Неизвестный Андропов
Шрифт:
Так же, как и для Калугина, Бакатина и многих других, для Альбац характерны полный отказ от анализа и учета фактора геополитического соперничества и противоборства, что существенно искажало картину происходившего и в нашей стране, и за рубежом (в этой связи крайне поучительны и интересны книги американских авторов П. Швейцера, Р. Клайна, М. Бирдена, Ф. Эйджи и испанца Л.Г. Матты).
Убирая из анализа, или повествования о глобальном геополитическом противоборстве «вторую сторону», последователи «ревизионизма» и основанного на его идейных постулатах «неотрадиционализма» обращают конфликтное
Отметив недостатки книги Альбац, следует также признать, что в ней содержится и ряд весьма интересных моментов, достойных внимания исследователей, касающихся биографий сотрудников НКВД—МГБ—КГБ — А.Г. Хвата, В.А. Боярского, В.Д. Орехова (с. 104—148,193—197).
Последний, осужденный в 1978 г. на 8 лет лишения свободы по статье 260 п. «а» УК РСФСР («Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти»), до сих пор считается «героем, бросившим вызов тоталитарной системе».
Как отмечалось ранее, «ревизионистский» пафос первопроходцев закономерно сменился эпигонством «неотрадиционалистов», по сути дела писавших и пишущих о КГБ в русле именно теоретико-методологического подхода «основоположников»-ниспровергателей советской историографии.
Для работ этого ряда характерно гипертрофирование репрессивной роли органов КГБ, что, с одной стороны, является несостоятельным, акцентирование внимания на «карательной психиатрии», абсолютное игнорирование общей роли и места КГБ как союзно-республиканского министерства в системе обеспечения безопасности общества, интерес к слухам и спекуляциям в русле «конспирологического» взгляда на мир и историю современности.
Хотя в целом после выхода работы О.Б. Мозохина «Право на репрессии: внесудебные полномочия органов государственной безопасности в 1918—1953 годы» (М., 2006), а также трехтомника документов «Реабилитация: Как это было...» и ряда других тема эта представляется достаточно глубоко исследованной и освещенной.
В целом же, как представляется, работы этого направления
Л.М. Млечина, И.А. Минутко и других авторов еще только ждут своих исследователей.
В настоящее время еще одним, помимо «неотрадиционализма», направлением исследования и освещения истории КГБ СССР является синтезирующий подход, преследующий цель преодолеть ограниченность обоих из ранее названных подходов.
В определенном смысле его представителями движет стремление максимально довести до сознания общества историческую правду о прошлом нашей страны, какой бы горькой она ни была.
Начало этому направлению современной отечественной историографии положили появившиеся еще в 1992—1994 годах мемуары руководителей органов безопасности — Л.В. Шебаршина,
Н.С. Леонова, Ю.И< Дроздова и других, в которых предпринималась попытка проанализировать деятельность КГБ через призму его исторического проигрыша в августе—сентябре 1991 года.
Некоторые авторы, например В.М. Легостаев, Е.М. Стригин (см. его книгу: КГБ был, есть и будет. От КГБ к МБ РФ. 1991—
1993. М., 2004), — высказывали недоумение по поводу появления мемуаров бывших руководителей КГБ СССР. Мне же представляется, что их авторами двигало прежде всего стремление сказать столь необходимую правду о месте, роли и деятельности этого ведомства
В настоящее время «синтезирующее», или «синергетическое» направление историографии КГБ СССР представлено целым рядом неравноценных по объемам и информационной насыщенности изданий.
К их числу можно отнести:
— документальные публикации и сборники документов;
— исследования по истории советских органов госбезопасности и, в частности, КГБ СССР;
— научно-популярные и справочные издания;
— мемуары сотрудников КГБ.
К источникам первой группы, помимо многочисленных журнальных публикаций документов КГБ, можно отнести и пока немногочисленные тематические сборники документов.
Это в первую очередь:
Известные сборники А.И. Кокурина и Н.В. Петрова по истории органов ВЧК—КГБ [19].
Некоторые информационные и аналитические документы ПГУ КГБ опубликованы в 5-м томе «Очерков истории российской внешней разведки».
В Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ) сформирована отдельная коллекция информационно-аналитических документов КГБ, фигурировавших в Конституционном суде России в 1992—1993 годах в процессе по делу «КПСС против президента России» («Документы, рассекреченные Специальной комиссией по архивам при Президенте РФ в 1992— 1994 гг.»).
Как справедливо подчеркивал по поводу этой коллекции заместитель директора РГАНИ М.Ю. Прозуменщиков, некоторые из этих документов, «...отбиравшихся для Конституционного суда как подтверждение «преступной» деятельности КПСС и КГБ, после 15 лет «демократических» преобразований стали выглядеть сейчас скорее как забота о таких изрядно подзабытых понятиях, как интересы государства, борьба с преступлениями в сфере экономики и т.п.» [20].
За рубежом в рамках международного исследовательского проекта «Холодная война», осуществляющегося под эгидой университета имени Вудро Вильсона, в информационном бюллетене «Cold War— International Project» также публиковались некоторые документы из советских архивов, касающиеся обеспечения безопасности СССР.
На наш взгляд, немалый интерес для исследователей представляет также виртуальный «антисоветский архив В.К. Буковского», представляющий в Интернете подборку копий подлинников документов дела «КПСС против президента Ельцина», рассматривавшегося в Конституционном суде РСФСР («Антисоветский» архив В.К. Буковского см.:.
Не менее важным источником, в динамике характеризующим проводившуюся органами КГБ работу по реабилитации жертв политических репрессий, представляется сборник документов
1953—1991 годов в трех томах «Реабилитация: Как это было...».
Отдельные интересные документы по интересующей нас проблематике представлены также в сборниках: Козлов В А. Неизвестный СССР: Противостояние народа и власти. 1953—1985 гг. (М., 2006) и Крамола: Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. 1953—1982. Рассекреченные документы Верховного суда и Прокуратуры СССР (М., 2005).
Однако, думается, что большинством авторов не учитывается в полной мере данный массив документов, представляющий исходную «пищу» для исторического анализа.