Негатив. Том 2
Шрифт:
Лектор развёл руки в стороны и повернул их ладонями вверх, над ними тотчас заискрили две шаровых молнии размерами с крупное яблоко.
– Одинаковые, не так ли?
Никто не ответил, тогда оператор опустил руки, и левый сгусток энергии метнулся в сторону и моментально погас, в то время как правый продолжил тихонько жужжать и слепить глаза холодным электрическим блеском.
– Под автономностью следует понимать независимость не столько от внешней подпитки, сколько от умственных усилий оператора. Да, человеческий мозг способен одновременно решать сразу несколько задач, но всему есть предел. При работе с энергетическими конструкциями основную сложность вызывает структурирование воздействия, а дальше всё упирается
Следующие сорок минут я конспектировал принципы управления и сочетания различных типов сверхэнергетического воздействия, заподозрил даже, что дают нам ту самую комбинаторику, о которой говорил Попович. Но только лишь теорией дело не ограничилось, после лекции мы спустились в подвал и под присмотром Германа Харитоновича приступили к попыткам создать кинетический щит в виде овала шириной полметра и высотой метр.
– Размеры – это важно! – заявил лектор. – Дело не только в расходе энергии, хотя это первое, что приходит на ум. Дело в затрачиваемом времени. Помимо того что преграда для снижения убойной силы пули нужна прямо сейчас, а не когда вы достаточно сосредоточитесь, дабы определиться с областью воздействия, следует разом вложить в экран всю отведённую на это сверхсилу. Не справитесь – придётся создавать дополнительные слои с соответствующим ростом потерь энергии в единицу времени. Работа со структурами, которые можно подпитывать, для вас недоступна даже на теоретическом уровне, не говоря уже о неизбежных сложностях с поддержанием энергетических связей. И поскольку вы вкладываетесь полным объёмом сверхсилы, следует заранее определиться с оптимальными габаритами экрана для прикрытия жизненно важных органов и чётко этих габаритов придерживаться. В таком случае позиционирование воздействия во многом приобретёт подсознательный механический характер. И на текущем этапе не пытайтесь создать полноценный щит, вкладывайте не больше пяти джоулей на квадратный сантиметр.
Двадцать пять килоджоулей – это пустяк, но на одном кратком выдохе размазать их по плоскости с габаритами полметра на метр оказалось не так уж и просто. Пусть меня и учили оперировать подобным образом с давлением, тут приходилось проделывать несравненно более кропотливую работу. От нас требовалось не только трансформировать сверхсилу в кинетическую энергию, но и придать ей вектор, противоположный теоретическому вектору пули, для максимального гашения её скорости.
Взмок, но так ничего и не вышло. Впрочем, не у меня одного.
– Упражняйтесь! – заявил Герман Харитонович, прежде чем нас покинуть. – К субботе жду от вас более внятных результатов.
Упражняться мы бросили сразу, как только за ним закрылась дверь. Попадали на лавки, принялись отдуваться.
– Внятных! – проворчал Вадим. – Студенты годами учатся, а нам за день освоить нужно!
Он махнул рукой и замолчал, тогда кто-то предложил устроить перекур, но ничего не вышло: за нами явился Денис Гаврилович. Как оказалось, пришло время идти в тир. Точнее, никуда идти не возникло нужды, просто перебрались в соседнее помещение.
– Не стоит недооценивать огнестрельное оружие, только лишь потому что умеете бить молниями. Огнестрельное оружие – это шанс выиграть на первых секундах столкновения. Огнестрельное оружие – это ваше преимущество в несколько мегаджоулей, которые противник бросит
Следующие полчаса мы выхватывали незаряженные пистолеты, вскидывали их и убирали обратно. Затем наставник по стрелковой подготовке продемонстрировал стрельбу от бедра.
– В этом случае возникают сложности с прицеливанием и пули обычно уходят выше, но, если выбор в том, успеете вы сделать выстрел или нет, такие вот ковбойские штучки становятся вполне оправданными, – заявил он и отправил нас снаряжать магазины.
Стрелковая галерея была на двадцать пять метров, там висело сразу пять мишеней, поэтому стреляли все одновременно. Если б не танковый шлем, точно бы оглох, но и так в ушах звенело.
Сначала вели огонь прицельно, после отрабатывали стрельбу от бедра и новый приём, заключавшийся в двух выстрелах за минимальный промежуток времени. Иногда наставник давал советы, поправлял стойки или хват, но результаты у меня были, прямо скажем, средние. Вернее – посредственные.
Ненавижу что-либо на время делать! Просто ненавижу!
Ладно хоть костюм на майку и трико догадался сменить, а то бы весь пороховой гарью провонял.
– Кирилл, Елисей, за мной, – распорядился по окончании занятия Денис Гаврилович. – Остальным надеть ватники.
Заведующий увёл сокурсников, а мы остались в распоряжении наставника по стрелковой подготовке.
– Будем развивать технику закрытой руки, – заявил тот и продемонстрировал револьвер образца девяносто пятого года. – Пули заменены каучуковыми элементами, навеска пороха снижена, самое большее – останутся синяки. – Он прицелился в стену, утопил спусковой крючок, и после не столь уж громкого выстрела по комнате заскакал чёрный шарик. – От вас требуется успеть сконцентрировать сверхэнергию в месте попадания. В этом случае ранения избежать не получится, но будет снижена глубина раневого канала, что позволит предотвратить поражение внутренних органов. Надевайте защитные маски!
Вадим неуверенно взвесил в руке маску, куда более солидную, нежели те, что используют фехтовальщики, и спросил:
– Вы серьёзно?
Наставник выстрелил ему в живот, и курсант со вскриком повалился на колени.
– Надевайте маски!
На этот раз глупых вопросов не последовало.
Не знаю, каким образом обучали технике закрытой руки остальных, а вот лично мне по сравнению с лупцеванием палкой или деревянным мечом выстрелы резиновыми пулями таким уж серьёзным испытанием не показались. Всё же ватники серьёзно смягчали удары, и на пол я после попаданий не валился.
Четверть часа наставник стрелял во всех по очереди и не менял точку прицеливания, давая подготовиться, затем начал выбирать жертву случайным образом, палить быстро и не слишком прицельно, но толстый слой ваты спасал и тут. Как он сказал, сейчас просто нарабатывалась рефлекторная связка «выстрел – отклик».
Дальше всех погнали на занятие рукопашным боем, а вот я отправился в душ. И это было просто здорово – сил не осталось вовсе, еле до трамвайной остановки добрёл. Ну и на вечерней тренировке в зале, разумеется, не блеснул.
– Линь! – даже возмутился Анатолий Аркадьевич. – Ты чего такой варёный? Только не говори, что в боксёрской секции из тебя вчера отбивную сделали!
– Не сделали, – ответил я. – Просто устал.
– Утомился, когда с тигрицей боролся, – пошутил Максим Бондарь, приметивший в раздевалке мою исцарапанную спину.
– А тебе завидно! – недобро глянул на него Матвей и предложил мне: – Поработаем в паре?
Я замотал головой.
– Не сегодня.
Ушёл к себе, подивился отсутствию Василя в столь поздний час, разделся и уснул ещё прежде, чем упал на кровать. Как укрывался одеялом – уже не помню.