Неизвестный Камов. Гений вертикального взлета
Шрифт:
И о радость! Наконец обрушился тропический ливень. Прозвучала команда: «Экипажу форма ноль».
Сняв с себя одежду, мылись под ливнем на палубе. С ребячьим восторгом плескались, терли друг другу спину. Это ликование, наверное, поймут только те, кто пережил долгое пребывание в тропиках. Ливень кончился так же неожиданно, как и начался. И опять жара.
Авиационные специалисты, для которых родной праздник — День авиации, впервые стали участниками празднования Дня морского флота. За тысячи километров от Родины прозвучал Гимн Советского
Если люди в походе проверялись на жаростойкость, то вертолет, кроме этого, проходил испытания на влагостойкость. Специалистов волновало: выдержит ли антикоррозийная защита в подобных условиях. Выдержала.
Во время похода вертолет, пилотируемый летчиками Александром Поздеевым и Николаем Павловым, выполнил все возложенные на него задачи. Аппарат с успехом прошел комплексную проверку.
Подготовка противолодочного крейсера «Москва» к дальнему плаванию достигла особенной напряженности весной 1968 года. На Черном море шли совместные испытания корабля и вертолетов.
Когда приехал Камов, его поместили в одну из многочисленных кают. Отдохнув немного, он решил подняться на палубу, а найти выход не смог. Николай Ильич впервые был на таком большом корабле. Пришлось ему звонить в авиационную рубку, где находился руководитель полетов Валентин Кочелаевский.
Он послал к Камову сотрудника КБ. Вскоре Николай Ильич появился на палубе и пошутил:
— Надо же, в лесу часто бываю, хожу за грибами. Ни разу еще не заблудился, а здесь… Очень много тут отсеков, кубриков, кают и лестниц.
Заместитель Камова Игорь Эрлих доложил, как проходят полеты группой и в одиночку, на «стопе» и при движении корабля в дневное время. Теперь предстояло лететь ночью группой в два вертолета на очень небольшом друг от друга расстоянии.
Темная-темная ночь… Море штормит. Корабль качает градусов на восемь. Первая пара вертолетов, ведомая Альбертом Омельченко и Владимиром Мартиросовым, поднялась, сделала круг и села на палубу.
Следующая очередь — Евгения Ларюшина и Владимира Евдокимова.
— Как полет? — спросил Евдокимов у Омельченко.
— Взлетаешь будто в черный омут, не видно ни зги, все внимание на приборы.
Руководитель полетов Василий Панченко дал разрешение, и две машины поднялись со взлетно-посадочной площадки корабля. Прошло несколько минут.
— Сделали круг, идем на посадку, — сообщили оба летчика.
Вскоре над кораблем появился вертолет Евгения Ларюшина и точно сел на пятачок. Второй же вертолет зацепил гребень волны…
— Стоп, — прозвучала команда капитана. Механик застопорил машины. — Катер за борт!
С тревогой ожидали камовцы и моряки возвращения спасательной команды. Камов нервно ходил по палубе. Минут через пятнадцать-двадцать катер вернулся. Поддерживаемый моряками, на палубу поднялся Евдокимов с окровавленным лицом.
Как
Специалисты КБ Ппушенкова после этого усовершенствовали свой двигатель. Он стал надежнее.
19 сентября 1968 года крейсер «Москва» с вертолетами Камова на борту вышел на учения в Средиземное море.
В два часа тридцать минут после полуночи дневальный предупредил экипажи вертолетов — подошло время полетов. Было прохладно. Сквозь разорванные облака луна освещала палубу крейсера.
Но вот с гулом распахнулись широкие люки. Стальные крышки-площадки провалились глубоко вниз и в стороны, вплотную приблизились к подпалубным ангарам, где стояли вертолеты. Механизмы подхватили аппараты и, как на подносе, вынесли наверх. Техники и механики морской авиации с помощью специальных устройств поставили каждую машину в центр ярко-оранжевого круга — ВПП.
Найти, перехватить и уничтожить подводные лодки условного противника поручили подполковнику Георгию Мдивани. С ним полетят майор Ибрагим Каражаев, капитаны Виктор Морковин и Андрей Маркин. Все получили последние указания руководителя полетов.
Моряк-метеоролог поднял белый флажок. Первым взлетел Мдивани. Он плавно поднял свою машину, на несколько секунд завис над палубой, а затем пропал с глаз.
Майор Каражаев увел свою машину в противоположную сторону. Внизу исчезли огни палубной стоянки. Штурманы всех поднявшихся машин сразу взялись за дело.
Каждому экипажу «нарезали» по громадному куску моря и дали задание: тщательно «прощупать» отведенную территорию, засечь все подозрительные шумы, неотступно следить за ними. Среди хаоса подводных звуков профессиональное чутье штурмана и приборы должны отличить единственно необходимый — голос лодки.
А вот и первая точка, где должны проверить спокойствие воды. Для этого сбросили в море гидроакустические станции — буи, своеобразные уши противолодочного вертолета, благодаря которым узнают все о движении и месте нахождения подводной лодки. Буи «заговорят», едва субмарина войдет в зону их действия. Полученный сигнал поступит из-под воды к наружной антенне прибора, а с нее — в приемник штурмана.
Андрей Маркин сбросил первую партию «слушающих» устройств. Машина Каражаева направилась к другой точке, чуть снизилась и стала ждать, когда капитан закончит свою работу. Затем майор высмотрел «площадку», откуда можно было спокойно следить за сигналами спущенных буев.
В наушниках какофония шумов. Беспрерывные голоса обитателей морских глубин для несведущего человека казались сплошным гулом. Десятки видов подводных существ как будто сговорились имитировать шум подводных лодок. Штурманы удесятерили внимание и слух. Но ни этот, ни последующие часы не принесли им удачи. Из морских глубин никаких сигналов не поступало. Противолодочный крейсер-вертолетоносец это обстоятельство вполне устраивало.