В это издание включены неизвестные до сих пор стихотворения из подготовленного автором сборника «Стихи и поэмы» – они не выходили при жизни автора, не были включены в том «Стихотворения» трёхтомного издания Владимира Казакова, выпущенного «Гилеей» в 1995 году, и не публиковались все последующие годы.
Издание завершает публикацию основного корпуса текстов Казакова. В России эта работа была начата издательством «Гилея» уже после того, как их мог бы видеть в напечатанном виде автор. Прижизненные книги вышли, в основном, в Германии (на русском языке и на немецком – в переводе Петера Урбана). Произведения, которые там были опубликованы, пока в России не издавались, но некоторое количество таких книг, благодаря любезной помощи немецких издателей, можно было купить и в Москве, в магазине «Гилея». Исключение составляют тома, изданные профессором Вольфгангом Казаком в его серии публикаций по славистике. Их тираж был ограниченным и в Россию практически не попал. Но роман «Ошибка живых» и драмы из второй книги вошли
в уже упомянутое трёхтомное собрание.
Немецкие издания на русском языке появились во многом благодаря привычке автора сразу печатать свои тексты на машинке (практически без правки), что позволяло легко воспроизводить их типографским способом.
Многие рукописные издания своих работ автор оформлял сам, создавая оригинальные обложки, примеры которых приводятся в иллюстрациях к данной книге. Кстати, и тексты часто имели особое оформление (насколько это позволяли возможности пишущей машинки), что мы попытались воспроизвести в предыдущих книгах издательства «Гилея» (кроме трёхтомника вышли также «Неизданные произведения» и «Мадлон»), хотя это вызывало явное сопротивление всё унифицирующих редакторов.
Среди «самиздатских» сборников есть экземпляры, оформленные не только Владимиром Казаковым, но и его братом Алексеем (в настоящее время схииеродьяконом Арсением). Его оригинальные работы появились благодаря внимательному и творческому отношению старшего брата к попыткам Алексея рисовать (тот никогда и нигде этому не учился). Рисовал он всегда в присутствии Владимира, который подсказывал ему темы (некоторые мотивы навеяны текстами Владимира) и даже технику работ. Использовались, в том числе, предметы мебели. На одной из фотографий можно увидеть Владимира Казакова «под ручку» с одноглазым «Нельсоном», нарисованным на дверце шкафа. Он сохранился только на фотографии, потом Владимир поверх него сам нарисовал другой портрет. Кстати, практически все фотографии Казакова были сделаны Сергеем Сальниковым, с которым он познакомился, когда работал на киностудии им. Горького. Все эти материалы впервые увидели свет в данной книге.
Стихи расположены в книге в хронологическом порядке. Включено и несколько стихов «на случай», которые из-за их малого количества в особый раздел не выделены.
Ирина Казакова
Стихотворения
Этап
идти босым – сама погибель.ах, если б, если б сапоги были!и ноги мёртвые грязь месят,хрипит груди сырой колодец…ступнями окровавленными месяц —по колючей проволоке канатоходец.раскалённая песня ржавых шипов,вдаль натянута запёкшаяся босая тропа…за спинами лютеет холод штыков,карликовые деревья, как ветров черепа.а за серым туманом проволочных путнебо задумывает жуткий побег.живые падают, мёртвые ещё идут:человек человек человек человек1966
Наступление весны
угрюмый милиционерна стенд из красочных фанеротбросил тень своей фигурой,служа художнику натурой.но вдруг, на свадебное небовзглянув, скомандовал: «налево!»весне, деревьям и местамс прозрачным золотом креста.его погоны голубели,как две весны из колыбели.и только кованый ручей,по камню склизнув синей сталью,ударил сапогом лучейв лицо сугроб зимы усталый.и снег (самец он или самка?)зубами выбитыми шамкал1967
Корабль
корабль бежит волной махаяна мачте выгнулась лунаи капитан без малахаяв себя кладёт бокал винакоманда видит и синеетей море грозное виднейсо дна гудит голодный невода рыбы строятся на днеи капитан и рыболовытресковой страстию горяпропели много бы худогокогда б откашлять якоря1967
Баллада
королева Испании молча однасидит у тоскливого окнавдали Дон Педро машет шпагойно скука ходит тяжким шагомкрасавец-паж торча ушамии в скуке вываляв лицовзлетает на воздушном шаренеся скрипучее крыльцоподписан мир разбиты туркиночь полна светом пленных звёздДон Педро в кожаной тужуркеявился с войском во весь рости ночью казнь звенит отложеннаятопор – лунатик по карнизами королевы дух встревоженДон Педры
взглядами пронизан1967
Лесные развалины
опустите искры пленас синим говором цепейэто двинулася пенадолю доверху испей!только стукнули три разагром метался мимо глазаот угрюмого пожарапобежали сёла прочьобволакивая паромзаколоченную ночьголубь смеха голубоготы черней жука любогоне зови кривые лапкиспрятать вечером под лавкитак лицо холста светилосьза зубцами темнотыгде струясь к ногам как милостьбыли твёрды и крутытолько ближе глаз и губыне ответить почему бы?или ждать грозы и часадревним золотом кичася?или дать холсту названьебыть в тени лесных развалин?и лицом к огню поближечёрным вздохом профиль лижетночью странною походкойон качнулся вдоль небеси легко бежала лодкапотеряв несчастья веси окну придвинув грудыпредрассветным серебромон заёрзал от простудыколотя себя реброммаки тёмные пылализа несчастьями творцаи убого посылалитучи на плечи дворцамза свечой сидела полночьи шептала тихо: «полно!или золота иконыдо конца не хватит кона?иль игра идёт за делом?»угол скатерти заделагде темнел ресниц обычайи сверкали без концатени делят как добычупрофиль бледного лицаэто красный мак уходазеленеет как погодагнали небо за порогмеж сердец вонзился рогбрызнув красными ветвямион упал загублен вамидолгополым существомзеленеет древний стволптицам гибель расстилалии восторженны едва лихочешь мельком улыбнутьсяголубой каймою блюдца?там засада причитанийи она звалася Танейпрутьям ивовой корзиныимя траурное Зиныденьги медные горбатывсё бредут из хаты в хатуна развалинах святогоих молящихся не многои темно упала тканьзлобно золото чекань!лица шли своей дорогоймимо долгого холстакистью строгою не трогайчто казна росы пустано коснись ею три разавозле крыл и возле глазачтобы тенями летелозадевая тихий звукунося к вершинам деловолоча кочевья муктихо зарево рослоза поклонами пословповезли глаза-кибиткикак дымящуюся осьи болото вея пыткисиним краешком зажглосьно хоромы умываяв серебре лежит водаи вчера ещё живаяждёт за облаком суда1967
«Маня помнишь мы бывало…»
Маня помнишь мы бывалокогда бегали детьмичто-то камню сонно сталоглыбой ляжет на путия бегу за мной девчуркии за мною Маня тыа собравшись у печуркисмотрим в книгу темноты1967
«вы помните ли вы…»
вы помните ли выкак я как был как молоди в кузне головыстучал раздумья молоттеперь же всё иначе же —я пойман как когда ловил чижей1968
«весна!..»
весна!стою к весне лицом.на древке плещет рваный сон.и солнце губы обжигаяпьёт из растаявших следов.и песня юная другаяуже скрежещет в горле льдов.ручьями цепи разбиваяты торжествуешь над зимойты Маня блещешь ножеваяа я пронзённый но живой1968
