Шрифт:
Пролог
Я лежал в луже собственной крови, и уже не замечал ударов. Испытывал ли я боль? Да, но лишь душевную. Ведь родителей зверски убили. Сейчас и я должен проститься с жизнью. Мне тринадцать. Эта самая несчастливая цифра моего возраста. Я понимаю, что смерть неизбежна. Убийцы моих родителей продолжают наносить удары. Можно подумать, это способно как-то заставить меня реагировать хоть на что-то. Шоковое состояние, это такое состояние, когда организм отключает нервную систему настолько, что тебе все равно. Ужасные слова
Я знал, что родители точно мертвы. Каждый из них был добит выстрелом в голову. Так закончилась моя жизнь. Захлебываясь собственной кровью и ледяной водой, я погибал, и умер бы наверно, если бы не егерь Трофим, который собирал грибы неподалеку. Он и спас меня. Тогда я меньше всего хотел жить. Меньше всего.
Меня сломали. Кошмары по ночам. Приступы удушья на нервной почве. После того, как дед Трофим вытащил меня, мне казалось, что с этого момента начался мой личный ад. Как же плохо остаться одному в тринадцать. Особенно, если так не хочется жить, а заставляют.
Реанимация и долгое лечение. Переломаны ребра, нога. Раны, ожоги и прочие повреждения, которые мое физическое тело начало осознавать, когда я очнулся. Я напоминал мумию. Не только внешне, но и мой мозг, он словно находился в вакууме. Страшные картинки гибели моих родителей не отпускали меня. Как же страшно. Господи, зачем ты оставил меня в живых? Зачем?
В очередной раз я подскочил среди ночи. Мое резкое пробуждение болью отозвалось во всем теле. Я все еще лежал в больнице. Теперь в общей палате. Медперсонал и санитарки глядели сочувствующе. Сопереживали мне сильно. Но как выяснилось, это люди способны делать только со стороны и на словах.
Долгий путь к относительному выздоровлению. Меня мотивировали разными способами, но безуспешно. Я должен жить, чтобы стать настоящим мужчиной. Мой отец был настоящим мужчиной, работал в полиции. Убойный отдел. И что, это уберегло его от жестокой расправы? Нет. Не хочу жить. Не хочу. Но в больнице покончить с собой не получится, и я решил ждать, когда представится такая возможность.
Через полгода меня, наконец, посчитали здоровым, по словам хирургов, и за мной приехали. Меня определили в детский дом номер 22. Детский дом, с которого началась моя самостоятельная жизнь среди детей, судьба которых это личная трагедия каждого.
Детей собрали в большом зале на первом этаже, а меня провели в центр…
Взгляды детей скрестились на мне, и я не чувствовал смущения, лишь пустоту. Да, внешне я выглядел спокойным. В больнице меня заставляли принимать какие-то таблетки, которые сильно затуманивали сознание, и после этого мне становилось легче.
Глава 1. Знакомство.
Сергей
– Дети, в нашей дружной семье теперь будет жить новый юноша. Пожалуйста, проявите свое доброжелательное отношение к новенькому. Так, Пикассо, Дакота и Терминатор, хватит болтать. Мальвина, убери жвачку изо рта. И еще, Мальвинка, зайди ко мне в кабинет. Опять жалоба из школы.
– Анна Алексеевна, а это… – девочка с розовыми волосами и в странной одежде хотела что-то сказать, но воспитатель так посмотрела на нее, что та замолчала.
– Юношу зовут Холодов Сергей Вадимович. Пожалуйста, отнеситесь к парню по-человечески. Ему и так сложно. Надеюсь, все меня услышали. Да, Пикассо?
Мне стало немного неловко. Смотрины прошли хорошо. На самом деле, мне не страшно стать изгоем. Я пережил свой личный ад, после которого сложно меня чем-то удивить. Ну а боль, я ее больше не боюсь. Боль это всего лишь чувство, а тело это всего лишь материальная оболочка для моей измученной души.
Меня оставили в кругу детей и подростков. Ко мне уверенной походкой подошел парень. Высокий. Видно, что много времени уделяет физической подготовке. После выписки из стационара мне пришлось надеть очки. Из-за полученных травм зрение упало, но как медсестры сказали, я в рубашке родился. Четно говоря, нет, не в рубашке, а то, что случилось, это не кажется везением.
– В моей комнате будешь жить. Стаса усыновили. А так свои доставать не будут, пока я из тебя человека делать буду. Мое имя Тимур Стрельников, но как ты понял, за мной закрепилось имя Терминатор.
– Человека из меня делать? Это как?
– Так, чтобы ты больше никогда в жизни не пережил того, что случилось с тобой.
– Не стоит, я не собираюсь. В общем, для меня неважно все это, – попытался я дать понять, что не хочу меняться.
– Посмотрим. Ты пока осмотрись, – Тимур пожал мне руку и больше решил не уделять мне внимания, бросив через плечо.
– Мальвина, помоги новенькому устроиться. Ты на отработке, не забывай.
– Я что, пожизненно на отработке? Терминатор, сам с ним нянчись. Мне еще в театральный кружок надо.
– Я приказываю, ты подчиняешься, раз вести себя не умеешь.
Девчонка с голубыми волосами и бездонными васильковыми глазами показала мне язык, надула губки и упрямо топнула ногой.
Все стали расходиться по своим делам, а худенькая девчонка с голубыми волосами медленно шагнула в сторону лестницы.
– Идем, профессор, покажу твою комнату, – с этого момента, она так меня и называла, а все остальные называли меня Серый. Вот такими не очень обидными прозвищами я сегодня обзавелся. Профессором я стал только для Мальвины.
– Подожди, я не умею так шустро бегать как ты, – отозвался я. Я еще прихрамывал. И трость для подстраховки все еще использовал.
Девчонка посмотрела на меня удивленно, потом перевела взгляд на мою ногу.
– Нянчись с тобой теперь. А еще и ходит как черепаха. Я… я опаздываю, понимаешь?
– Ну не могу я быстрее. Ты можешь оставить меня. Сам разберусь.
– Ага, чтоб меня Терминатор потом воспитывал? Нет. Я чисто работаю. Просто пошевеливайся.
Да, отношения с Мальвиной у меня как-то сразу не сложились.