Неистовая Лаки

Коллинз Джеки

Через несколько недель после поминальной службы по Ленни Бриджит сообщила Лаки, что намерена вернуться в Нью-Йорк. Та не возражала, пожелав девушке удачи и заверив, что с ней все будет нормально.

И вот Бриджит здесь. Теперь-то она больше не будет сидеть сиднем. Она собиралась добиться успеха, причем очень скоро.

Анна встретила ее с неподдельной радостью.

– Нона сегодня звонила уже трижды, – сообщила она, как только Бриджит с грохотом бросила на пол свои чемоданы. – Велела, чтобы ты перезвонила ей сразу

же, как только придешь.

Пока девушка находилась в Лос-Анджелесе, ей удалось поговорить с Ноной лишь несколько раз. Подруга сообщила ей, что договоренности относительно визитов к Авроре Мондо Карпентер и Мишелю Ги остаются в силе, кроме того, к тому времени, когда она приедет, у Люка уже будут готовы фотографии. Что ж, по крайней мере, ей больше не придется сидеть без дела.

Бриджит прошла на кухню, открыла бутылку «севен-ап», быстро просмотрела скопившуюся в ее отсутствие почту и только затем позвонила Ноне.

– Ну наконец-то! – воскликнула та. – Куда ты запропастилась?

– Все из-за самолета. Он вылетел из Лос-Анджелеса с опозданием. Я только что вошла.

– Ну, так приготовься к тому, чтобы снова выйти! Люк Кесуэй хочет видеть нас у себя в студии. Причем – немедленно!

Родригес приехал вовремя. В его горящих глазах, жадно устремленных на Венеру, читалось обожание.

– О, моя прекрасная! – воскликнул он, поднося ее руки к своим губам.

Венера, на которой было одно только короткое японское кимоно, улыбнулась. В том, что она платила Родригесу, было что-то замечательно декадентское, и Венера получала от этого огромное удовольствие, хотя он далеко не являлся идеалом ее любовника. Впрочем, кто, кроме Купера, им являлся?

– Я устала, – пожаловалась она тоном капризной девочки. – У меня ломит все кости.

– О-о-о! – восторженно воскликнул молодой аргентинец. – Родригес заставит твои косточки петь и оживит твои мышцы. От моих прикосновений все твое тело станет содрогаться в горячих волнах сладострастия.

Этот парень делал явные успехи в старомодном английском языке. Они перешли в массажную комнату. Была в ее современном, выдержанном сплошь в белых тонах, особняке и такая. Венера включила проигрыватель лазерных дисков, и К. Д. Лэнг запел им свою серенаду.

Родригес снял куртку. Теперь на нем оставалась лишь черная футболка без рукавов и обтягивающие черные джинсы. На его руках соблазнительно перекатывались тугие мышцы. Кожа была загорелой, дыхание отдавало ментолом. Все это вместе придавало юноше весьма сексуальный вид.

Он улыбнулся хозяйке, и в его темных глазах можно было прочитать обещание неземных наслаждений.

– На стол, прекрасная моя, – скомандовал он.

Венера сбросила кимоно. Теперь вся ее «одежда» состояла из черных кружевных трусиков.

Взгляд Родригеса восхищенно скользнул по телу женщины, задержавшись на пышных грудях.

– Великолепно! – воскликнул он. – Ты ослепительна, моя Венера!

«Я – не твоя Венера, – хотелось сказать ей. – Я – твоя клиентка. Ты делаешь мне массаж, и время от времени мы трахаемся, но это вовсе не значит, что я тебе принадлежу». Однако, сдержавшись, она молча взобралась на массажный стол, легла лицом вниз и сцепила руки над головой.

Родригес извлек бутылочку какого-то экзотического ароматного масла, налил немного на ладонь и начал любовно втирать его в спину и плечи Венеры.

Она чувствовала, как напряжение медленно, но верно покидает ее тело. О, Боже, его пальцы и впрямь обладали нечеловеческим умением!

– Давно ты живешь в Лос-Анджелесе? – спросила Венера, ощущая, как начинает гореть ее кожа.

– С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, – ответил Родригес. – Я приехал сюда с замужней женщиной, бежавшей от своего мужа. Она обещала купить мне собственный салон.

– И что же произошло?

– За ней приехал муж. Он был миллиардер. – Родригес передернул плечами. – Она любила меня, но была вынуждена поехать с ним. Я был слишком молод, чтобы бороться с такой шишкой.

– Чем же ты стал заниматься после этого?

– Нашел другую женщину. Они всегда были моей слабостью.

– Нет, Родригес, – поправила его Венера, – это ты был их слабостью.

Его руки медленно опускались по ее спине, пока не добрались до трусиков. Родригес аккуратно стащил их и, отбросив в сторону, принялся мять своими умелыми пальцами ее обнаженные ягодицы.

– О-о-о… – восхищенно выдохнула Венера, чувствуя побежавший по коже жар. – Как хорошо-о-о…

– Я учился у лучших учителей. Мой отец в Аргентине был массажистом номер один. Женщины Буэнос-Айреса были готовы ради него на все.

– Знаешь, о чем я подумала? – пробормотала Венера Мария, закрыв от удовольствия глаза. В этот момент пальцы Родригеса массировали ее копчик. – Как ты смотришь на то, чтобы сняться в моем новом видеоклипе?

– А что я должен там делать?

– Играть самого себя. Это – клип песни, которую написала я сама. Она называется «Грех». Я хочу, чтобы этот клип получился очень чувственным и немного сюрреалистическим.

– Я был бы польщен.

– В таком случае мой агент по подбору актеров созвонится с тобой.

Его руки уже ласкали внутреннюю сторону ее бедер, раздвигая ноги, проникая внутрь, исследуя самые потаенные уголки ее тела.

Она не пожелала остановить его. Ей было необходимо расслабиться.

Что же с того, что она ему платила! Это заводило Венеру еще больше.

Самое замечательное состояло в том, что при всем этом она полностью держала себя в руках.

Чтобы добраться до студии Люка Кесуэя, Бриджит взяла такси. Голос Ноны звучал по телефону очень возбужденно, хотя она и не сказала ничего, кроме как «бери-ноги-в-руки-и-быстро-мотай-сюда».