Негоциант 2. Марланский "Квест"
Шрифт:
Итак, утренние процедуры были успешно завершены, и в приподнятом настроении я направился в кают-компанию, к завтраку, где меня уже поджидали.
– Плохи наши дела. – Амир хмуро пролистывал сводки, выданные компьютером, жирным красным маркером отмечая наиболее важные, как ему казалось, моменты. Родившийся на Марлане, но учившийся на Земле, он так и остался верен бумажным записям, крайне неохотно используя электронные гаджеты. Вот и сейчас, обложившись стопками сводок, он хмурил брови, щурился, и что-то бормотал себе под нос. Узкие губы то сжимались в одну сплошную линию,
Я подошел к столу и присев на край кресла взял в руки листок.
«Подтверждение инициации полномочий биометрическим ключом, согласно протокола триста двадцать, уложения о правилах космофлота. Инициация по протоколу не пройдена, ключ капитаном не предоставлен. Запуск протокола «Блокада» и вход в режим энергосбережения по истечении сорока восьми часов».
Пожав плечами, я отшвырнул листок в сторону.
– Зря ты так. – Остролицый, больше похожий на большую злобную птицу, Амир на лету поймал бумагу тонкими изящными пальцами и аккуратно уложил ее в стопку рядом с остальными документами. – Ничего хорошего я тут не вижу. Выяснить надо.
– да сколько угодно, - доброжелательно кивнул я. – Корабль, что значит протокол «Блокада»
– Данный протокол, капитан, - синтетический голос был как всегда холоден и беспристрастен, - означает вход в энергосберегающий режим. Блокаде подвергаются узлы силовых установок, энергозатраты на сторонние внешние объекты, а также часть вооружения и защиты челнока. Сам протокол инициируется на стоянке, в ходе пребывания в доках, по месту службы на корабле, за которым челнок закреплен, либо в случае невозможности командования инициировать рабочий порядок биометрическим датчиком. Системы жизнедеятельности, обеспечивающие комфортное существование людей на борту корабля, продолжают работать в штатном режиме.
– Корабль, - вмешался Амир. – Перечисли узлы, подлежащие блокаде.
– Их более двух с половиной тысяч. – Отчеканил компьютер.
– Основные.
– Спутники слежения и навигации, врата переброса, активная защита челнока….
– Стоять! – От этой новости я аж подпрыгнул. – То есть, что же это получается? Из-за какого-то чертова брелока ты собираешься рубануть врата, дурная ты железяка?
Компьютер не понял моей фразы, а может быть просто был хорошо воспитан, но на мою гневную тираду ответов так и не последовало.
Дороги размыло и колонна, завязнув в жидкой грязи, медленно продиралась к Черной дороге, теряя силы и время. Зимин нервничал, ругался, расточал налево и направо проклятия, однако скорость передвижения не менялась, а столь ценные в этом месте питьевая вода и запасы вяленного мяса, он бросить просто не смог.
Двадцать гвардейцев Яроша, прибывшие из столицы, должны были сопроводить Славу и его небольшое воинство, пройдя по следу экспедиции, однако затяжные дожди, бюрократия на станциях и периодические налеты на караваны местными разбойниками, сильно задерживали колонну.
Чем
Свою миссию Зимин выполнил наполовину. Забрав супругу Барона, он сопроводил ее до столицы, и там, отказавшись от лечения, взяв с собой бойцов Яроша, ринулся назад, на выручку друга. Все путешествие заняло без малого три недели и теперь, прислушиваясь к собственным ощущения, Вячеслав отдавал должное местной медицине.
Часть ушибов все еще давала о себе знать, ребра ныли, левая рука начинала беспокоить в непогоду, но, если отбросить все эти неприятные ощущения, чувствовал себя Зимин весьма сносно. Идея была, сдобренная ненавистью, как следует надавать под зад старику, а заодно и помочь Сбирскому, и ради этой святой цели он готов был пойти на любые лишения. Говорят, что месть, это блюдо, которое подают холодным. Враки это, господа. Откровенные враки.
– Командир. – Десятник подошел к Зимину и указал рукой куда-то вперед. – Вон там Аналон, приграничный городишко. Мимо него хозяин и господин негоциант с прислугой проехать ну никак не моги, да и Черная дорога ровно в том же направлении.
– Предлагаешь встать там на ночлег? – Вячеслав устало нахмурился.
– Настаиваю. – Десятник кивнул и недовольно стряхнул с края капюшона крупные капли дождя. – И так уже мочи нет по этой грязюке волочиться, парни устали, скотина вот-вот падет. Если мы не остановимся на пару дней, то боюсь, бунт будет.
– Тоже мне вояки, - брезгливо сморщился Зимин, однако отлично понимая, что человек прав, согласно кивнул. – Сколько до города?
– Да часа два пути, не больше. – Оживился воин. – Так что мне ребятам сказать? От радостной новости и шагается легче!
– Да говори, чего уж. Только если отстанем от барона и Сбирского, придётся и ночью идти.
– Не придется. – Десятник оскалился и в одно движение взлетев на спину лошади, ускакал в начало растянувшейся чуть ли не на километр колонны.
– Берг дурак, да и молод еще. – Зимин обернулся, хмыкнул и кивнул, поприветствовав второго десятника колонны, Азира, степного полукровку, с обвислыми седыми усами.
– Не наговаривай, Азир. – Покачал он головой. – Парень свое дело знает, да и его десяток не в пример твоему.
– Мои силу берегут, - отмахнулся Азир, и засунув руку за отворот телогрея, вытащил оттуда кусок смолы Чагун. Обладающая дурманными свойствами она была популярна среди бедняков и военных, помогая первым забыть о невзгодах, а вторым облегчить тяготы походной жизни. Покрутив кусочек смолы, Азир показал желтые клыки, и ловким движением отправил комок дурмана за щеку. – А Берг дурак. Не догоним мы хозяина и негоцианта. Марево идет.
– В смысле - марево? – На душе у Вячеслава вдруг стало как-то неспокойно.