Неистовое сердце
Шрифт:
– Кстати, клетки для птицы будут готовы на той неделе, – сказал Рей Джадду.
– Клетки для птицы? Что за клетки? – Джинджер переводила взгляд с Джадда на Рея и обратно.
– Курятники, – кратко ответил Джадд, будто это объясняло все.
Джинджер посмотрела на него в недоумении.
– Курятники? – повторила она.
– Ну да. Такие длинные большие сараи, где куры сидят на насесте.
– Я знаю это, – с раздражением проговорила Джинджер. – Но с каких пор мы разводим кур?
– Со следующей недели. Сюда доставят две сотни цыплят, – объяснил Джадд.
– Но зачем? – спросила она в замешательстве. – «Островок спокойствия»
– Мы расширяемся.
Его властный тон мгновенно вызвал в ней ярость. Он говорил так, будто все уже решено и у нее нет права голоса.
– Ты забыл, кто здесь хозяин. – Она перевела взгляд на Рея. – Что это за затея с цыплятами?
Рей прожевал кукурузу, запил водой, посмотрел сначала на Джадда, потом на Джинджер с явной неловкостью.
– Это идея Джадда. Но натолкнули его на эту идею твой дед и я несколько месяцев назад. Мы уже построили питомник, и нам осталось закончить последний из трех курятников. Я думал, ты уже знаешь.
– Нет, я не знала, – улыбнулась она Рею, потом бросила на Джадда лукавый взгляд. – Но я уверена, что Джадд собирается рассказать мне об этом.
– Ну конечно, с удовольствием, – ответил он с шутливым подобострастием. – Несколько месяцев назад я прочитал статью, одну из тех, в которых пишут, как уберечься от рака. В ней говорилось, что потребителям надо быть очень осторожными при покупке птицы. – Его интересовала эта тема, и он заговорил серьезно, голос стал проникновенным, теплым.
Джадд продолжал рассказывать о потребителях, переставших покупать цыплят, выращенных на гормонах и специальных ферментах, а Джинджер невольно любовалась им. На нем была белая рубашка с расстегнутыми у ворота пуговицами. Белизна рубашки подчеркивала темный цвет его волос и светло-серый цвет глаз. До того как он сел, Джинджер заметила, что джинсы плотно обтягивают его узкие и длинные ноги, словно сшиты на него по мерке модным портным. Был ли он и прежде так привлекателен? Да, даже в четырнадцать лет она чувствовала его сексуальную притягательность, хотя и не знала, что это называется именно так. Ковбой – только без широкополой шляпы и сапог, пират – только без повязки на глазу.
Он был бы хорошим любовником. Джинджер чувствовала это, хоть сама и была совсем неопытной. Ему было бы мало просто заниматься любовью, он хотел бы полностью овладеть женщиной, сделать ее по-настоящему своей, оставить неизгладимое впечатление.
– Дорогая, с тобой все в порядке?
Вдруг до Джинджер дошло, что глаза всех присутствующих устремлены на нее. Дошло, что она разорвала свою салфетку на мельчайшие кусочки и что от этих мыслей у нее как-то странно пересохло во рту.
– Все в порядке, – выдавила она из себя, схватила стакан и отпила глоток воды. Потом бросила раздраженный взгляд через стол на того, кто вызвал у нее такие безумные, смущающие душу мысли. – Я чуть не заснула от занудной речи Джадда. Я упрашивала о другом: зачем нам заниматься птицеводством?
– Затем, что это разумное решение, – мрачно ответил Джадд.
– Разумное, потому что твое?
– На самом деле эта мысль пришла в голову твоему деду. Он поделился со мной, а я немного развил его идею.
Джинджер посмотрела на Рея, тот кивком подтвердил слова Джадда. Куры – какая гадость! Она ненавидела кур.
– Завтра расскажешь мне о других дедушкиных идеях, призванных осчастливить «Островок спокойствия», – сказала она Джадду.
Джинджер чувствовала, что теряет контроль над ситуацией. Управляет
– Приходи в девять утра в кабинет. Сядем и все обговорим.
– Не могу. Завтра мы начинаем убирать урожай. На рассвете придут еще два комбайна.
– Тогда встретимся до рассвета, – ответила Джинджер спокойно, не давая ему отложить дело.
– Прекрасно. – Уголки губ у него приподнялись – он явно развлекался. – Припоминаю, что ты была особенно восхитительна по утрам. Что-то среднее между медведем-гризли и черепахой – либо рычала на всех, либо прятала голову под панцирь.
– Не бойся, когда мы будем говорить о будущем фермы, я напрягусь, – сказала Джинджер холодно.
Хуже всего, когда мужчина указывает на твои слабые стороны, а свое состояние по утрам она относила именно к одной из этих сторон.
– Допустим, в полпятого?
– Прекрасно, – ответила она, подавляя стон при мысли, что ей придется встать в этот ужасно ранний час.
– Джинджер, обязательно посмотри на клубничные грядки, – сказала Лайза, специалист по сглаживанию острых ситуаций, всегда умевшая перевести беседу на нейтральную тему. – Ягоды с кулак и слаще не бывает.
Далее разговор перешел на ферму, огород, фруктовый сад.
Когда Лайза и Джинджер вымыли посуду, уже смеркалось. Джинджер вышла вместе с Лайзой и Реем на веранду; цикады уже завели свою громкую нестройную песню, а воздух был наполнен сладковатым ароматом цветов.
– Встретимся утром, – прокричала Лайза, когда она и Рей шли через двор к машине.
Джинджер кивнула и помахала рукой. Она видела, как Рей нежно похлопал Лайзу по выпуклому животу, прежде чем та села в машину. Этот жест, такой простой и одновременно такой интимный, вызвал у Джинджер сильное и странное томление и тоску.
Если не считать бабушку и дедушку, Джинджер большую часть своей жизни провела одна. Когда она была ребенком, ей достаточно было дедушкиной компании. Но за эти годы в Нью-Йорке она превратилась из ребенка в женщину и теперь тосковала по мужчине, который играл бы особую роль в ее жизни.
Странное ощущение прошло, когда Джинджер подумала о мужчине, который сейчас не только находился в непосредственной близости, но также и служил источником постоянного раздражения. Нечего думать о другом мужчине, пока она не избавится от этого. Глубоко вздохнув, она повернулась и пошла назад в дом.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джадд вышагивал по маленькому кабинету, все больше раздражаясь. За последние три минуты он посмотрел на часы уже в третий раз. Куда, черт побери, запропастилась эта проклятая женщина?
Полчаса назад, спускаясь из своей комнаты на третьем этаже, он проходил мимо двери в ее спальню. Из-за двери доносились тихие звуки радио, и Джадд решил, что Джинджер встала и готовится к их предрассветной встрече. Так что же произошло? Он пришел в кабинет ровно в половине пятого, как она велела ему вчера вечером. Велела… Он улыбнулся, вспомнив, как она старалась выглядеть властной хозяйкой. Но его-то она не обманет! У него слишком много воспоминаний, не соответствующих образу хладнокровной, надменной повелительницы, который она пыталась создать вчера вечером. Проклятье! Где же она? Если она собирается играть роль королевы, отдающей приказы, могла бы, по крайней мере, прийти вовремя!