Нефть в обмен на девушку
Шрифт:
– Как скажешь. А дочка у тебя просто чудо!
– Спасибо тебе за все. Особенно за ужин. Они сидели, разделенные столом, как год, два, три назад, но что-то в их отношениях изменилось. Филатову казалось – в лучшую сторону. Он так и сказал Марине. А та просто поцеловала его, и это был лучший ответ…
Филатов проснулся в отличном настроении. Впереди был чудесный летний день, который можно было провести с Зоюшкой. Для начала надо было показать ей, что такое Москва – где-то пешком погулять, где-то на машине прокатиться. Он подошел к дочке, чтобы разбудить, но та не спала – лежала, уткнувшись в подушку, и плакала. Филатов нежно погладил Зоюшку по волосам, но спрашивать ни о чем не стал. Все и так было ясно, кроме одного: что делать дальше? Филатов пошел бриться, и там, перед зеркалом, когда на месте диковатого, обросшего типа появился чисто выбритый джентльмен, решение пришло само собой.
Сразу после завтрака они с Зоюшкой вышли на улицу и взяли такси до Хамовников.
– А куда мы поедем? – спросила она. – К маме?
– Я хочу показать тебе кое-что очень интересное! – ответил Филатов.
– Очень-очень?
– Очень-очень! Раньше об этом интересном знал только я, – Филатов нагнулся к девочке, – а теперь будешь знать и ты!
– Это называется секрет, – прошептала Зоюшка, подозрительно посмотрев на таксиста.
– Правильно, секрет! – улыбнулся Филатов. – Наш с тобой общий секрет…
Потом был старый дом, ничем не примечательный пыльный подъезд, лестница на пятый этаж – Зоюшка еще попыталась считать ступеньки, но быстро сбилась, и гулкая железная дверь. Дверь, за которой Филатов старательно прятал от всех свою тайную страсть, свою маленькую слабость…
Когда-то здесь была обычная квартира, но потом все внутренние перегородки убрали и вместо двух комнат, кухни и коридора получилось единое пространство, разделенное только редкими столбами, поддерживающими потолок. И все это пространство занимала игрушечная железная дорога. Да какая там игрушечная! Это была самая настоящая реальность, только очень маленькая. Деревья, кусты, домики, вокзалы, платформы, десятки тепловозов, паровозов, электровозов, сотни самых разных вагонов, переезды, светофоры, фонари… А еще такие же маленькие машинки и фигурки людей. Рельсы проходили во всех направлениях, пересекались, сдваивались, снова расходились, взбирались на мосты, ныряли в тоннели и упирались в тупики. Окна были закрыты плотными шторами, но множество ламп позволяли разглядеть мельчайшие подробности.
– Нравится? – спросил Филатов, отчаянно волнуясь.
– А что это такое? – спросила Зоюшка.
Филатов вначале растерялся, но потом понял: она никогда не видела настоящей железной дороги! В Багдаде был дом с большим садом, в Египте – с маленьким. Вот и все! В Таиланде их тоже держали взаперти. Но теперь все будет иначе!
– Это называется железная дорога. Смотри…
Филатов сел прямо на пол, посадил рядом Зоюшку и стал объяснять, что такое рельсы и как по ним ходит поезд. Потом взял пульт со множеством кнопок, и тут же все пришло в движение: вот тронулся первый локомотив, за ним второй, третий, зажглись фонарики, защелкали стрелки, разводя поезда по разным направлениям, замигали светофоры. Зрелище было совершенно фантастическое, недаром Филатов потратил на него много лет и целое состояние. Зоюшка смотрела очень внимательно, но особого интереса не проявляла. Тогда Филатов взялся за дело всерьез.
Он показал, как можно собрать целый состав из разных вагонов, как потом его провести по сложному маршруту через мосты и тоннели и на другой станции, в дальнем углу, снова расставить вагоны в разные тупики. Он устроил настоящие гонки, когда несколько самых быстрых локомотивов гонялись друг за другом, едва не опрокидываясь на поворотах и обгоняя друг друга по параллельным путям. Он погасил лампы, чтобы стало темно, и включил ночное освещение. Теперь локомотивы освещали себе дорогу крохотными прожекторами, на станциях горели фонари, а в домиках светились окна. Это была самая любимая игра Филатова, но Зоюшка, как ему показалось, скорее испугалась темноты, чем обрадовалась удивительному зрелищу.
– А можно мне немножко поиграть? – осторожно спросила дочка, когда снова стало светло.
– Конечно! – обрадовался совсем уже загрустивший Филатов и протянул девочке пульт.
Но та опустилась на коленки около станции, взяла фигурку начальника в красной шапочке и поставила его в открытый вагон. Филатов попытался объяснить ей, что в таком вагоне возят сыпучие грузы, а не людей, что фигурки вообще не предназначены для игры, а должны просто стоять в строго определенных местах для придания всей картине большей реалистичности… Но, заметив, как загорелись глаза девочки, осекся: пусть играет как играется.
– Это будет принц! – с гордостью сказала Зоюшка. – А с ним поедет его свита.
И в следующий вагон были погружены пассажиры, мирно стоявшие до того на платформе. Потом она очень осторожно, стараясь ничего не поломать, перешла к большому вокзалу. Филатов понял – девочку привлекла женская фигурка в длинном платье.
– А это будет прекрасная принцесса! – торжественно объявила девочка и поставила фигурку на крышу вокзала.
Потом подумала немного и переставила ее на торчавшую посреди леса водонапорную башню, а место на крыше вокзала занял стрелочник с фонарем.
– Злой волшебник заточил принцессу в башне, – пояснила Зоюшка, – видишь, какая у него страшная лампа?
– Вижу, – согласился Филатов, даже не пытаясь объяснить, что стрелочники не устраивают принцессам гадости. – А с нами он ничего плохого не сделает?
– Не бойся, папочка! – Зоюшка перебралась на прежнее место и безо всякого пульта, прямо рукой стала двигать по рельсам поезд. – Храбрый принц уже отправился в поход!
Филатов, не вставая, отодвинулся в самый дальний угол и подобрал ноги, чтобы не мешать. Происходило что-то странное, совсем не то, что он ожидал и хотел увидеть. Вместо того чтобы принять участие в игре по раз и навсегда установленным правилам, Зоюшка перевернула все с ног на голову и теперь самозабвенно превращала созданный Филатовым изощренный механизм в феерический сказочный мир.
Он видел, как игрушечная железная дорога, послушная движениям пальцев на пульте, отражение его несбывшейся детской мечты, буквально на глазах наполняется каким-то собственным смыслом. Теперь это была не имитация, пусть очень искусная, а сама жизнь, полная загадок и страстей. Оказалось, что маленькие раскрашенные фигурки умеют любить и страдать, совершать добрые и злые чудеса, просто разговаривать между собой и даже спать. И научила их этому простая маленькая девочка. Именно она вдохнула жизнь в груду пластмассы и железа, пронизанную проводками, именно она превратила старую квартиру в удивительную волшебную страну. И Филатову вдруг показалось: и с ним происходит то же самое! Как будто все последние годы он только бегал как заведенный по заданному маршруту, а сейчас вдруг остановился и увидел весь огромный и прекрасный мир.