Неизвестный шедевр Рембрандта
Шрифт:
Инна прошла в кабинет шефа, выдвинула ящик… и не поверила своим глазам: заветный ключ лежал там, на самом виду!
Затаив дыхание, не веря в свою удачу, она взяла ключ, положила на его место подделку, изготовленную Ариком, и вернулась к шефу с нужной ему инструкцией.
После этого она буквально не находила себе места, наконец не выдержала и сказала Стейницу, что почувствовала себя хуже и все же просит отпустить ее домой.
– Да-да, конечно, идите! – благодушно проговорил Альберт Францевич, не отрываясь от бумаг.
Выйдя
Входя в помещение банка, она чувствовала себя преступницей. Ей было страшно, как никогда в жизни. Ей казалось, что все сотрудники банка смотрят на нее подозрительно, казалось, что они перешептываются у нее за спиной, что они знают, что у нее на уме.
Однако ее приветствовали, как старую знакомую – она довольно часто приходила вместе со своим шефом. Когда Инна Романовна сказала, что ей нужно взять кое-что в ячейке – менеджер тоже ничуть не удивился, однако, разумеется, потребовал у нее ключ.
Дрожащей рукой Инна Романовна достала ключ из сумочки и предъявила его.
– Все в порядке, – проговорил менеджер, осмотрев ключ, и все же добавил: – Обычно Альберт Францевич сам ходит в хранилище.
«Вот оно, – в ужасе подумала Инна. – Сейчас он позвонит шефу, и все раскроется… меня арестуют…»
Но тут же у нее в голове зазвучал убедительный, гипнотический голос возлюбленного:
«Нам осталось сделать совсем немного, и мы будем вместе… мы улетим далеко-далеко, туда, где нас никто не знает… туда, где вечное лето, плеск волн, набегающих на берег… ради этого мы должны преодолеть последние трудности…»
– Я все преодолею! – тихо проговорила Инна.
– Что вы сказали? – удивленно переспросил сотрудник банка.
– Сегодня Альберт Францевич очень занят, – ответила женщина, справившись с нарастающей паникой.
– Занят, так занят… – равнодушно процедил менеджер и проводил ее к входу в хранилище.
Там он передал ее с рук на руки охраннику.
Тот еще раз проверил ключ, открыл толстую бронированную дверь и пропустил Инну в длинную, ярко освещенную комнату, все стены которой были заняты выдвижными сейфовыми ячейками. На каждой ячейке было две замочные скважины – одна для универсального ключа, который носил при себе охранник, и вторая – для ключа, принадлежащего владельцу ячейки. Для того чтобы открыть замок ячейки, необходимо вставить одновременно оба ключа.
Найдя ячейку, номер которой соответствовал ключу Инны, охранник вставил в первую скважину свой ключ. Инна дрожащей от волнения рукой вставила свой во вторую скважину, и замок открылся.
– Позовите меня, когда закончите! – сказал охранник и деликатно отошел к двери хранилища, чтобы не смущать Инну Романовну и не мешать ей.
Сердце Инны колотилось так громко, что ей казалось, даже охранник должен слышать этот панический стук. Руки ее тряслись, глаза заливал пот, хотя в хранилище было довольно холодно. Банк казался ей ловушкой, в которую она пришла сама, по своей воле.
Она напомнила себе, ради чего все это делает, что в этой ячейке лежит ее счастливое будущее – шум прибоя, волны, набегающие на песок, вечное лето, и никого вокруг, никого, кроме нее и мужчины ее мечты. Это помогло ей справиться с паникой, и Инна выдвинула ящик ячейки.
Кажется, там должен был находиться конверт, но конверта в ящике не было. Там лежал только мобильный телефон.
Инна выдвинула ящик до конца, на всякий случай даже провела по его дну рукой, чтобы убедиться, что ничего не пропустила…
Ничего, кроме телефона.
Инна смотрела на этот телефон в растерянности.
Телефон лежал в банковском хранилище – значит, он очень важен, очень ценен. Возлюбленный говорил ей о конверте с документами – но, может быть, он ошибся, и нужная ему информация хранится в памяти этого телефона? Иначе для чего бы Стейниц принял такие предосторожности?
Во всяком случае, в ячейке не было ничего, кроме этого телефона.
Время шло, скоро охранник начнет беспокоиться, значит, нужно принимать какое-то решение…
Инна взяла телефон из ячейки и положила в свою сумочку.
После этого она позвала охранника и сказала, что закончила.
Тот подошел, запер ячейку, спрятал свой ключ, а второй ключ вернул Инне.
Инна вышла из хранилища, затем из банка и пошла по улице, не разбирая дороги.
Она сделала все, о чем просил ее возлюбленный, – украла у Стейница ключ, открыла этим ключом банковскую ячейку и взяла то, что в ней лежало. Обратного пути у нее нет. Теперь нужно связаться с ним, с ее любимым мужчиной, отдать ему свою добычу. Дальше… дальше пусть он действует сам…
Она столкнулась с каким-то пожилым человеком, извинилась и направилась к своей машине.
И тут она увидела Стейница.
Альберт Францевич стоял около перехода и смотрел на нее с каким-то странным выражением – то ли удивленным, то ли разочарованным.
– Вы же, кажется, хотели пойти домой? – проговорил адвокат, шагнув навстречу Инне. – У вас же, кажется, болела голова? По крайней мере, так вы мне сказали.
– Мне… мне стало лучше… гораздо, – пробормотала Инна, опустив глаза.
– Лучше? – недоверчиво переспросил Стейниц. – А мне кажется, у вас совсем больной вид! Но раз вы говорите, что вам лучше, придется вам поверить. Я вам всегда верил.
– Да, мне стало лучше… – Инна преодолела растерянность и подняла на него взгляд.
– Настолько лучше, что вы решили не идти домой? Вместо этого вы пошли в банк – вы ведь оттуда вышли?
На этот раз Инна промолчала.
– И что же вы там делали, если не секрет?
– Я… я получила там распечатку последних поступлений.