Негатор. Враг стабильности
Шрифт:
Ораторская пауза – совершенно лишняя, мы и так слушаем внимательно.
– До сих пор никто не пытался использовать против нас магию. Почему?
Вопрос риторический. Никто из присутствующих ответа не имеет.
– Твое мнение понятно. Тарек?
– Я сейчас думаю как офицер. Попытка инициировать сражение явно провалилась. Мы сейчас стоим на якоре и никуда не двигаемся. Противник понял, что в светлое время суток мы без труда разнесем их лодки, но может повторить нападение ночью. Отметь, командир: луна…
Вообще-то
– …будет нас подсвечивать. Поэтому лодки можно и проглядеть. Особенно если они зайдут не по лунной дорожке. Так что надо быть готовым. Уж макустик их не пропустит. На этот раз я бы порекомендовал стрелять – для начала – парой снарядов, но на поражение. А если они не сообразят удрать – тем хуже для них. Между прочим, это даст нам возможность взять «языка».
– Понятно. Дофет, что скажешь?
– Согласен со сказанным, но кое-что добавлю. Во-первых, даже ночью нельзя подпускать никого близко. То, что они не пустили в ход магию, еще не значит, что они ею не пользуются вообще. Стрелять с пятисот ярдов, вот что я бы рекомендовал. Во-вторых…
Капитан чуть прищурился.
– …судя по тому, что лодки шли из глубины бухты, их дома там и находятся. Возможно, стоит сняться с якоря (после рассвета, конечно) и переместиться поближе к их жилищам.
– Они воспримут это как угрозу.
– И пусть. Но тем самым мы дадим понять, что не боимся.
– Резонно. И последнее: дать отдохнуть людям прямо сейчас. Ночью, возможно, спать не придется. И есть еще кое-что: возможно, язык противника родственен южному диалекту. В случае захвата пленного пусть третий помощник присутствует на допросе. Если у нас будет переводчик, тебе меньше труда.
Сарат в задумчивости пригладил бородку.
– Пожалуй, что так.
– Другие соображения? Возражения? Нет? Тогда, ребята, отдыхайте, а с наступлением темноты чтоб были в полной боевой. А, вот дополнительное дело. Сарат, достань все фонари, что мы взяли с собой. Сразу не включать, задействуйте их лишь после очереди гранатомета. Дополнительный фактор для взятия на испуг.
Разумеется, магические шумы отслеживались непрерывно. Но ничего из ряда вон выходящего не фиксировалось (шумы от одиночной весельной лодки не в счет).
С наступлением темноты меня за малым не пробили слезы умиления. Это был тот редчайший случай, когда события развивались именно так, как мы предвидели.
– Контакт… слабый… множественный… лодки под веслами… точно сосчитать пока нельзя…
Корабль стал потихоньку набирать ход. Пока матросы очищали якорный трос и сам якорь от всякой налипшей гадости, Вахан взялся за крупнокалиберный гранатомет: тот имел самонаведение.
Несколько раз мне казалось, что я вижу чуть заметные черточки на воде, но уверенности в том не было. Лишь голос Сарата из полной темноты
– Дистанция полторы мили… темп увеличился… ровно миля… восемьсот ярдов… комендор, товсь!
Команда была лишней: наша артиллерия и без того находилась в полной готовности. Но на этот раз открывать огонь без приказа капитана было запрещено.
– Огонь!
Гранатомет работал, как всегда, с легкими хлопками. Но в отдалении дважды внушительно громыхнуло. Даже на расстоянии послышались нечленораздельные крики. Из амбушюра снова послышался голос нашего главного макустика:
– Шум другой, нет равномерной гребли…
Это и понятно: в темноте гребцы спешно табанят, пытаясь развернуть лодки.
Стоп, уже не в темноте. Зажигаются наши «прожектора»: это очень мощные по здешним понятиям фонари с узким пучком. В полном соответствии с предсказанным сценарием: лодки уже развернулись, но еще не набрали скорость. Но нас они и не интересуют. Хотя нет, одна из лодок явно отстает. Пробоина? Убыль в гребцах? Если кто из них вылетел за борт, нам того и надо.
Сарат продолжал причитать:
– Сигнал от гребли, уменьшается. Лодки явно уходят. Еще сигнал, одиночный, нестандартный. Пловец, что ли? Азимут единица, дистанцию оценить не могу.
Капитан приказал дать ход в этом направлении, а все, у кого были фонари, деятельно обшаривали лучами поверхность моря. К счастью, был штиль.
– Вот он!
И вправду пловец. Поддерживает себя на поверхности чем-то деревянным – весло это, что ли? Работает лишь одной рукой.
Не прошло и десяти минут, как бывшего гребца выловили. Но подходить к пленному я не стал, доверив допрос ребятам.
Сцена, которую я мог видеть и почти не мог слышать
Через полтора часа рассвело. Я смог разглядеть Руммеро в бинокль. Показалось, что этнический тип близок к малайскому (я, правда, был знаком с таковым лишь через телевизор). Бросилась в глаза низкорослость – воин был на полголовы ниже Сарата. Заметно уставшему пленному дали возможность отдохнуть и даже предложили еду. Кусок лепешки с сыром и кружка воды были проглочены быстро и без малейших выражений благодарности. Оставив молодого человека под охраной стрелков, Сарат с Тареком явились ко мне.
Сарат в течение часа пересказывал мне результаты допроса с комментариями.
– …и вот что предлагаю: отпустить пленного с посланием к вождю. Предложение будет следующим: мы, дескать, приехали сюда меняться, а не делать подарки. Если вождь хочет получить нечто ценное, то он должен предложить нам нечто ценное. Особо подчеркнуть: то, что для нас ценное.
– Да, и еще: если их главный захочет нас посетить, мы не возражаем.
– Точно.
– Сарат, теперь к тебе вопрос: опиши нам как специалист особенности местного магического сообщества.