Неистовая принцесса

Дрейк Шеннон

— Я понимаю, что вы не желали зла мне лично. Но подозреваю, что вы всех нас хотели бы отправить в преисподнюю.

— Я очень сожалею, Роже, — снова повторила она. Он легонько дотронулся до ее щеки.

— Такой красоте не нужны извинения. — Он покачал головой. — А как вы перенесли известие?

— Какое?

— Разве он ничего не сказал вам?

Фаллон покачала головой.

— О чем?

— О Боже! — простонал Роже. — Кажется, я сам себя зарезал!

— Роже, скажите мне! Клянусь, я не выдам вас. — Роже молчал, а Фаллон молила: —

Роже, прошу вас, скажите! Какие у него планы?

— Я… я думаю, он намерен отправить вас в Нормандию.

— О Боже! — выдохнула она в ужасе.

— Фаллон, я уверен, что это ненадолго… Лишь на то время, пока здесь все немного поуляжется.

— Поуляжется! Да Вильгельма ожидает столько неприятностей, что он их не расхлебает и за десятилетия!

— Вы ведь часть этих неприятностей, Фаллон, — с несчастным видом сказал Роже. — Но, может, вас и не отправят. Постарайтесь смягчить графа. Богу известно, — тихо добавил он, беря ее ладонь, — что мне не хочется потерять вас из виду.

Во взгляде Роже читалась мольба.

— Не демонстрируйте характер сегодня, Фаллон. Поклонитесь Вильгельму — и тогда Аларик, возможно, забудет о вашем сговоре с викингом.

— Не изображайте меня предательницей — я никогда не была на вашей стороне. — Она посмотрела на Роже полными тоски глазами. — Роже, Англия не должна была оказаться покоренной в результате битвы при Гастингсе! Это была лишь одна битва, а за ней должны были последовать другие!

— Фаллон, кого вы хотели бы видеть королем? Эдгар лишь мальчик.

— Английский мальчик, — уточнила она. Роже ничего не ответил, и дальше они шли молча.

В большом зале было множество людей, и Фаллон обратила внимание, что она не единственная представительница старой саксонской знати. Здесь был Эдгар Ателинг с печальным и отрешенным лицом. Таким юношу никогда раньше не видели. Присутствовали также северные герцоги — Эдвин и Моркер, и Фаллон вспомнила, как они танцевали и смеялись еще совсем недавно. Великолепно смотрелась Аэдит, да и старинный друг отца Вулфстан из Кентбери выглядел празднично.

Но Фаллон было больно осознавать, что она, как и все англичане, лишь богато одетая пленница. Она не сомневалась, что герцоги молили Бога о том, чтобы им оставили их герцогства. Она и Эдгар мечтали о побеге. Англия решила, что победа Вильгельма — это Божья кара, и поэтому склонна была признать его королем.

Фаллон увидела отца Дамьена и попросила Роже проводить ее к священнику. К ее удивлению, Роже согласился и даже оставил Фаллон с ним наедине. Отец Дамьен участливо спросил ее, как она себя чувствует.

— Очень хорошо, благодарю вас, отец. Раны зажили.

— А душа?

— Она никогда, наверное, не заживет. — Глядя на священника, она почувствовала трепет.

Он знал так много! Подобно Эдуарду Исповеднику, он предвидел события. Это пугало своей невероятностью.

— Отчего же, заживет. Нужно лишь время.

Наконец к ним подошел Аларик. Отец Дамьен поклонился графу

и удалился. Аларик сурово посмотрел ему вслед и повернулся к Фаллон.

— Время присоединиться к королю, mаdemoiselle.

Не дожидаясь ответа, он повел ее через зал, и вскоре выяснилось, что ей предстояло занять место между Вильгельмом и Алариком во главе стола на виду у всех.

Кажется, Вильгельм был преисполнен решимости быть обаятельным. Поскольку его жена еще находилась в Нормандии, Фаллон должна была сидеть от него справа, а тетя — слева. Здесь же восседали его знатнейшие рыцари — Аларик, Одо, Роберт и некоторые церковнослужители. Когда подали на стол, Вильгельм повернулся к Фаллон.

— Белый цвет очень идет вам, леди Фаллон. Вы очаровательны словно ангел и так обольстительны, что способны разбудить в мужчине дьявола.

Фаллон опустила глаза и пробормотала слова благодарности. Он наклонился к ней.

— Вы должны поклониться мне, ведь я ваш король по английским законам. Ведь вы не можете теперь этого отрицать?

Она потянулась за кубком, но его уже обвили пальца Аларика. Как и Вильгельм, он ждал ее ответа.

— Вы король, — сказала она Вильгельму.
– Вы носите корону. Перед Господом Богом. Вас провозгласили монархом. Что вы хотите услышать от меня?

Она понимала, что ответ был неудовлетворительным. Вильгельм засмеялся, но каким-то неприятным смехом. Аларик прижал пальцы Фаллон к кубку.

— Мы много раз пили из одного кубка, миледи, — сказал он. — Почему же вам трудно это сделать сейчас?

— Мне всегда было трудно пить из одного кубка с вами, мой господин, — сказала она.
– Как и сейчас.

— А когда мы пили из еще одного кубка?
– спросил он, и Фаллон покраснела.

Вильгельм поднялся, чтобы произнести речь. Он поблагодарил тех, кто его поддерживал, затем стал говорить о лучшем будущем Англии, лучшем будущем Нормандии и об их великом союзе. Он говорил долго, и Фаллон отвлеклась. Внезапно она увидела, что он смотрит на нее, подняв кубок, и пришла в смятение.

— Таким образом, друзья мои, я приветствую леди Фаллон, ибо она закладывает фундамент нашего будущего. Она носит в своем чреве нормандского ребенка, семя великого и мужественного рыцаря. Это плод нашего великого начинания. Дочь Гарольда дает жизнь первому человеку из нового поколения. За ваше здоровье, леди Фаллон!

Глаза всех присутствующих в этот момент были устремлены на Фаллон, и она испытала чувство стыда. Она схватила кубок и в ярости поднялась, чтобы выплеснуть красное как кровь вино в лицо этому надменному нормандскому ублюдку. Но кто-то схватил ее за руку. В бешенстве она выплеснула вино вправо - в лицо Аларику. Он вырвал кубок из ее рук. В зале повисла тишина. Фаллон била дрожь, когда она наблюдала за тем, как Аларик вытирал лицо, стиснув зубы и сверкая глазами. Сейчас он ударит ее. Но она не будет раболепствовать. Она ждала, и все в ней, казалось, звенело от напряжения.