Неформальные отношения
Шрифт:
Я проследила за его взглядом, на Коэна, подававшего длинный пас через поле.
— Он — твой квотербек (Примеч.: Квотербек — позиция нападения игрока команды в американском и канадском футболе).
Миллер сжал челюсть и указал на поле своим шлемом.
— После того, как закончится этот сезон, я надеру задницу этому слабаку.
— И разрушишь свои шансы поступить в колледж, потому что его отец подаст на тебя в суд за то, что ты коснулся его сокровища?
Миллер
— Так что ты в нем нашла?
— Бицепсы. Хороший рот. Убийственное тело…
— Жуткий характер… склонность к изменам? — закончил Миллер. — Когда ты, наконец, признаешь, что у тебя есть ко мне чувства, и отбросишь осторожность, а? — Ямочки на щеках сменились широкой улыбкой, когда он постучал себе по лицу пальцем в перчатке. — Хорошо, подари мне немного… платонической любви. Исключительно на удачу.
Я потянула его голову вниз, готовая поцеловать в щеку, но Миллер повернулся и обрушил свой рот на мой.
Я сделала вдох. Вдохнула его аромат.
Миллер прервал поцелуй и пожал плечами.
— Упс, — подмигнул он, глядя поверх моей головы, где, уверена, стоял мой разъяренный парень.
— Он ненавидит, когда ты так делаешь. — Я ударила Миллера рукой по груди.
— Привилегии быть твоим лучшим другом. Этот рот, — он повернулся и побежал, крича мне: — он всегда был моим. Я просто жду, когда ты покинешь темную сторону.
Игнорируя то, что он сказал (как и всегда), я крикнула ему вслед:
— Хорошей игры.
— Вперед, Рыцари, вперед! — Миллер поднял вверх кулак, напоследок одарил дерзкой улыбкой, а затем надел шлем.
Раздался сигнал будильника, и я подскочила в постели. Конечно же, в ночь перед отбором в группу поддержки футбольной команды «Смельчаки» мне снился именно Миллер. В глазах стояли слезы. Он всегда мне снился, когда я находилась в состоянии стресса, и эти сны лишь добавляли масла в огонь, подпитывая пламя моей боли до тех пор, пока не хотелось кричать. У меня и так достаточно проблем. Почему мои мысли всегда возвращались к Миллеру? От него невозможно сбежать, а я хотела лишь одного — передышки. Почувствовать себя нормальной. Забыть прошлое. Забыть его. Но Миллер был постоянным напоминанием, постоянным шилом в заднице.
На улице было темно, поэтому я проверила время на телефоне. Еще четыре часа сна, прежде чем я должна явиться на отбор. Еще оставалось четыре часа, чтобы выкинуть из головы (и из сердца) все мысли и воспоминания о Миллере Квинтоне, изгнать самые счастливые воспоминания вместе с агонией плохих.
Он не стоил моего времени.
Или места в моей голове, или все еще не исчезнувших крошечных трещин на сердце.
С таким же успехом Миллер мог бы быть мертв… Точно так же, как умерла наша дружба, в ту минуту, когда он пообещал, что я никогда не буду плакать из-за него, и навсегда ушел из моей жизни.
Глава 1
ЭМЕРСОН
Настоящее
Сон
Вместо него пришли воспоминания.
Большинство девушек, вероятно, хорошо отдохнули и были готовы к отбору, а я застряла с призраком прошлого Рождества. Взглянув на свое отражение в зеркале заднего вида моей дерьмовой машины, я пожелала, чтобы темные круги под глазами исчезли.
Я должна была пройти отбор.
Должна.
Это был мой последний шанс. Профессиональным черлидерам не слишком много платили, а учитывая, сколько времени я пыталась стать одной из них, сейчас стояла на распутье. Я просто не хотела сдаваться. Не могла. Моя мама была профессиональным черлидером до того как умерла, и у меня под подушкой все еще лежала ее фотография, поблекшая, с оборванными краями. Расти без мамы было мучением. Не потому, что много о ней помнила: я была слишком мала, когда ее не стало. Нет, было тяжело потому, что отец не совсем понимал, почему надо мной издевались. Для него я была совершенной. Он никогда не видел недостатков, которые, видели все остальные. И когда у меня выросла грудь и появились бедра, а также все остальные прекрасные части, которые получают девушки, когда взрослеют, он протянул мне фотографию мамы и сказал: «Ты похожа на нее, а она была совершенством». И это всегда мне помогало.
До появления Миллера.
Боже!
Я била ладонью по рулю до тех пор, пока рука не онемела. Почему? Почему я продолжала вспоминать Миллера?
Это то, что я твердила себе.
Еще одно.
Вновь всплыло еще одно воспоминание.
Я выезжала со стоянки комплекса, где располагалась моя квартира, когда допустила это.
Как бы больно ни было это признавать, все же, предпочла, чтобы Миллер остался в моих мыслях, там, где он не мог причинить мне боль, чем потерять его навсегда.
Прошлое
Дверь в раздевалке закрылась за последней участницей группы поддержки, и меня окутало тишиной. Ну, за исключением шума, доносящегося с соседней комнаты.
Стены были тонкими.
Слишком тонкими.
Ребята все еще шумели и колотили руками по шкафчикам.
Я усмехнулась и подошла к двери, ведущей в раздевалку для парней. Между мужской и женской раздевалками находился небольшой коридор с двумя кабинетами. Кабинет спортивного директора находился с одной стороны, а кабинет футбольных тренеров — с другой. Если вам нужно проскользнуть мимо них незаметно, то приходилось вставать на четвереньки и ползти.
Поэтому я не удивилась, когда открыла дверь и посмотрела вниз, а Миллер поднял взгляд.
— Какая встреча. — Я опустилась на колени, чтобы быть с ним на одном уровне, и скрестила руки. — Уже уходишь?
— Ты ведь знаешь, как я отношусь к общей душевой. — Его ухмылка вернулась, но она была слабой. Да, я слишком хорошо знала, как он к этому относился.
У нас двоих были свои проблемы.
Мои — касались собственного веса.