Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания
Шрифт:
— В общем, был у меня знакомый в Нью-Йорке по имени Майк. Лет до тридцати слыл он добрым малым, гулякой и балагуром.
Однажды в компании подвыпивших приятелей он вдруг заявил:
— Все охотники за кладами — чокнутые, а поиск сокровищ — занятие для сумасшедших бездельников. Нормальный человек никогда не будет увлекаться подобной ерундой! Сказал по пьянке и забыл.
Но, видно, своей болтовней парень очень обидел клады. Прошла после этого неделя-другая, и неожиданно для всех Майк будто свихнулся. Парня будто подменили. Стал он вдруг сторониться приятелей и дружеских пирушек, забросил работу, закопался в книгах. Теперь чуть ли не каждую неделю отправлялся в какие-то подозрительные походы по Нью-Йорку, загород и даже в другие штаты.
Вскоре приятели обнаружили, что читает Майк книжки в основном о ненайденных сокровищах.
Стал он жить почти впроголодь. Экономил на всем, но при том, не задумываясь, отдавал последний цент за любую информацию о кладах, за какую-нибудь старую карту с обозначением ненайденных драгоценностей.
Уже не знаю, сколько времени Майк пребывал в таком состоянии, но однажды он все-таки выяснил, как ему казалось, точное место спрятанного клада золотых монет. И место это оказалось на городском кладбище, на севере Нью-Йорка.
Вроде бы судьба улыбнулась ему. Описание места захоронения золотых монет оказалось верным.
Углубившись в землю на пару футов, Майк действительно обнаружил старинный сундук из прогнившего дерева, о котором сообщалось в неизвестно где добытой записке.
— Победа! Теперь я обеспеченный человек! — возликовал Майк.
Но рано было радоваться. Когда сундук был открыт…
Что еще может так подкосить охотника за сокровищами, как вид пустого сундука?
Сердце кладоискателя не выдержало такого испытания, и бедолага Майк рухнул замертво, прямо в выкопанной им же самим яме.
Приятели, которых он сторонился в последнее время, скинулись, выкупили этот участок и здесь же решили похоронить Майка.
Яму для могилы надо было углубить. Но едва лопаты вонзились в землю, как стукнули о металл. На том месте, где бедолага Майк нашел пустой сундук, под слоем не больше четырех дюймов, оказался богатейший клад.
Знающие люди смекнули тогда, что сокровища зло пошутили над кладоискателем.
Друзья же не забыли, благодаря кому они разбогатели, и на могиле установили бронзовый памятник Майку — в полный рост с киркой и лопатой в руках.
Кладбищенские служители побаиваются бронзового Майка и утверждают, что иногда он сходит со своей могилы, шляется в поисках клада и размахивает киркой и лопатой…
Впрочем, это уже пошла мистика, а мы ведь с вами — серьезные люди науки…
Клады любят молчание
Трежер завершил рассказ о незадачливом кладоискателе и вопрошающе взглянул на нас, будто проверяя, взволновала ли нас история о его знакомом.
Стефан усмехнулся в ответ:
— Конечно, это неопровержимое доказательство того, что клады умеют зло шутить. Но нам бы хотелось побольше узнать о финикийских медных или золотых всадниках. Ведь вы предполагаете, что они зарыты где-то здесь, на Кейп-Коде или в Нью-Йорке…
Стефан указал пальцем вниз, как будто сокровище находилось под домом Трежера. Профессор кивнул:
— Я просто уверен в том, что одно древнефиникийское изваяние хранится в земле этого полуострова, другое — в Нью-Йорке. Возможно, в северной части Манхэттена…
Внезапно Трежер умолк и озабоченно взглянул на Стефана.
— Что-то в последнее время многие интересуются финикийскими всадниками…
В глазах кладоведа появилась тревога.
— А позавчера даже угрожали… Звонили из Нью-Йорка, требовали, чтобы я продал карту города и полуострова Кейп-Код со своими пометками. Эти люди думают, что мне удалось вычислить место, где зарыты финикийские сокровища.
— Они ошибаются? — спросил я. — Или вы не хотите раскрывать свои тайны?
Трежер загадочно потупил взгляд и неопределенно ответил:
— Клады любят молчание…
— А что же за люди вам угрожали и требовали карту? — поинтересовался Стефан.
Профессор пожал плечами.
— Кто их знает? Мафия, спецслужбы, просто компания охотников за кладами? Не все ли равно? От меня они ничего не получат. Не для них я трудился столько лет…
«Видно, и нам ничего нового уже не услышать от Трежера о финикийских, золотых или медных, всадниках, — подумал я. — Может, кладовед надеется сам когда-нибудь отыскать древние изваяния, без посторонней помощи?»
О том же, кажется, подумал и Стефан. Он едва заметно кивнул Соломону и Педро, и мы стали прощаться с профессором кладологии.
Педро напоследок особенно заинтересовался петухом.
— А он в самом деле натаскан на поиски сокровищ? Неужели он чувствует золото, серебро, драгоценные камни в глубине земли?
— Он один из лучших моих экземпляров, — поспешно заверил профессор. — Хотите приобрести?
— Нет-нет, я пока не готов стать хозяином такой замечательной птицы, — так же поспешно ответил Педро.
Петух при этом презрительно взглянул на нашего приятеля, словно бросил вызов: «Еще неизвестно, кто у кого стал бы хозяином!»
Пожимая на прощание мне руку, Трежер доверительно произнес:
— Так вы не забудьте. Нам необходимо поговорить о моей возможной поездке в Россию…
Слово «Россия» он произнес так мечтательно, что у меня язык не повернулся ответить профессору отрицательно.
Время еще не настало
Когда наша машина отъехала от дома кладоведа, упорно молчавший до сих пор Соломон вдруг недовольно пробурчал: