Неизвестный Бондарчук. Планета гения
Шрифт:
Кирасы кавалергардские из сополимера – 600 шт.
Каски кавалергардские баварские и итальянские – 600 шт.
Кивера пяти видов – 11000 шт.
Гренадки французские – 3000 шт.
Гренадки русские – 2900 шт.
Французский орёл со щитом – 1800 шт.
Султаны из поролона – 6000 шт.
Султаны из искусственного волоса – 600 шт.
Репейки семи видов – 8700 шт.
Брюки с лампасами казачьи – 2300 шт.
Мундиры русские: пехота, артиллерия – 3200 шт.
Мундиры казачьи – 600 шт.
Мундиры французские —2150 шт.
Мундиры гусарские с меховой опушкой – 750 шт.
Шинели русские и французские – 585 шт.
Эполеты солдатские французские – 2950 шт.
Ордена русские и французские – 180 шт.
Пряжки разные для снаряжения – 21000 шт.
Пряжки
Сервиз обеденный по рисункам XVIII века на 100 персон.
Для съемок Шенграбенского, Аустерлицкого и Бородинского сражений было изготовлено 500 тысяч холостых патронов. В создании всех этих исторических костюмов, военной техники, снаряжения и реквизита участвовали заводы, фабрики и мастерские всего Советского Союза. На киноэпопею «Война и мир» с мастерством и вдохновением работала вся наша, тогда огромная, нерушимая страна.
Не могу хотя бы коротко не рассказать о наших военных консультантах. Возглавлял этот славный коллектив начальник Военной академии Генштаба, генерал армии, Герой Советского Союза Владимир Васильевич Курасов. Он прошел всю Великую Отечественную: начальник штабов Калининского и 1-го Прибалтийского фронтов. Человек сдержанный, рассудительный и преданный нашей картине до конца. Консультантом по общевойсковым вопросам был Маркиан Михайлович Попов, в то время начальник Главного штаба Сухопутных войск, личность поразительная. Генерал армии, дважды Герой Советского Союза, в войну прославленный командующий войсками Северного, Ленинградского, Брянского, Прибалтийского и 2-го Прибалтийского фронтов, в душе Маркиан Михайлович оказался настоящим лириком. Он мог прочесть наизусть стихи Пастернака или Блока, не говоря уже о Пушкине, Лермонтове и Некрасове: он помнил от строки до строки целые поэмы. И, наконец, генерал-лейтенант Николай Сергеевич Осликовский, наш консультант по кавалерии – натура темпераментная, деятельная, неповторимая. Его судьба достойна пера романиста. Перед войной из-за ложного обвинения он был вынужден уволиться из армии. К счастью, в ГУЛАГ не попал. Экономист по образованию, он пришёл работать в кино, был директором картин на разных студиях страны, а 22 июня 1941 года одним из первых явился в военкомат. Командовал корпусом, за героизм и мужество в битве на Курской дуге получил звание Героя Советского Союза. В поисках лошадей для картины я проехал с ним через всю страну. И где бы мы ни очутились: в Прибалтике, на Украине, в Средней Азии, в Закавказье – везде он встречал боевых товарищей, однополчан или просто офицеров-фронтовиков, наслышанных о нём. Помню, как в Тбилиси директор гостиницы «Интурист», огромный красавец-грузин, встал перед невысоким Осликовским по стойке «смирно» и на его приветствие с волнением воскликнул: «Товарищ генерал, вы меня вспомнили?» Везде нас принимали как почётных гостей, а главное – везде стремились помочь.
В конце апреля 1962 года наша небольшая творческая группа отправилась во Львов и в Закарпатье на выбор натуры. Надо отметить, что в Закарпатье, и в частности в Мукачево, мы с Сергеем Фёдоровичем ехали с большим удовольствием, так как полюбили этот цветущий край ещё на съёмках фильма «Шли солдаты». В ходе всей поездки нас не покидало радостное приподнятое настроение. Этому содействовали чудесная погода, дружелюбное отношение местных жителей и официальных лиц. Если бы Бондарчук создавал «Войну и мир» в наши дни, так искренне и сердечно нас бы на Западной Украине не встречали. Изменились времена. Печально. А тогда на землях Мукачевского винсовхоза мы нашли места для съёмок широких батальных сцен – Аустерлицкого и Шенграбенского сражений.
Но прежде сняли сцену охоты. Места для съёмок объекта «Охота» мы нашли в окрестностях села Богословское Иваньковского района Тульской области. Для этого эпизода необходимо было найти две породы собак: борзых и русских гончих. Советы военных охотников Министерства обороны и Московского военного округа выделили русских гончих. Всего мы сумели собрать этой породы 46 собак, которых привезли вместе с егерями из разных мест Подмосковья. Но если с русскими гончими дело обстояло более-менее гладко, то с борзыми было очень сложно. В наших охотничьих хозяйствах эту прекрасную собачью породу
Собрав в селе Богословское егерей с русскими охотничьими, частников с борзыми, наездников с лошадьми, дрессировщика с волками, группа во главе со вторым режиссёром фильма Анатолием Чемодуровым приступила к репетициям и тренировкам животных. В репетициях участвовала и Людмила Савельева, которая к тому времени блестяще освоила верховой стиль «амазонка».
Основная сложность при подготовке к съёмкам «Охоты» заключалось в том, чтобы свести борзых в своры и сбить их в стаи. Русское вельможное дворянство славилось своими охотами с борзыми собаками. Борзых со щенков приучали ходить в сворах, нам же предстояло проделать эту работу всего за полтора месяца. А наши борзые были избалованы. Уж как над ними дрожали хозяева: в гостинице города Каширы каждому был предоставлен отдельный номер, так собаки спали на кроватях, а владельцы на полу… На репетициях выпускаем борзых в своре – они начинают грызть и кусать друг друга, а в первый съёмочный день упустили волка.
Опытный дрессировщик, директор зоологической базы студии научно-популярных фильмов Г. И. Шубин привёз трех матёрых волков и четверых волчат. У советских холёных борзых охотничий инстинкт отсутствовал начисто. Подбежали к волку, хвосты поджали, волк и дёру в лес. Немедленно были привлечены местные охотники, предупреждены все окрестные жители. Нас, правда, успокаивало, что волк сбежал с соструненной пастью. Через три дня беглеца поймали, и всё же, сколько же было волнений! Но мы не отступали – с раннего утра до позднего вечера, невзирая на усталость, продолжали тренировать собак и съёмку этого красивого эпизода закончили в срок.
В октябре 1962 года наконец-то было сформировано кавалерийское соединение. В него вошли конный дивизион московской милиции и дивизион из горно-вьючных лошадей Закавказского и Туркестанского военных округов. Таким образом, к съёмкам Шенграбена и Аустерлица мы были обеспечены конницей в 500 голов. Но если для этих батальных сцен такого количества лошадей нам было достаточно, то для Бородинского сражения требовалось в три раза больше. Опять мы с Н. С. Осликовским поехали по конным заводам страны. Вернувшись в Москву, я пошел по маршальским и генеральским кабинетам убеждать, сколь необходим Министерству обороны и советскому кино для создания исторических и военно-патриотических фильмов свой кавалерийский полк. Вдруг звонит мне Курасов:
– Николай, неприятности. Чуйков категорически против формирования кавалерийского полка, сказал мне: «Что ты, Володя, придумываешь там какую-то кавалерию. Если уж она тебе так нужна, то открывай у себя в академии кафедру по кавалерии».
Мчусь к Фурцевой. Приняла меня сразу, выслушала.
– Ах ты! Это моя оплошность. Мне надо было, прежде всего, ему позвонить. Самолюбив Василий Иванович!
Дипломат была Екатерина Алексеевна. Умница. Очаровательная женщина. А за картину «Война и мир» болела всей душой. Не знаю, как протекала её беседа с нашим национальным героем, маршалом Чуйковым, но вскоре вопрос о кавалерийском полке начал улаживаться.
Командование МВО предложило С. Ф. Бондарчуку снимать Бородинское сражение в окрестностях города Дорогобужа, на базе бывшего учебного центра МВО.
До Бородино были сняты эпизоды московской натуры: сцены мародёрства французов и проход «поджигателей», среди которых шёл и Пьер. Проводить съёмки исторической картины в черте города невероятно трудно. Чтобы в кадр не попал ХХ век, необходимо проделать огромную работу. Например, снять с крыш телевизионные антенны. А как отнесутся к этому владельцы телевизоров? Ведь на долгий срок они лишатся удовольствия смотреть телевизор! Однако москвичи шли нам навстречу, даже радовались, что могут оказать содействие киносъёмкам «Войны и мира».