Неизвестная война императора Николая I
Шрифт:
В отличие от Южной армии Черноморский флот оказался совершенно непричастным к делам заговорщиков-масонов. Офицеры-черноморцы доказали свою полную лояльность и династии, и лично императору. Что касается адмирала Грейга, то он был, как пишут его биографы, всегда политически аморфен и никогда не лез ни в какие политические дела. Возможно потому, что хорошо помнил печальный конец своего отца — адмирала Самуила Грейга, руководителя кронштадтской масонской ложи «Нептун», который вынужден был воевать против своего масонского начальника шведского герцога Зюдерманландского, и, как уже писалось выше, за отказ подчиниться его масонским указаниям был попросту убит.
В связи с декабристским мятежом внимание к событиям на Черноморском флоте со стороны столичных властей на длительное время было ослаблено. Да и потом в ходе расследований деятельности адмирала Грейга и его не в меру энергичной супруги Николай I всегда помнил, о том, что в 1825 году Грейг, в отличие от Витгенштейна, не дал императору никаких поводов сомневаться в преданности его подчиненных. Возможно, что именно этим и объясняется весьма мягкое и тактичное отстранение проворовавшегося адмирала и его окружения от руля Черноморского флота и постепенная замена их людьми из команды адмирала Лазарева.
Мало кто знает, но тогдашняя мафия распространила свое влияние не только на наш флот. Получили свое и турки. Об этой стороне деятельности международной банды известно мало. В то время как в Николаеве и Одессе «трудились» не покладая рук Грейг с супругой Юлией, по другою сторону Черного моря не менее усердно работал глава Адмиралтейства Турции, дальний отпрыск крымско-татарских ханов Менли-Гирей. По некоторой информации, матерью его была некая еврейская куртизанка конца XVIII века Клара Гасуль. Впрочем, происхождение отпрыска татарских ханов — не самое важное. Важно другое: Менли-Гирей был тесно связан с банком венских Ротшильдов, которые его, собственно говоря, и субсидировали. Активную роль в разграблении турецкой казны играли банкиры и предприниматели из греков-фанариотов.
Заметим, что именно в это время в Одессе процветает весьма близкий к кругам Грейга и Юлии банкир Герш Мовшович. Он субсидирует проекты Грейга, дает кредиты Серебряному и всей остальной компании, одновременно являясь представителем… дома Ротшильдов в Одессе и во всей Новороссии.
А потому, думается, совсем неслучайно турецкая схема «приватизации» судостроения и морской торговли мало чем отличалась от российской. Она включала схожие пункты: уничтожение казенного судостроения, сосредоточение всего судостроения в руках узкого круга лиц предпринимателей определенной национальности, взвинчивание цен на постройку судов, захват торговых рынков, прежде всего, хлебной морской линии Египет—Турция, а также угольной линии Трапезонд—Константинополь.
В связи с этим, думается, было бы неправильно говорить о некоем заговоре именно против России. Вовсе нет! Никто такой задачи в тот момент не ставил, хотя фундамент будущих политических игр против России закладывался именно тогда. В тот момент шло обыкновенное наглое и циничное обворовывание тех государств, где только удавалось присосаться к кормушке. Шло первичное накопление капитала будущими банковскими воротилами мира. А потому и Турция грабилась ими с тем же усердием, что и ее соседка Россия. Несколько позднее начинается уже и расстановка на ключевые финансовые должности в этих странах своих ставленников (в России это отпрыски Грейга и Юлии, чуть позднее — Юлий Витте и т.д.). С этого момента игра начинает переходить уже в плоскость большой политики. Но это отдельная большая тема разговора.
Возьмем, к примеру, барона Горация Евзелевича Гинзбурга (Гинцбурга). Имя этого удачливого еврейского коммерсанта и лидера еврейской общины России до сих пор вызывает проклятия русских патриотов. Сволочь был тот Гинзбург еще та! В самом конце XIX века этот еврейский барон стал поставщиком угля для русского Тихоокеанского флота. Тогда, если вы помните, наша империя заняла Маньчжурию, устроила базу в китайском Порт-Артуре на Ляодунском полуострове, построила порт Дальний. Накануне войны с Японией 1904—1905 годов еврейский барон завел выгодный бизнес: стал поставщиком угля для русского флота. Драл он с казны как за поставки первосортного кардиффского уголька, а сам покупал низкокачественный японский. Тот, который нещадно дымил, демаскируя русские корабли, давал кучу золы и не обеспечивал высокой скорости хода. Гинзбурга материли наши моряки — а он продолжал как ни в чем не бывало. Разницу между стоимостью угля хитрый еврей клал в карман. Только ли свой? Нет, конечно! Царским наместником на Дальнем Востоке сидел адмирал Алексеев с кучей сановников. Говорят, именно с ними и делился оборотистый барон. Россия потерпела поражение в войне с Японией, ее флот погиб — но чиновные русские мерзавцы на всем этом только нажились на пару с Гинзбургом.
Однако вернемся к черноморским делам начала 30-х годов XIX века. Было бы наивностью полгать, что император Николай I ничего не знал о происходящих на Черном море безобразиях и не желал изменить ситуацию к лучшему. И знал, и желал. Сегодня нам вбили в голову, что император Николай «Палкин» был настолько «абсолютным монархом», что по своему капризу мог карать и миловать целые губернии. Увы, на самом деле все было далеко не так. Императору постоянно приходилось самому лавировать между теснящимися вокруг трона политическими и экономическими группировками, кого-то усиливать, чтобы ослабить других, внимательно следить за сферами влияния, чтобы не пропустить момента чьего-нибудь чрезмерного возвышения, и как следствие этого — возможности давления на него самого. Для этого постоянно приходилось идти как на политические, так и на экономические компромиссы. В ситуации с Черноморским флотом, думается, все обстояло именно так. Во время мятежа масонов-декабристов Черноморский флот во главе с адмиралом Грейгом продемонстрировал свою если не преданность, то по крайней мере лояльность трону. Это Николай оценил. Пока не закончились разборки с декабристами и наведение порядка в армии, пока не закончились сразу две войны — Персидская и Турецкая, у императора просто не было возможности вплотную заняться наведением порядка в Николаеве. Но это время все же настанет… Впрочем, могла быть и еще одна причина, по которой император Николай I до поры до времени не трогал адмирала Грейга, — причина связанная со смертью его старшего брата Александра I.
Глава четвертая.
ЗАГАДКА ГЕОРГИЕВСКОГО МОНАСТЫРЯ
Относительно огромнейшего масштаба действий и поистине непомерных амбиций черноморской «мафии» у автора есть одно предположение. Основывается оно на событиях, связанных с заговором декабристов в конце 1825 года. Разумеется, что кому-то это предположение может показаться слишком смелым. Однако сопоставим ряд событий 1825 года. Итак, к осени этого года в России назревал военный переворот. Масонское офицерское подполье (будущие «декабристы») готовились к вооруженному выступлению. Разумеется, это не могло не волновать черноморскую «мафию», которая наверняка имела своих осведомителей в Южном обществе декабристов. «Мафия» боялась больших социальных потрясений — это сразу сказалось бы на ее доходах. Однако она вполне могла играть здесь и свою игру, какую именно, остается только догадываться. Возможно, одесско-николаевские мафиози делали ставку на великого князя Константина Павловича, к которому уже имелись подходы через его полуеврейку-жену графиню Лович. Вполне возможно, черноморские мафиози имели контакты с тем же Южным обществом. В этом нет ничего удивительного. По сегодняшней жизни мы знаем, что все олигархи рано или поздно, но начинают мечтать о политической власти. Думается, что тогда все обстояло точно так же.
Как раз в это время император Александр I затевает поездку на юг. Он собирается проинспектировать части Южной армии и Черноморского флота вместе с портами (!). Думается, что такая высочайшая инспекция в планы черноморской «мафии» не входила, так как результаты ее могли быть непредсказуемы. Что следовало сделать в такой критической ситуации? Правильно, устранить императора, а заодно попытаться в период смуты усилить свои не только экономические, но и политические позиции.
Местом своего пребывания Александр выбирает Таганрог. Но это тоже порт, через который идет экспорт зерна, и он находится под полным контролем «мафии». Мы не знаем, что мог узнать о деятельности Грейга и его окружения в Таганроге император. Автор предполагает, что кое-что он все же узнал. Пробыв немного в Таганроге, Александр внезапно объявляет о своем отъезде в Крым к Воронцову. С императором едут генерал-адъютант Дибич, лейб-медики Вилле и Тарасов.
Биограф императора Александра I барон Шильдер описывает дальнейшие действия императора так: «Из Балаклавы император Александр проследовал в коляске до места, откуда идет дорога в Георгиевский монастырь. Там он опять сел на лошадь, в мундире, без шинели, отпустил свиту в Севастополь и, взяв с собою фельдъегеря Годефроа, направился в монастырь в сопровождении только одного татарина. Это было 27-го октября (8-го ноября) в 6 часов пополудни. День был теплый и прекрасный, но к вечеру подул северо-восточный ветер и настал чувствительный холод. Не подлежит сомнению, что император Александр простудился во время этой неосторожной и несвоевременной поездки в Георгиевский монастырь, и таким образом утомительные переезды 27-го октября послужили исходной точкой его вскоре смертельного недуга».