Нефтяной принц
Шрифт:
Однако вождь заблуждался, если думал, что Нефтяной принц сразу ответит все, что нужно.
— Прежде чем я выполню твое пожелание, я должен знать, будут ли выполнены наши.
— Что же вы хотите?
— Нам нужно оружие. Каждому — по ружью и по ножу. И еще амуниция. И запас мяса, потому что мы не знаем, когда встретим дичь.
— Еды мы вам найдем.
— Я не сомневаюсь, но у вас мы не пробудем долго.
— Когда вы собираетесь уехать?
— Сразу же после того, как расскажем, что произошло.
— Это невозможно. Вы должны
— Ваше недоверие нас оскорбляет. Какие у нас основания вас обманывать?
— Не знаю. Поводов может быть много.
— Да нет никаких причин. Есть только две возможности: либо мы друзья, либо нет. В первом случае нам незачем лгать, во втором — мы бы никогда не решились разыскивать ваш лагерь.
— Ваши слова могли бы внушать доверие, но языки у всех бледнолицых лживые: с одними они говорят так, с другими иначе.
— Это не про нас. Мы были пленниками нихора, они хотели нас убить, и нам с огромным трудом удалось сбежать. Ты можешь нам верить, когда мы говорим, что хотим отомстить им. Но сами мы не можем мстить — нас мало. Поэтому мы и пришли к вам.
Вождь хотел что-то возразить, но его белая скво настойчиво попросила:
— Поверь им, иначе мы упустим драгоценное время и явимся слишком поздно для спасения нашего сына.
— Ветер дует в одном направлении, — ответил Нитсас-Ини, — но когда он натыкается на высокие горы, ему приходится менять его. Ветер — моя воля, а ты с Вольфом заменяешь горы. Пусть будет так, как вы хотите.
— Значит, мы можем уехать, когда захотим? — спросил Нефтяной принц.
— Да.
— И вы не будете чинить нам никаких препятствий?
— Никаких.
— Ну, наконец-то мы пришли к согласию и можем раскурить трубку мира.
— Вы мне не верите? — вождь снова нахмурился. — Считаете меня лжецом?
— Нет, но во время войны мы не привыкли исполнять обещания, которые не были скреплены дымом калюмета. Мы говорим правду и могли бы доказать вам это, если потребуется.
— Доказать? Чем?
— Уже самим нашим сообщением. Узнав его, вы убедитесь, что каждое слово в нем — правда. Я даже могу показать вам бумагу, содержание которой все удостоверит.
— Бумагу? Я не понимаю ваших бумаг, потому что в них содержится больше лжи, чем может выговорить рот. Да и не обучен я знакам, которыми утыканы ваши бумаги.
— Но мистер Вольф умеет читать. Он скажет тебе, что мы честны с вами. Теперь ты захочешь раскурить с нами трубку мира?
— Да, — ответил вождь, заметив умоляющий взгляд своей жены.
— Тогда возьми свой калюмет. Мы не можем терять времени.
Нитсас-Ини носил свою трубку на шее. Он снял ее, наполнил табаком и зажег. Сделав шесть положенных затяжек, он протянул ее Нефтяному принцу, от которого трубка перешла сначала к Батлеру, потом к Поллеру. Нефтяной принц чувствовал себя в безопасности; он даже не обратил внимание на то, что Вольф не дотронулся до калюмета и, — следовательно, не был связан договором.
Все удобно расселись на земле, и Гринли начал рассказ. Он поведал о «найденной» нефти, не назвав, правда, места; о продаже месторождения банкиру; о своем путешествии в горы. Он сказал, что встретился с переселенцами, Батлером и Поллером, Олд Шеттерхэндом и другими охотниками на ранчо Форнера, а потом все попали в лапы нихора, у которых они и увидели плененных раньше разведчиков навахо. Именно от них они слышали, что Мокаши убил Хасти-тине.
Навахо сидели молча, и можно было только догадываться, что творилось в душах вождя и его жены, внешне старавшихся держаться спокойно. Они отлично понимали, в какой смертельной опасности находится их сын. За все время рассказа Вольф не сводил глаз с губ Гринли. Никто так и не догадался, что пленные уже свободны, а Нефтяной принц откровенно лжет. Когда он сделал паузу, вождь спросил:
— Как же вам удалось бежать?
— При помощи маленького перочинного ножа, не замеченного врагом. Руки наши, правда, были связаны, но один из моих товарищей сумел залезть в мой карман, вынуть ножичек, раскрыть его и разрезать мои путы, а я потом то же самое проделал с остальными двумя.
Нитсас-Ини на некоторое время задумался, потом быстро поднял голову и спросил:
— А потом?
— Потом мы быстро вскочили, подбежали к лошадям, запрыгнули на самых ближних и умчались.
— Почему же вы не освободили других?
Вопрос был каверзным, и глаза вождя внимательно следили за Нефтяным принцем. Тот собрал всю свою волю и ответил:
— У нас не было времени. Один из часовых заметил, что мы встали, и нам не оставалось ничего иного, как спасаться бегством.
Он думал, что удовлетворительно объяснил ход событий, и не заметил никакого подвоха в вопросе вождя:
— Тот маленький ножик у тебя с собой?
— Да.
— Вы лежали возле других пленников?
Гринли охотно сказал бы «нет», но это было невозможно, потому что перед тем он уже утверждал обратное. Он уже начинал догадываться, куда клонит Нитсас-Ини, а тот строгим голосом сказал:
— Если бы я не раскурил с вами трубку мира, то приказал бы вас снова связать!
— Почему? — испугался Гринли.
— Потому что вы либо просто лжецы, либо отъявленные негодяи. Или вы лжете нам сейчас, или обошлись с товарищами по несчастью самым недостойным образом.
— Мы не могли их спасти.
— Но ты мог сунуть этот маленький ножик ближайшему к тебе пленнику.
— Я же сказал: уже не было времени!
— Не лги! Даже если так, вы могли бы перехитрить преследователей, вернуться тайком и освободить других пленников.
— Мы не могли этого сделать. За нами пустились в погоню человек двадцать — тридцать, тогда как остальные двести семьдесят оставались на месте.
Едва произнеся эти слова, Гринли уже пожалел о них. Оказалось, что он совершил непоправимую ошибку, потому что вождь спросил: