Шрифт:
Меня уже долгое время волнует отсутствие моего начальника. Я беззаботно и совершенно нагло бездельничал сидя за холодным дубовым офисным столом, тысячи которых стоят в каждом офисе, хотя производители утверждают, что для каждого клиента она делают совершенно уникальную офисную мебель. Откуда я знаю это? Прочёл на их дешёвом сайте, оформление к которому делал, наверное, самый бездарный ученик дизайнерского института. Хм, интересно, его уже отчислили оттуда?
В прочем, это не так важно, как окончание моей смены. Моего небольшого срока, который мне дают каждое утро, как
Еды. Чёрт! Я забыл покормить кота. Небось, он с голоду съел висящую над его миской чёрную как край космоса шляпу, которую я почему-то не ношу. Может быть, я выгляжу в ней глупо? Нет, я глуп и без неё. А может быть, потому что в ней дырка? Тоже нет, в каждой шляпе есть дырка. Наверное.
Я решил посмотреть на часы в дальнем углу офиса, чтобы узнать, сколько осталось до моей маленькой радости. Сорок минут. Могу ли я выделить сорок минут своей жизни на бессмысленное ожидание человека, который ставит себя выше других? Не знаю, наручники принятых норм поведения в обществе крепко сжимают мои руки и ноги, которые очень легко сбросить, но как бы легко это не было, их отсутствие означает твоё легкомыслие и сумасшествие. Десятки тысяч таких “свободных” людей сидят в психбольницах, пожимающие плоды своих необдуманных действий. Но всё-таки, мне нужно было хоть как-то убить время, и чтобы это видело как можно больше свидетелей.
Откатившись чуть назад на своём дешёвом кресле, я осмотрел почти пустое офисное помещение.
Я увидел девушку. Секретаршу, которая устроилась сюда совсем недавно.
– Добрый вечер, – позади девушки я увидел включённое радио, которое после моих слов сразу же затихло.
– И тебе привет, – ответила она.
Мы двое заключённых в этой системной тюрьме, в которую, рано или поздно, попадёт каждый второй. Я не хотел, чтобы эти мысли меня посещали, поэтому я забываю, что такое работа.
– Аркадий ещё не приходил? – эхом пронеслось у меня в голове,
– Что, прости?
– Говорю, Аркадия не было ещё? Домой хочется.
– Честно, я был в недоумении. Кто такой Аркадий? И не желая показаться глупым, я ответил,
– Борис ушёл.
– Нет, он вчера был, – рассмеялась девушка, от чего я почувствовал желание жить, ведь серую рутину прогнал обычный, но яркий женский смех, похожий на каплю гуаши на белом холсте, которая случайно упала с кисточки.
Сам не заметив этого, я сделал шаг вперёд и случайно задел маленькое зеркало на столе, которое впоследствии упало.
– Ой! – всё, что я сказал.
– Ничего страшного, оно всё равно мне не нравилось. Начальник постоянно заказывает зеркала, а нужно бы…
– Табуретки! – продолжил я.
– Да! – сказала девушка, – именно.
– После, мы обменялись именами и уже сидя в книжном магазине, продолжили нашу беседу, сократив свой срок.
Мы сидели уже за приятным круглым столом и пили чай с шоколадом, обсуждая последние новости, которые происходят у нас в городе.
– Только представь, он говорил, что за ним кто-то следит и пытался отрезать нити, за которые, якобы, его кто-то дёргал. Жуть. – Он думал, что он марионетка в чьих-то руках?
– Скорее, что есть кто-то главный, управляющий всеми нами. Но да, твои слова тоже подходят. – Сказала девушка.
Я же задумался, если этот человек так думал, то у него, возможно, были на это какие-то основания: полагать, что существует некий теневой кукловод, который дёргая своими нитями, заставляет нас делать то, что мы делаем, якобы, вольно.
– Эй, проснись, марионетка! – чуть смеясь, сказала девушка, осторожно толкнув меня.
– А, да, да? Прости, задумался немного. Что ты сказала?
– Говорю, пойдём на велосипеде проедем, да и поздновато уже как-то.
Мы остановились на мосту, который соединял две части города. Остановились мы посмотреть на почти спрятавшееся солнце и оранжево-розовый закат, который, словно магнит, манил посмотреть на него. Но внезапно мы увидели фигуру, которая стояла на краю моста, расставив руки в стороны.
– Не ваш я больше! – с этими словами он шагнул вперёд и в ту же минуту утонул в глубокой реке. Произошло это всё страшно тихо. Никто не пытался его остановить, или как-то крикнуть ему, чтобы он не делал этого. Для него это было словно обычным делом. А мы также тихо убрались оттуда.
Весь оставшийся вечер меня не покидала мысль о человеке-марионетке и большом брате, который наблюдает за нами. С каждой секундой мне становилось всё страшнее и страшнее. Моё тело начало остывать, я чувствовал, как потихоньку холодный пот стекает с меня, и от этого я стал волноваться ещё сильнее.
Сегодня, да и впрочем, как обычно, я отбываю срок на своей работе.
На обеде я снова встретился с той новенькой девушкой, и пока она читала книжку о каком-то поэте в фиолетовой шляпе, я ел купленный утром овощной салат, где было уж чересчур много помидоров. Я не любил помидоры, но мог их есть вместе с другой едой.
– Как ты провела вчерашний вечер? – спросил я.
– Ты уже это спрашивал, – мило улыбнулась девушка, – забыл?
Странно, я не помню, чтобы я уже спрашивал её об этом. Ладно, это всё из-за недосыпа и вчерашних ночных волнений.
– Да, просто пошутил глупо, – дешёвая отмазка, – подумал я, но ведь это не решает проблему, что я этого не спрашивал.
И вот такими маленькими разговорами прошёл ещё один наш рабочий день. Странно, время будто стало идти быстрее обычного. Обычно я считал каждую секунду до конца смены, а теперь даже не заметил, чтобы кто-нибудь сегодня вообще работал. В прочем, это не важно, мы снова встретились с той девушкой на вечерней прогулке.
– Слышал, недавно обвалились акции крупной компании, а ведь мы все почти имеем там свои активы. Жалко пропавшие деньги.
Конец ознакомительного фрагмента.