она не стала ездить в летний лагерь. Хотел поговорить с ней об этом, но она либо не открывала мне дверь, либо просто убегала. Мне не удавалось с ней поговорить. Хотел сказать, что не буду в лагере к ней приставать или даже подходить, но в итоге Амалия в конце учебного года пропадала. Да и вообще стала скрытной, странной. Вот так моя жизнь в детском доме стала похожей на жизнь нормального человека. Я полностью восстановился, а посещение спортзала сделало меня более сильным и уверенным в себе.