Неизбежный
Шрифт:
— Сильнее, Эва.
Я вкладываю в удар больше силы, и мой кулак соприкасается с ладонью Грэма, издавая громкий чмокающий звук.
— Идеально. Ты должна вложить весь свой вес в удары.
Подпрыгиваю взад-вперед на носках, как будто я Мухаммед Али, держа кулаки перед носом.
— Что дальше? Научи меня чему-нибудь еще.
Грэм хихикает.
— Ну, ты можешь воспользоваться приемом «коленом по яйцам». Давай подумаем, что делать, когда кто-то берет тебя сзади.
Я приподнимаю бровь, когда уголок
— Нападай, Эва. — Он качает головой. — Сделай это сексуально.
Ухмыляюсь, когда Грэм занимает свое место позади меня.
— Если нападающий хватает тебя вот так, — говорит он, обхватывая меня руками за грудь, заключая руки в свою хватку, — твой первый инстинкт — запаниковать и сопротивляться ему. Но паника берет верх над мозгом, и ты не можешь мыслить здраво. Поэтому стоит сохранять хладнокровие, даже когда страшно. Это единственный способ, которым можешь спасти себя.
— Что мне делать?
— Твое оружие — это ноги и голова. Но нужно быть осторожной, когда бьешь кого-то головой, потому что можешь вырубиться сам. Всегда выбираю удар ногой в коленную чашечку или голень. Чертовски больно, и это может ослабить его хватку на тебе.
Сглатываю, вспоминая нападение в прошлом месяце.
— Придурки, которые схватили меня, несли за ноги, так что я не могу ими пользоваться.
Руки Грэма скользят вверх и обхватывают мои плечи.
— Мне очень жаль, что это случилось с тобой.
Поворачиваю шею, чтобы оглянуться на него.
— Если бы этого не случилось, я бы никогда не встретила тебя.
Его глаза сужаются, в них, словно буря, бушует страдание.
— Это было бы лучше, чем если бы ты пострадала.
— Я бы заново пережила ту ночь, если бы это привело нас обоих сюда, к этому моменту. — Я протягиваю руку и прижимаю ладонь к его щеке. — Видимо, это именно то место, где нам суждено быть.
Грэм опускает голову, закрыв глаза, и прижимается своим лбом к моему.
— Ты веришь в судьбу?
— Начинаю, — шепчу.
— Если бы я захотел уехать, начать все сначала в каком-нибудь новом месте, ты бы поехала со мной?
— Тут же.
Ответ приходит быстро и решительно. Без колебаний. Без страха. Без какой-либо неопределенности.
Я бы последовала за Грэмом, куда бы он ни пошел.
Сжав мою челюсть своей огромной рукой, он завладевает моими губами во всепоглощающем поцелуе.
Этот поцелуй не наполнен похотью или целеустремленностью. Это больше, чем любая другая эмоция, которую я когда-либо испытывала. Это единственный способ, которым Грэм может выразить свои чувства в данный момент. Там, где слов не хватает, действие всегда может выразить масштаб того, что чувствует человек. Действие — это доказательство того, что у тебя на сердце.
Возможно, он расскажет мне не все. Возможно, в нем есть какая-то тайна. Возможно,
В глубине души я знаю, что Грэм тоже влюбляется в меня, потому что это чувствую.
Скажи ему.
Слова вертятся на кончике языка, пока громкое рычание не разрушает момент. Глупый желудок.
Дыхание Грэма щекочет мою кожу вместе с его мягким смешком.
— Давай накормим тебя.
Мы направляемся на кухню, и Грэм прислоняется к стойке, пока роюсь в холодильнике.
— Я не такой шеф-повар, как ты, но могу приготовить отличный сэндвич. С майонезом или горчицей?
— Ни то, ни другое.
— Салат-латук, помидоры, лук, маринованные огурцы?
— Да, нет, да. — Грэм указывает на меня указательным пальцем. — И не подходи ко мне с соленым огурцом, если хочешь дожить до следующего дня.
Я высовываю голову из-за дверцы холодильника.
— У тебя какие-то проблемы с соленными огурцами?
Он морщит нос, как четырехлетний ребенок.
— Они — позор для семейства огуречных.
— Приятно это знать. В следующий раз, когда захочу сбежать от тебя, обязательно возьму с собой маринованные огурчики.
Он свирепо смотрит на меня, и я подмигиваю.
Я пинком закрываю дверь ногой и начинаю раскладывать ломтики хлеба на островке.
— Ладно, у нас есть индейка, ветчина, салями и ростбиф. В отделе сыров есть американский, швейцарский и Проволоне (прим. пер.: твердый сыр с низкой жирностью, который относится к семейству «паста филата», что с итальянского переводится как «ниточная масса». Этот сорт сыра является близким родственником моцареллы). Но должна предупредить: если выберешь Проволоне, я не подойду к тебе, пока полностью не смоешь запах со своего…
Грэм встает позади меня, и его пальцы скользят вниз по моим рукам, посылая волну мурашек по всему телу, пока его ладони не накрывают мои.
— Иди прими ванну, о которой ты мечтала до смерти. Приготовлю нам бутерброды.
Если бы он не чувствовал себя так чертовски хорошо, я бы побежала в ванную. Но хочу побыть в его объятиях еще немного.
— Или ты мог бы присоединиться ко мне, — говорю, прижимаясь к нему спиной и протягивая руку, чтобы запустить пальцы в его волосы. — Моя ванна вместит нас двоих, даже тебя с твоими внушительными размерами.