Неизвестный Гитлер
Шрифт:
«Тит Ливий описывал то величавое спокойствие, с которым галльские и германские варвары кончали с собой. В языческой Дании воины считали позором закончить свои дни от болезни в постели. Известна и готская «Скала предков», с которой бросались вниз немощные старики. Об испанских кельтах, презирающих старость, известно, что как только кельт вступал в возраст, следующий за полным физическим расцветом, он кончал жизнь самоубийством. Обычаи, которые предписывали престарелому или больному человеку покончить с собой, в случае их неисполнения лишали его уважения, погребальных почестей и т. п. Это «свободное», на первый взгляд, действие было на самом деле достаточно жестко регламентировано
Ему бешено аплодировали. Но понимал ли каждый, что ослабленный, больной, а значит, подлежащий уничтожению ребенок может родиться и в его собственной семье?
Одним из первых теоретиков эвтаназии в Германии был доктор Альфред Э. Хохе. С ним произошел показательный случай. «Его вызвали к смертному ложу умирающей девятилетней девочки. Годы спустя, Хохе так описал свои впечатления: «Нам, ученым, было чрезвычайно интересно произвести вскрытие, чтобы проследить, как прогрессировала болезнь. Если бы по возвращении отца она была бы еще жива (а он должен был возвратиться через час), я обязан был передать ее отцу; однако, если бы она умерла, не дождавшись его, — то мы смогли бы произвести вскрытие. Я… играл с мыслью о том, чтобы полностью погасить мерцающий огонек ее жизни с помощью небольшой инъекции морфина. Когда медсестра ужинала, я сидел на кровати со шприцем, наполненным морфином, в руке и колебался: должен ли я сделать это или не должен?..»
Только требование отца о выдаче своей дочери и только то, что согласно действующему тогда законодательству, эвтаназия считалась преступлением, помешали убийству, которое замышлял Хохе. В 1940 году его отношение к эвтаназии стало резко критическим. Объяснялась эта метаморфоза просто. Он получил урну с прахом одного своего родственника, убитого в концлагере» [33].
Однако в 1939 году нашелся отец, который лично попросил умертвить своего больного ребенка. Письмо дошло до рейхслейтера Боулера. Тот счел нужным положить его на стол Гитлеру.
Гитлер, вопреки закону, отдал распоряжение органам юстиции удовлетворить просьбу. Ребенка уничтожил доктор Брандт, личный врач Гитлера.
«Это распоряжение было отдано в виде письма следующего содержания: «Рейхслейтеру Боулеру и д-ру медицины Брандту поручается под их личную ответственность расширить полномочие поименно рекомендуемых врачей до предоставления им права умерщвлять из милости тех пациентов, болезнь которых по человеческим понятиям представляется неизлечимой, а состояние — критическим. Адольф Гитлер».
В пропагандистском фильме доктор проводит собеседование с девушкой перед замужеством: «Ваши дети должны быть здоровыми. Вот почему мы проводим обследование вашего генетического здоровья и физического состояния».
Чем грозит девушке этот корректный разговор? Дочь главного евгениста рейха Эрнста Рудина говорит, что ее влиятельный отец со временем стал поддерживать принудительную стерилизацию. Но была ли у медиков уверенность, что ошибки тут быть не может? «Мой отец, — говорит теперь о Рудине его дочь, — знал, что наследственность не является изученным предметом».
Были ли ошибки? Уже в наше время немецкие кинодокументалисты занялись поиском жертв «судов здоровья». Вот одна из них. Современная экспертиза определила: решение полувековой давности относительно Рольфа Берна было ошибкой. У него от рождения были деформированы руки, и, хотя родители принесли документы о том, что в роду никогда не было таких отклонений, его стерилизовали в детстве.
Всего генетические суды прошло в Германии 400 тысяч человек. Эрнст Рудин лично ответственен за стерилизацию более 500 человек.
А вот школьники составляют свои родовые древа. «В нашей семье дети часто умирали от дифтерита… Дядя Фриц болел тем-то и тем-то»… Ребенок спросил у родителей и добросовестно выводит названия болезней. От старания высунул кончик языка. Не знает, бедный: эти мудреные слова — угроза для жизни его близких. Ведь его невольный донос внимательно прочтут «милосердные» дяди и тети в белых халатах. А под халатами — черная униформа. А на вешалке — черная фуражка с серебряным черепом.
«Неблагополучных» изымали из семей якобы для лечения. В официальных документах происходящее — чтобы не волновать людей — называлось «эвакуацией». Иногда — «дезинфекций». На специальных бланках имена тех, кого следовало убить, отмечались красным знаком «+», имена тех, кому даровалась жизнь, помечались синими минусами. Консультанты — психиатры и другие специалисты — получали оплату сдельно, за количество обработанных досье…
Потом родственникам посылали стандартное уведомление о смерти от болезни сердца. Врачи подписывали их обычно фальшивыми именами.
Только с началом войны под напором протестов Гитлер вынужден был отменить эту программу. Народ волновался: ведь под приказ об эвтаназии могли попасть и искалеченные на фронте солдаты.
Впрочем, у германской медицины с началом войны появились и другие задачи…
В 1932 году в Музее естественной истории в Нью-Йорке был избран президент Всемирной организации евгеники. Им стал немецкий ученый Эрнст Рудин. Это движение призывало к убийству или стерилизации людей, чья наследственность сделала их бременем общества. Теоретически речь шла о больных, «лишних» людях; когда же Рудину были даны практические права на оккупированных территориях, речь зашла уже о сживании со света «лишних» народов.
…23 июля 1942 года на стол Гитлера легла красная папка. Он открыл титульный лист. Мелькнул несущий свастику имперский орел. Документ назывался так: «Замечания и предложения по генеральному плану «Ост» рейхсфюрера войск СС».
Вооружившись лупой, подслеповатый Гитлер читал быстро: «Для того чтобы избежать нежелательного для нас увеличения численности населения, настоятельно необходимо избегать на Востоке всех мер, которые мы применяли для увеличения рождаемости в империи. В этих областях мы должны сознательно проводить политику на сокращение населения… Средствами пропаганды, особенно через прессу, радио, кино, листовки, брошюры, доклады и т. п., мы должны постоянно внушать населению мысль о том, что вредно иметь много детей. Нужно показывать, каких больших средств стоит воспитание детей и что можно было бы приобрести на эти средства…
Подпись: директор проекта генетической стерилизации, штурмбаннфюрер СС Эрнст Рудин».
Далее следовал декрет: «Аборты на остающейся площади должны быть свободны от запрета. Средства к абортам и контрацепции следует предлагать публично без политических ограничений. Гомосексуализм всегда надо объявлять легальным. Учреждениям и лицам, профессионально занимающимся абортами, политика не должна мешать».
Гитлер расписался с мстительным чувством. Он помнил недавний, так неприятно поразивший его доклад о результатах обследования угнанных в Германию русских женщин: «Россию победить невозможно, пока у этого народа такая нравственность: более 90 процентов обследованных мною лиц женского пола от 15 до 20 лет — девственницы». Неприятно покоробило фюрера и то, что процент арийского населения в Советской России (замеры черепов и прочих параметров делались по отработанным методикам) оказался существенно выше, чем в самой Германии. Представления об угрожавших с востока азиатских ордах летело в тартарары!