Шрифт:
Предисловие
Идея написания этой книги продиктована несколькими мотивами.
Во-первых, она является плодом двадцатилетнего пути и своего рода «подведением итогов» для автора. (Читателя не должно смущать такое «эгоистичное» побуждение – то, что «хорошо», должно быть всем хорошо.)
Во-вторых, говоря словами Конфуция, она служит «выправлению имен». За прошедшие два десятка лет армия поклонников тайцзицюань, да и вообще «внутреннего» направления заметно выросла. Неудивительно, что в такой многочисленной среде могут рождаться липовые идеи («глюки»), которые затем множатся людьми несведущими и, приобретая жизнестойкость, затемняют вещи правильные, «старые» (как тут не вспомнить Конфуция, боготворившего старину. «Я не даю, я передаю», – говорил Учитель Кун). В данном контексте «выправление имен» будет означать попытку вернуть понятиям и идеям их первоначальное значение. Конечно, и здесь не избежать ошибок, но попытка не пытка, и сильнейший пусть сделает лучше.
В-третьих, едва ли найдется в китайских воинских искусствах стиль, имеющий более запутанную, более «мутную» историю, чем тайцзицюань. Такое впечатление, что нарочно было создано несколько параллельных историй для того, чтобы сбить с толку людей, жаждущих информации. Возможно, это и верно, в целях защиты подлинной истории от людей, не спешащих практиковать, зато любящих обо всем знать и все обобщать. Нужна информация – пожалуйста. Но информация – это информация, а знание – сила. На страницах этой книги будет проведено маленькое «расследование» истоков тайцзицюань, впрочем, не претендующее на звание всеисчерпывающего.
В-четвертых, тайцзицюань представляет собой модель мира, так сказать, мир в миниатюре, живущий и пульсирующий на уровне человеческого тела, уходящий в глубины человеческого сердца и простирающийся за горизонт «восьми пределов». Малый мир. Точная голографическая копия мира Великого. Поэтому практикующие тайцзицюань изучают мир не выходя из дома, как и сказано в «Дао Дэ цзин» – главной книге даосизма. Они изучают великий мир по малому подобию. Пренебрегают странствиями по внешнему пространству, изучая пространство внутреннее: «Откуда я знаю мир? По себе» («Дао Дэ цзин»). Построение этой спирали Дао на уровне человеческого измерения, или, как ее еще называют, «небесной пружины» (тянь цзи), – сверхзадача тайцзицюань. Помощь в понимании этого довольно нелегкого в построении и легкого в применении «механизма», а не уход во всевозможные несущественные детали – также одна из задач этой книги.
И, наконец, в-пятых, тайцзицюань («Кулак Великого Предела») – это метод. Метод, указывающий на нечто большее, чем он сам. Своего рода «палец, указывающий на луну». На страницах этой книги мы вместе с читателем попытаемся взглянуть, на ЧТО указывает палец. Сама мысль об этом вызывает у автора легкий трепет. Однако же мы – люди. Человеки. Почему мы не можем себе этого позволить? Ницше был бы нами доволен. Попытаемся исследовать, насколько глубока эта «кроличья нора». А там – как получится…
Введение
Древние люди, жившие в древних лесах, практиковали тайцзицюань. Так же как древние реликтовые леса, если они будут вырублены, невозможно будет восстановить, так и тайцзицюань – если его традиция прервется – нельзя будет воссоздать заново.
Слово «древность» содержит в себе «древо». Сразу вспоминаются друиды с их культом дерева и Древо Познания из Библии. Современная теория фракталов тоже имеет отношение к ветвящемуся дереву, и даже в атласе тибетской медицины, уходящем корнями в индийские и центральноазиатские древние учения, медицинские знания представлены в виде дерева. А разве не каждый из нас либо лист, либо уже даже ветка в генеалогическом древе рода, фамилии? Да что там говорить, любая программа – это дерево, любой ход шахматиста – выбор из «дерева вариантов». Видимо, знания и дерево – синонимы.
Рис. 1
Даосы со времен Чжуан-цзы уже хорошо об этом знали. Поэтому они предостерегали от того, чтобы растрачивать свою жизнь в погоне за знаниями, уподобляясь обезьяне, прыгающей с ветки на ветку, все дальше удаляясь от сути. «Знание – безгранично, а человеческая жизнь ограниченна. Ограниченному следовать за безграничным – опасно», – сказано у Чжуан-цзы. Даосов заботило, как, странствуя, не потерять из виду исток, начало. Они уходили далеко, но не забывали возвращаться. Вот это возвращение, сворачивание, попятное движение является лейтмотивом даосской традиции. И они в этом преуспели, так сказать, «далеко зашли».
Современная технократическая цивилизация, наваливающаяся на человека терабайтами информации, напоминает лабиринт Минотавра, из которого едва ли выйдешь. Ловушка внимания. Не случайно в последние десятилетия усилился интерес к древним, традиционным вещам. Ведь они подобны нити, тянущейся из глубины веков. Именно они помогают понять, что в нашей жизни изменчивое, а что более или менее постоянное. И в этом смысле правильно нас ориентируют, становятся той самой нитью Ариадны, выводящей на свет. Как тут не вспомнить «Дао Дэ цзин»: «Держась древнего Дао и овладевая теперешним бытием, можно постичь древнее Начало. Это называется Нитью Дао».
В этой книге речь пойдет об очень старой «нити», видимо, настолько старой, насколько старо само знание, и то, что она дожила до наших дней, – большая удача. Имя этой нити – тайцзицюань. Разумеется, автор не собирается строить книгу таким образом: «Тайцзицюань – это вот это. И ни в коем случае не это, это и это…» Это было бы не «по-даосски». Скорее так: «Тайцзицюань – это не только это…» или «Тайцзицюань не столько это, сколько вот это, но, однако же, и это тоже». Вот это, как мне кажется, более соответствует даосскому подходу.
Но вернемся к древним. О какой древности может идти речь? Сколько тысячелетий назад? Традиция точных ссылок не дает, да и откуда им взяться, если летоисчисление появилось тогда, когда стали ис-числять. А исчислять стали, когда потеряли природные свойства видеть напрямую, так, как оно есть. Так что древность – это время, когда, говоря устами классика, «свойства людей были настоящими». Основные мировые духовные традиции стоят именно на том, что вначале были люди, обладающие целостными свойствами, «люди настоящие» (по-китайски чжэнь жень), а затем, со временем, они растрачивали свои свойства. В «Хуан-ди нэй цзин» – древнем китайском медицинском трактате, ставшем базой не только для китайской медицины, но и «духовной алхимии», – дается следующая классификация человеческого рода в порядке нисхождения, т. е. утраты целостных свойств: «Люди Настоящие», «Люди Святые», «Люди Одухотворенные», «Люди Мудрые». Мудрецы среди людей нынче встречаются не часто. Что уж говорить о тех, кто находится выше на этой иерархической лестнице! Поэтому когда у людей традиции спрашивают о нынешних временах, они, мягко говоря, не разделяют оптимизма поклонников Чарльза Дарвина. Что же еще известно о том, как жили люди на заре человеческой цивилизации? Вот что передает даосская традиция устами разбойника Чжи из «Чжуан-цзы» (гл. 29):
«…В старину людей было мало, птиц же и зверей – множество. Чтобы спастись от них, люди селились тогда в гнездах. Днем собирали желуди и каштаны, а по ночам ютились на деревьях. Поэтому их и называли „Род Владеющих Гнездами“»
Рис. 2
Исследователи трипольской культуры (о ее недвусмысленной связи с «китайской стариной» мы поговорим позже) утверждают, что выглядело это так: выбиралось несколько рядом растущих деревьев, которые оплетались хворостом по периметру на определенной высоте, и над землей получался плетень. Пространство внутри периметра оставалось пустым. На высоте, параллельно земле, устанавливался настил, а «стены» плетня обмазывали глиной; потом (возможно, чтобы не докучали насекомые) их начали белить известью. Далее устраивалась крыша – и … можно спокойно жить по соседству с хищниками. Опять же, Триполье было расположено на территории, принадлежавшей когда-то древлянам (рис. 2, 3).