Неистребимый
Шрифт:
– Мне достаточно слов твоего племянника, поэтому я не буду терять времени.
– Бочонок тоже мой родственник, – мрачно заметила Онни, уставившись на мага в упор. Не поднимаясь, Гилсвери слегка покосился на сотницу. Пронзительный взгляд серо-голубых глаз заставил женщину поежиться.
– Сожалею, – сухо и деловито проговорил маг, – но в эту ночь твой родственник послужил марном для дал-роктов. Эта тварь, что его заворожила, подавила его волю, по всей видимости, была той самой, что ты видела на границе после перевоплощения погибшего терха. На их языке она носит название каруны. Похоже, Вестники Тьмы решили заняться нашим подопечным всерьез, а значит, и нам придется принять дополнительные меры предосторожности…
Сотница отвела взгляд, досадливо закусив губу. Надо же было такому случиться, чтобы так скверно все повернулось.
– Стилен, то, что произошло с Бочонком… это необратимо?
– Вне всякого сомнения. Если мальчишка не приукрасил действительность.
Взгляды всех присутствующих обратились к магику, все еще глазевшему на них с порога комнаты. Раскрасневшееся после суматошного бега лицо паренька, взъерошенные светлые волосы были еще влажными от пота, но немного отдышаться он успел и теперь стоял, прислонившись плечом к косяку, молча слушал их разговор и всем своим видом выражал нетерпение. В его взгляде после пережитого им нешуточного страха явно читалось еще и неуемное любопытство, отбить которое не способны были никакие обстоятельства.
Замечание Гилсвери заставило его вздрогнуть.
– Не вопрос! – выпалил Квин, отпрянув от косяка и выпрямившись. Еще раз пригладил взлохмаченные волосы. Светлые глаза беспокойно забегали по лицам Онни и Гилсвери. – Так и было. Сам видел. Чистый камень. Клянусь. – От волнения более длинные и складные фразы у него вдруг перестали получаться, хотя о том, что произошло в трактире, минуту назад рассказывал взахлеб.
Онни протянула руку и взяла свой шлемник, висевший на углу спинки стула, словно завядший лопух Тень от движения под сиянием прилепившегося к потолку машара протянулась через всю комнату до порога, словно невиданно огромная лапа неведомого чудовища бесшумно царапнула дверь и снова убралась в никуда. Медленно нахлобучивая шлемник на голову и поправляя свои недлинные волосы, сотница хмуро поинтересовалась, обращаясь к магу:
– А ты не думаешь, что по дороге, пока мы будем его поджидать после перехода через портал, с ним может что-нибудь случиться? Несмотря на всю эту дурную мощь, которая из него так и прет? Те же марны, например. В большом количестве, на каком-нибудь глухом повороте лесной дороги… Ты знаешь, какие здесь дремучие леса. И какие твари в них водятся. Могут они стать марнами?
– Не исключено, – более чем прохладно ответил маг, пряча в глубине глаз некоторое беспокойство. – Но что-то мне говорит, что с нашим подопечным этот номер не пройдет, тем более – во второй раз. Нужно что-то более сильное, чтобы заставить его остановиться. По крайней мере, судя по тому, что ты мне успела о нем рассказать. Ничего не забыла?
Закончив возиться со шлемником, Онни снова опустила руки на пояс и с достоинством выпрямилась.
– Пожалуй, нет. А если что еще вспомню, обязательно скажу. – Взгляд упал на дал-роктовский меч, лежавший посреди стола. Она принесла его, чтобы показать магу. – Этот меч… мне его забрать или оставить тебе?
Гилсвери тоже встал, оправляя топорщащийся на поясе и коленях длиннополый темно-синий ксомох. Короткий меч, свисавший с пояса, скребнул концом по скамье. Развитие событий ему не слишком нравилось, засферник продолжал его удивлять во всех отношениях – и своими способностями, и своими действиями, и своими речами, сказанными в присутствии Онни, но он по-прежнему считал, что держит все под контролем. Вот только разные многочисленные несоответствия теории с практикой все-таки заставляли немного нервничать. Хотя бы это всезнание чужака, о котором доложила сотница. Оно просто сбивало с толку. Но показывать сомнения своим людям не следовало.
– Не я тебе его дарил, сотница, – ответил маг, – не мне и пользоваться. Встретимся в Пресветлом Доме через час или два, как получится. Жди меня там. Лекс, ты пойдешь со мной.
– Отлично, Стилен! – Молодой подсотник с готовностью вскочил, встряхнув «хвостом» на затылке и снова растянув губы в белозубой улыбке, что, по всей видимости, должно было демонстрировать всесокрушающую удаль. – Отличный предлог размять…
– Заткнись.
Маг и сотница сказали это одновременно.
7. Нервная ночь
Квин притормозил позади Онни Бельт, когда та остановилась возле торчавших из стены коридора обломков мечей, внимательно их разглядывая. Обломки напоминали остатки зубов невиданного зверя, употребляющего в пищу исключительно каменитовые стены, но зверя постаревшего и потому обломавшего о них зубы. Паренек слабо хмыкнул. Сравнение вышло забавным, несмотря на гнетущую ситуацию – стоило ему снова оказаться в этом роковом коридоре «Судного Дня», как у него вновь душа ушла в пятки, а все тело охватила какая-то дурманящая слабость. Ну и жуть же была… Хотелось как можно быстрее оказаться на улице, но не к лицу же показывать страх перед Онни! Не вопрос! Во-первых, она – сотница «неистребимых» самого Наместника Хааскана, а такая должность даром не достается. Во-вторых – родная тетка. Стыдно же потом будет в глаза смотреть… И Квин, собрав всю свою волю и мужество, постарался изобразить на лице спокойствие и заинтересованность, как и подобало настоящему мужчине… Угу. Как она тогда его поддела насчет этого «настоящего»…
– Знаешь, Шустрик, я даже не особенно удивлена, – с явным изумлением пробормотала дружинница под нос, покачав головой. – После того что я уже видела, путешествуя с этим Никсардом…
Не договорив, она тихим, пружинистым шагом двинулась, почти не звякая шпорами, к злополучной комнате, все еще распахнутой настежь. В руках Онни держала тот самый меч, что лежал на столе в комнате трактира «Забияка» и о котором тот суровый маг обмолвился, что он ей подарен… Пальцы левой руки обхватывали посередке длинные невзрачные ножны, пальцы правой придерживали матово-черную рукоять. А ее собственный «жальник» болтался на поясе сбоку…
Когда Онни скрылась в комнате, взгляд Квина снова словно магнитом притянуло к светлым изломам бывших «косачей» – парных мечей с широкими изогнутыми клинками, чьи обломки на два пальца торчали из каменита – второй меч, похоже, Гронт обломал уже со злости.
Но за Онни дальше не пошел.
Ну уж дудки, это было уже выше его сил. Окаменевшее лицо хозяина трактира все еще стояло перед его глазами, он не горел желанием узреть его снова. Он вообще не думал, что в этот проклятый трактир ему придется вернуться этой же ночью. Без Онни он бы сюда не сунулся ни за что, он и увязался за ней только потому, что, чего уж скрывать, боялся оставаться один.
Квин зябко передернул плечами. Зверь его заворожи, вот же в историю попал…
В двух шагах от него под потолком неярко горел явно дышащий на ладан машар, едва разгоняя тьму коридора, было тихо и пусто, и это успокаивало. Впрочем, больше успокаивало присутствие Онни. Квин вздохнул, зачем-то потрогал пальцем излом одного из клинков. Можно сказать, повезло, что в трактире Гронта уже не оказалось. Ну и взбешен же он был – страсть! И наверняка ищет, на ком бы это бешенство сорвать, – характер мастера мечей хорошо всем известен. Это ж были его любимые «косачи», с которыми мечник, по слухам, не расставался уже лет десять – пятнадцать, мечи, изготовленные в лучших мастерских города Габалассы, не зря прозванного главным городом оружейников Внутреннего Круга, и стоившие изрядных денег. Может быть, даже целого состояния, – мастер меча был не из бедных и мог себе позволить многое из того, о чем и думать не смел какой-нибудь задрипанный стражник, еще вчера бывший обычным сельским олухом и попавший на службу из какого-нибудь дремучего захолустья. Такому хороший меч давать – все равно что вилсига манами потчевать, такому любая заточенная железка за оружие сойдет, да еще и рад будет несказанно. Гронт же был мастером не на словах, а на деле, и эти почившие ныне «косачи» из габалассовой стали, почти ничем не уступающей виритовой стали дал-роктов, пролили немало крови у его врагов…