Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
Шрифт:
И вдруг Дауге наталкивается на необычайно красивую женщину в бальзаковском возрасте. Это Маша Юрковская, его бывшая жена, с которой он не виделся уже двадцать лет, с тех пор, как перед стартом „Хиуса“ на Венеру она отказалась от него.
Встреча — сгорбленный, седой, волочащий ноги, опирающийся на палочку Дауге и красивая, элегантная, прямая и стройная женщина с надменным, ослепительно прекрасным лицом.
Она не говорит, что нарочно встретилась с ним, и у читателя не будет тому прямых доказательств. И он, и она совершенно спокойны, даже как будто благодарны друг другу за вновь ожившие полузабытые ощущения далекой молодости. Садятся на скамеечку в парке и спокойненько беседуют. Обычные малозначительные для них, но небезынтересные для читателя вопросы и ответы про жизнь. Неизбежный вопрос
1. Юра разговаривает с девушкой в справочном бюро ракетодрома Мирза-Чарле. Ему сочувствуют, но помочь ничем не могут. Пассажирских кораблей в систему Сатурна не будет в течение года, а на грузовые и исследовательские проситься бесполезно. Юра уныло вздыхает, вежливо благодарит и уходит. Мельком: чемодан он оставил на скамейке у птеробусной остановки.
2. Юра сидит в аллее и думает, что делать дальше. Встречаются два межпланетника, разговаривают, смеются, расходятся. Юра идет в ресторан. (Один из межпланетников — забеременевшая девушка со спутника?)
3. А стоит ли идти в ресторан? Может, беременная девушка обращает на него внимание и заговаривает с ним? Он излагает ей свои горести, она задумывается. Наконец решает: следует обратиться к начальнику ракетодрома непосредственно. Начальник может дать указание грузовику захватить Юру. А кто начальник? Не к начальнику, к его заместителю по связи — Шарлю Моллару. Он добрый мужик, его все капитаны любят.
Если он попросит, не откажут.
4. Визит к Моллару. Моллар весел и доброжелателен. Как жизнь — хорошё-о? Ничего, это мы попробуем устроить. Доброволец — это отлично. Приятно работать с такими ребятами. Не то что эти головорезы с Запада. Кто же у нас идет в систему Сатурна? Ах, какое несчастье, никого нет. Девушка (вполголоса): А Быков? А Юрковский? Моллар задумывается, чешет голову. У них спецрейс, говорит он нерешительно. Ладно. Попробуем. Я попрошу. Сделаем так. Идите прямо к нему, а я позвоню ему. Если вы уже будете знать, что он отказал, вы не пойдете. А так вы не будете знать. И придете к нему невинно.
5. Визит к Быкову. У Быкова Юрковский. Юра чуть не плача рассказывает о себе: Юрий Николаевич Кочин, двадцать лет, вакуум-сварщик, записался добровольцем на работы в системе Сатурна. Добровольцев была масса, но отобрали десять лучших, в том числе его, Кочина. Вот путевка, если не верите. Но он опоздал. По домашним обстоятельствам. И очень стыдно ему, и вина перед тем, кто мог бы поехать и не опоздал бы. Прошу взять меня. Быков слушает, задает вопросы. Юрковский барствует, попивает шампанское Быков берет трубку, звонит Моллару: Ладно. Беру. Оформите ко мне стажером. Возьму грех на душу. Обращается к Юре, жестко: Дисциплина железная.
Ощущений неприятных будет много. Будет риск. Вызывает Жилина. Вот тебе подчиненный. Жилин: водку пьешь? в бога веруешь? истинный межпланетник. Бегом за вещами. На пороге Юра слышит, как звонит телефон. Дауге приехал? Дальше Юра не слушает. Это его не касается.
Эта глава — соответствует „Быту мушкетеров“ у Дюма. Характеристики всех действующих лиц, их нравы и привычки с точки зрения Юры. И попутно — описание превосходного межпланетного корабля. Все через восприятие Юры. Поражен, что Быков почти ничего не делает. Капитан на корабле не нужен — только перед стартом и на случай катастрофы. Это Юрковский, не поднимая головы, сквозь зубы: „Или в случае бедствия“.
Быков проводит дни в кают-компании, рассеянно принимает донесения от Крутикова и Жилина, главным образом — систематически и методически читает журналы и газеты за два последних месяца и смотрит кино. В каюте — никаких украшений, только фото жены и детей. Юрковский, напротив, работает очень много и легко — непрерывно принимает и отправляет радиодепеши, читает какие-то материалы, сердится, ругается.
Под внешним барским хладнокровием большая тревога и нетерпение. Юру называет прапорщиком: „Э… послушайте, прапорщик, а не можете ли вы вакуумно сварить обед?“ Привык выпендриваться. Пытается выпендриваться и перед Быковым, но тот его хладнокровно осаживает. Рассуждение Юрковского про пистолет. В каюте — все признаки роскоши. Очень много подушек специального назначения. Михаил Антонович считает курс, вздыхает насчет пенсии, жалуется, что это его последний рейс, сообщает, что вот теперь пойдет детишек нянчить — внуков и внучек. В кают-компании разговоры о текущих событиях, о политике. Чаще всего это связано с депешами, которые принимает Юрковский. Жилин становится лучшим другом Юры. Юра за ним, как тень. Очень вежливый, добрый мальчик. Жилин — фантазер и хохмач, непрерывно его разыгрывает.
Не понять, где он говорит серьезно, где шутит. Для примера — рассказ о пути на Амальтею и проект проскока через Солнце.
Развивает идею передачи предметов лучистой энергией. „Обнадеживают работы средневековых фокусников“. И показывает фокусы.
И — последний вариант плана, отличающийся только отсутствием главы „„Тахмасиб“. Польза инструкций“.
Пролог 1. Мирза-Чарле. Русский мальчик 2. Мирза-Чарле. Гостиница. Триста шестой номер 3. Марс. Астрономы 4. Марс. Старая База 5. „Тахмасиб“. Генеральный Инспектор и др.
6. Марс. Облава 7. Эйномия. Смерть-планетчики 8. Бамберга. Нищие духом 9. „Тахмасиб“. Гигантская флюктуация 10. Диона. На четвереньках 11. „Кольцо-1“. Баллада об одноногом пришельце 12. „Кольцо-2“. Должен жить.
Эпилог.
План готов. Все продумано, теперь можно писать повесть.
Черновики повести „Стажеры“ имеют мало отличий от окончательного опубликованного варианта, но при сравнении их видно, как тщательно правилась рукопись стилистически. О стилистических изменениях чуть ниже, а пока рассмотрим другие отличия.
Придумывая новые специальности для людей будущего, Стругацкие поначалу употребляют эти термины с заглавной буквы. Так было с „Десантниками“, так будет с „Прогрессорами“, так в „Стажерах“ происходит с термином „Следопыты“. Вообще же будущее Авторы не стремились изобразить уж слишком фантастично, и если они могли еще заменить привычное „рулевое колесо“ на „рулевую дугу“ (как у самолета) в автомобиле Гриши Быкова, то, опробовав название „Вязьминский завод пластконструкций“.
Стругацкие заменяют его на более привычное „Вязьминский завод металлоконструкций“.
Труднее Авторам приходится с описанием увлечений людей будущего. Планетологи на Кольце „не понимают“ неореалистическую живопись — это уже в опубликованном варианте. В рукописи они не понимали живопись абстрактную, но Стругацкие вовремя заметили, что не понимать ее — это прошлый век. С предпочтениями в литературе, конечно, полегче — можно ведь наряду с выдуманным великим писателем будущего Строговым любить читать и книги, написанные давно. Поначалу в списке предпочтений планетологов рядом со Строговым стоит Олдингтон, но, вероятно, как раз во время завершения работы над текстом Стругацкие впервые прочли и полюбили творчество Грэма Грина, поэтому в рукописях и в издании „Мира приключений“ (об этом издании — чуть ниже) планетологи любят читать Олдингтона и Строгова, а во всех последующих изданиях — Грэма Грина и Строгова.