Неизбежность Пасхи. Великопостные письма
Шрифт:
В старшем проснулся прокурор, разразившийся неожиданным обвинением в адрес и отца и брата: Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка (Лк. 15: 29–30).
Раздражение брата понятно. Тем более что мы знаем истинные мотивы младшего. Как бы мы ни понимали фразу «пришел в себя», младший сын возвращается на родину не потому, что ему стало стыдно за свои проступки, а потому, что ему просто некуда было идти. К отцу его
Каждый христианин, читая эту притчу, ставит себя на место непутевого сына, и это самое естественное тождество. Но оно же и показывает истинную цену нашим «трудам покаяния»: гордиться нам нечем, предъявить тоже нечего, мы пришли к Богу, потому что – а к кому же нам еще идти? Дар покаяния иногда настигает нас спустя многие годы после вынужденного исправления собственной жизни. Кто знает, вернулся бы беспутный сын домой, не случись на чужбине голода?
И отец знает, что вернула ему сына не любовь, не раскаяние, а нужда. И он все равно рад, и радости этой не скрывает. Он не пускается в укоры, выяснение мотивов и отношений. Отец – сама неудержимая радость! Читая эту притчу, я с большим трудом отвожу взгляд – чтобы не увидеть его танцующим. Отец ничего не требует. Не справляется о судьбе наследства и без слов отдает найденышу все лучшее, что осталось в доме.
Притча о блудном сыне – пасхальный текст. Это важно помнить, когда мы читаем его в преддверии Великого поста, времени созерцания Пасхи Креста и Воскресения. В центре притчи вовсе не история беспутного наследника. В центре притчи – пир. Пасха – это вхождение в праздник Победителя смерти, Пасха – трапеза Царства. Пасха – точка Омега, в которую стекаются ручьи и реки всех наших жизней.
Трагичен путь младшего брата. Но меня всегда ужасал образ старшего брата, который сознательно отказывается войти на праздничный пир: Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его (Лк. 15: 28). Отец выходил на дорогу, выглядывая младшего сына, который очень хорошо знал, что он не смеет даже надеяться войти на такой праздник. И отец снова зовет, ищет и убеждает войти и разделить радость. Теперь он ищет старшего сына, который тоже потерялся, предпочел остаться в темноте, в одиночестве, в обиде, только бы не видеть рядом с собой того, кого он даже братом не хочет назвать, «его сына». Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил; пропадал и нашелся (Лк. 15: 31–32).
В преддверии поста и Пасхи эта притча звучит в унисон с притчей о мытаре и фарисее. Оба сюжета – о Пасхе, о той последней и неотменимой трапезе, на которую Господь позвал каждого. Пасха – для всех. Трапеза Царствия – для всех, а не только для избранных. Там, в Царстве Отца, ты окажешься за одним столом, возможно, с теми, кто тебя обижал, кто мешал тебе быть счастливым. Посмотри вокруг: возможно, именно с этими людьми тебе придется коротать вечность.
Но там все иначе. Там все всё поймут. И обнимутся. И возрадуются.
«Божественную же пия Кровь ко общению, первее примирися тя опечалившим, таже дерзая, таинственное брашно яждь».
Оглашение завещания
Когда до начала Великого поста остается всего одна неделя, христиане собираются в церковь, чтобы «вспомнить» грядущий Страшный суд. Неделя о Страшном суде. Это значит, что в третье пред-постное воскресенье читается и осмысляется отрывок из Евангелия от Матфея, который описывает последний и неизбежный суд над каждым человеком.
Уникальность этого библейского сюжета в том, что ход судебного процесса описывает Сам Судья. В этом и ценность рассказа. Христос – Тот, Кто будет судить все народы и каждого человека в отдельности, поэтому Его версия суда – самая точная, а значит, и самая важная. Это не домыслы, догадки или смутные откровения взволнованных провидцев, а отчет Того, Кто Судья по праву рождения и достоинству победителя.
На Последний суд Христос придет во славе. Он не будет скрывать Своего Божества, и мы увидим Его не нищим пророком и бездомным странником, а тем, кто Он есть на самом деле. И все народы предстанут перед взором Творца и Судьи. Это наш первый страх – суда нельзя избежать. Никому. Суд нельзя отсрочить, перенести, пересидеть или отложить «по знакомству». Каждый должен пройти этим путем. Пожалуй, это самое неизбежное в биографии человека.
Второй страх – страх разделения. Еще до того, как опросить обвиняемого и свидетеля, выслушать адвокатов и присяжных, Судья отделит «овец» от «козлов». Сразу. Без слов. Без объяснений. А зачем Ему говорить – Тому, Кто смотрит прямо в сердце?
Третий страх – услышать от Судьи, что ты, на самом деле, в числе праведников. И когда успел попасть? Как угодил в овцы? Господь сразу выносит приговор. Но как же удивительно прост закон, по которому Он судит! Перед престолом Судьи стоят все народы, от начала времен до последних часов жизни человечества, все расы, все племена со всех частей света. О чем спрашивает Христос? Разве Он скажет: «евреи, выйдите вперед, мы ведь свои»; или: «пропустите православных, ибо у них вся полнота откровения»; или так: «мужчины пусть подойдут первыми, проявите уважение»; а может, Он скажет: «монархисты, узрите подлинное Царство»; или мы услышим: «приидите, служители муз и наук, утешьтесь, отдохните, вам первым принадлежит Царство Логоса, потому что вы поняли слишком много»?
И наоборот, сложно представить Христа, который сразу прогоняет «в конец очереди» демократов, либералов, женщин, а может, «наглых» американцев или некрещеных индусов.
Христос каждому говорит удивительную вещь: это не первая наша встреча. Мы встречались и раньше. Мы давно знакомы. И праведники, и грешники отвечают Христу в недоумении одно и то же: когда мы видели Тебя? И грешники, и праведники страдают пороком зрения, и эта слепота не позволила им опознать Христа раньше, при первой встрече.
Первая встреча – о времени. Вторая – о вечности.
На Страшном суде каждый получает свою меру вечности.
Праведникам – жизнь вечная. Грешникам – вечная мука.
Почему? По какому закону? По закону любви к людям.
Людей судят по закону любви. Но как необычно работает этот закон! Христос никого не спрашивает о его национальности, взглядах и образовании, не требует зачитать Символ веры. Он не говорит: «наследуйте Царство, потому что вы верили в Бога, поддерживали церковную политику, вычитывали положенные молитвы и постились по уставу». Собственно, и суд – не совсем и суд, а скорее оглашение завещания о вступлении в наследство.
Кто же наследники?
Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть;
жаждал, и вы напоили Меня;
был странником, и вы приняли Меня;
был наг, и вы одели Меня;
был болен, и вы посетили Меня;
в темнице был, и вы пришли ко Мне…
Так как вы сделали это одному из сих братьев
Моих меньших, то сделали Мне