Неидеальный разрыв
Шрифт:
Вздрагиваю от прикосновения рук.
– Двигайся, – муж прижимает меня к прохладной плитке, его губы щекочут шею, проходятся по плечам. Добрался до груди, с жадностью сжимая в ладонях, – расставь ноги, ну же. – Командует, привык, что на работе все ему подчиняются. Но такой мужчина как Вадим просто не умеет иначе, я знала с самого начала за кого выхожу замуж. – Вот так, – накручивает на руку волосы на моем затылке и сжимает бедра, завтра там будет синяк. Пальцы проникают в меня и запах мандаринов наконец-то рассеивается. А еще муж обожает анальный секс, кажущийся мне по началу диким. Он заставляет меня нагнуться, лицо упирается в новенький смеситель. Распирающее чувство внизу живота, не самая любимая поза. Но когда
Ночью жмусь к Вадиму, матрас лежит на полу, где гуляет холодный воздух, от открытой в кухне форточки. Мы так и не собрали кровать. Оценив фронт работ, решили отложить до следующих выходных. Рядом калачиком свернулся Генри, скомкав под собой плед. Даже он замерз в своей шубе. Поднимаюсь и на носочках иду по холодной плитке коридора. Пахнуло дождем, и я замерла у открытого окна. Едва распустившаяся зелень и запах мокрого асфальта, интересно, где та пропавшая девушка? Возможно, она еще жива, и так же, как и я слышит шум дождя и замерзает.
Что-то мокрое и холодное коснулось ноги, Генри незаметно подкрался сзади, тычет в меня своим носом. Закрываю окно и на носочках иду в спальню. Беру телефон, он показывает три часа ночи и непрочитанные сообщения в Ватсап.
Таня: Ритка жива.
Даша: Я тоже проверила
892356…: Почему я ее не знаю?
Таня: Скоро познакомишься.
890232…: Я так понимаю, мы без мужиков?
Аня: Без мужиков, но с Антоном
Глава 11. Рыжая жертва
Алису душили слезы, когда спустя несколько дней урод вернулся с ножницами, и она наблюдала, как на пол падают пушистые рыжие завитки. Волосы были единственным, что она любила в себе и чем гордилась.
– Не дергайся, а то сниму вместе со скальпом, – он схватил ее за оставшиеся волосы и потянул на себя.
С кое-как остриженными волосами глаза девочки стали ее больше. Урод натянул парик, блонд был ей к лицу. Веснушки, осыпавшие маленький носик, стали еще заметнее, бледная кожа белее. Теперь девочка напоминала фарфоровую куколку.
– Тебе нравится? – она сглотнула, пытаясь продавить отчаяние и страх. Пальцы липли друг к другу, от грязи, вытертых когда-то слез и выделений, оставленных на ее теле.
Ей нужно выбраться из комнаты, тогда у нее появится шанс, тогда она сможет бороться. В теплое время у реки наверняка будет много людей, ее могут услышать.
– Научи меня быть той, кого ты желаешь…
Не успела она договорить, как он швырнул ее на матрас и пристроился сзади. Острая боль пронзила все тело, а он все кричал, что бы она расслабилась. Девочка не сопротивлялась, не имела права, ведь она твердо решила доиграть свою роль. Возможно лучшую роль в своей жизни. С каждым толчком Алиса обещала себе, что выберется, чего бы ей это не стоило. Спустя минуту он кончил, швырнув презерватив на пол.
– Прибери.
Алиса натянула колготки, и бросила использованную резинку в ведро.
– Сходи в туалет, я вернусь не скоро, если, конечно, ты не хочешь сидеть в комнате, где воняет дерьмом.
Алиса поняла, что так этот маньяк проявил какое-то подобие заботы, чего раньше не было. Она не зря пожертвовала волосами.
– Хорошо. Возвращайся скорее.
– Заткнись, почувствовала вольность. Вернусь, когда посчитаю нужным, – урод подошел к девочке, сидящей на ведре, и разрезал стяжки на руках и ногах. – Пошли, сегодня я добрый.
Алиса взяла ведро и вышла за дверь. Недолгий коридор прямо. Комната, справа под столом канистра, наверное, бензин для моторных лодок. Пустые бутылки на подоконнике, сети, от которых несло тухлой рыбой и канаты на ржавом гвозде, вбитом в стену у входа. Поворот влево, ванная и туалет. Девочка опорожнила ведро. Маленькая квадратная ванная, облупившаяся синяя краска на стенах, пожелтевший
– Помойся, а то воняешь как свинья. Трахать противно. У тебя две минуты, – он захлопнул дверь, и Алиса услышала какую-то возню в коридоре. Ее взгляд уже просканировал помещение, ничего, чем можно было бы защищаться. Разбить о него зеркало? Она попыталась оторвать его от стены, приклеено намертво. В этот момент дверь открылась, и Урод швырнул в нее когда-то белом полотенцем. – Мыться будешь или что?! Нет, так вали в свою конуру! – он схватил девочку за шкирку и потащил в коридор.
– Я хочу, пожалуйста!
– Две минуты! – рявкнул садист. Дверь захлопнулась, и потрескавшаяся краска осыпалась на пол.
Алиса стянула с себя кофту, засаленную футболку и лифчик. Кран затрещал и выпустил коричневую вонючую струю ледяной воды. Плевать, ей так хотелось смыть с себя запах его рук и омыть затянувшиеся после избиения раны.
– Ну? – садист заглянул в комнату, девочка ждала, пока стечет вода.
– Грязная, – урод оглядел исхудалое тело девушки. Она протянула дольше всех. Обычно его питомицы держались по месяцу, не более. А эта маленькая, но выносливая. Он снова хлопнул дверью.
Алиса взяла в руки душ и обдала тело. Ей хотелось рыдать, хотелось кричать от боли, холода и обиды. Слезы все сильнее жгли ей глаза, но она как могла давила их. Если он увидит, все старания прахом, пусть думает, что она довольна.
Резиновый шланг протекал. Вода только-только стала теплеть, но нужно было спешить, он может разозлиться. Кое-как сполоснула кожу и остатки волос на голове, она закрутила винтили. Прислушалась, за дверью было тихо.
Впервые за время, проведенное взаперти, Алиса увидела себя в зеркало. Ребра проступали сквозь кожу, тут и там покрытую синяками и шрамами, которых раньше не было. И голова, небрежно остриженная, кое-где лысая. Алиса приблизила лицо вплотную к зеркалу, заглядывая в собственные глаза. Она сделает это или умрет. Нет больше сил терпеть его издевательства. Нужно выбираться, рискнув жизнью, а точнее тем убогим существованием, которое она вела сейчас.
Глава 12. С днем рождения, Рита
Вадим всегда уходит из дома раньше меня. Сонно потягиваюсь на белых египетских простынях. Первая мысль, пришедшая в мой еще не очнувшийся мозг: почему сейчас? Люди не изменятся от того, что я забуду причиненные обиды, а значит стоит ждать их и в будущем. Расходятся дороги, и каждый идет своим путем, и когда-то такой близкий человек, становится чужим. Но ты делил с ним одежду, холодильник и постель, переживания и счастье, возможно ли стать чужими по-настоящему после такого? Расстояние и время – вот два фактора, которые отлично фильтруют людей и их чувства к нам. Одних делают ближе и роднее, а других стирают навсегда. Разум же спасает душу от тоски, пряча хорошие воспоминания поглубже, и со временем в памяти все чаще всплывают лишь обиды, переосмысленные в силу пройденных лет и пережитые по-новому. Порой я негодую, как могла простить Дашку, и даже искренне делать вид, что мне не обидно, когда, идя темной летней ночью с дискотеки, мы сделали остановку у ларька, чтобы купить сигарет или выпивку. Рядом припарковалась тойота Карина, и за тонированными стеклами показались лица парней. На мне была модная в то время кофта со спущенными плечами, и Дашка решила, что это подходящее время, когда можно стащить ее вниз, показав всему проспекту мою обнаженную грудь. Я быстро натянула сморщившуюся в районе талии ткань, бросив что-то вроде: «дурочка!». Мама уехала в командировку, в ту ночь я должна была ночевать у Крис, поэтому не могла просто взять и уйти, но так этого хотела. Еще больше хотелось влепить Дашке по носу, сорвать с нее кофту прямо перед лобовухой Карины, смеялась бы она тогда?! Но я не смогла и не сделала.