Некогда жить

Маршкова Татьяна Ивановна

М. Е. Никого за мной нет. В том-то и трагедия! В том-то и проблема, заключается, что за мной никто не стоит. Там какие-то разговоры о 10 миллионах долларов. Вот сейчас, не далее чем позавчера, мне сказали, что один человек, – я не буду называть его фамилию, – известный депутат заявил, что Евдокимов занес в Кремль 10 миллионов долларов, но ему отказали. Да ну, такой бредятины я не знаю. Я 10 миллионов во сне-то не видел никогда.

В. В. Ну, вот сейчас, кстати, без какого-либо чемодана Михаил Сергеевич пришел к нам на «Эхо», и не видно, чтобы нал таскали.

М. Е. Да, с чистыми абсолютно руками. В том-то и беда, что победил-то я честно совершенно, победил-то я без денег! В том-то и трагедия! А я,

а чего мне жалеть? Наоборот, я, между прочим, считаю, что достаточно серьезное волнение создал, в хорошем смысле слова. Добрые люди, которые были раньше просто в безмолвии, сейчас о чем-то советуются, пишут. У меня очень здорово работает стол писем, в котором несколько человек принимают жалобы, принимают пожелания, советы и т. д. И все это я успеваю перемолачивать, перерабатывать, встречаться лично с крестьянами, с людьми, которые приезжают из далеких районов. Я всех принимаю, как говорится, живьем, всем помогаю практически, еще ни один не ушел так, чтобы оказался без внимания… Пусть не в полной мере, но в какой-то обязательно помогу, потому что не все в моих руках и нет у меня таких денег. И сейчас, кстати, пока не забыл, скажу, что на пресс-конференции в «АиФ» я заявил совершенно честно, что буду писать письмо о доверии президенту. Но это будет, когда я отработаю хотя бы два года. Потому что смешно и мечтать, нереально даже для любого специалиста – промышленника или сельскохозяйственника, прийти и за год что-то так уж сильно изменить. Тем не менее были перестановки в кадрах, что их тоже почему-то сильно заволновало, и они стали называть это «кадровой чехардой». Какая-то глупость. То есть мы работаем, а они все это время, когда мы работаем, тратят на интриги, на всякие «переплетения» – там кто-то кому-то сказал, снаушничал, кто-то кому-то заявил. Занимаются тем, чем я в жизни не занимался никогда.

В. В. Вот если говорить о команде. Вопрос от Алексея Иванова из Москвы на нашем Интернет-сайте: «Собираетесь ли вы, может быть, призвать на помощь в работе политическую партию? И если да, то какую?» Вообще вот интересно понять вашу политическую ориентацию. Кто вам ближе: может быть, коммунисты, «Единая Россия», правые и т. д.?

М. Е. Спасибо. Это почему-то всех беспокоит и опять же оппонентов тоже, потому что они начинают через разные партии рассказывать всякую гадость, которую меня… ну, по-другому не назовешь, гадость и все. Пользуясь тем, что я совершенно беспартийный человек. Но я вообще не был ни в партии – ни 15, ни 20 лет назад. Ну, так получилось, ну, не повезло мне, не был я в партии! Я просто был нормальным парнем, который ничего дурного не делал на земле. Вот и все.

В. В. Нет, ну, можно же использовать партию как помощника в работе.

М. Е. Вообще-то, я шел работать, а не играть в эти…

В. В. То есть вам не нужна никакая партия?

М. Е. Пока нет.

В. В. Ну а по вашим политическим, экономическим воззрениям какая партия вам ближе?

М. Е. У нас был вопрос с одним из, так скажем, кураторов «Единой России» – руководителем, куратором, как угодно. Был разговор. И я честно сказал, я совершенно ведь честно сказал как нормальный парень, российский парень. Я сказал, что поработаю год. И если я сработаю хорошо, то вступлю в вашу партию. Но только потом надо помогать вместе краю. Но если я буду работать плохо, естественно, я никуда вступать не буду – я просто уйду. Но я-то знал прекрасно, что сработаю хорошо! Потому что я, ну, не умел ничего в этой жизни делать плохо. Я хорошо сработал.

В. В. Но смотрите, у вашего рязанского коллеги – Шпака возникли проблемы. Неделю назад вступил в партию «Единая Россия», похоже, что проблемы закончились. Может быть, надо тоже, ну, чем-то поступиться и пойти в «Единую Россию»?

М. Е. Ну, я позвоню Шпаку, спрошу, где бумагу взять на заявление. Спрошу.

В. В. Это серьезно?

М. Е. Позвоню сегодня Шпаку обязательно. Что же он не делится-то?

В.

В. Известно ли вам, какова позиция администрации президента, ну, или президентского полпреда Квашнина в связи с обстановкой вокруг губернаторского поста в Алтайском крае? Тем более что вы попросили главу государства как бы выражения вам доверия. У вас есть какая-то информация, что в Кремле думают по этому поводу?

М. Е. Я не знаю, что там думают. Как я могу знать, если я вам скажу, что…

В. В. Но вы с Квашниным ведь встречались?

М. Е. Так, можно я договорю? Значит, я не могу знать, какое мнение там у людей, потому что меня близкие, помощники предавали, понимаете? А то, что кто-то что-то сказал, это меня совершенно сейчас в настоящий момент не беспокоит. Важно, что произойдет. Вот это да. Вот Владимир Владимирович как скажет: «Так, Михаил Сергеевич, до свидания, там, мы разберемся сами». Ну, что это, куда я? Конечно, никуда. Я…

В. В. Как? А вы пойдете к своим сторонникам, которые собираются разбивать палатки у здания администрации в Барнауле.

М. Е. Да уже разбили, уже там люди голодовки устраивают.

В. В. Вы к этим людям должны пойти. Они за вас голосовали. Вы им говорили, что сделаете для них.

М. Е. Ну, в этой ситуации я считаю, если бы от меня это зависело, конечно, я бы все это дело разогнал и оставил меня в покое.

В. В. Разогнали бы что? Уточните.

М. Е. Ну, вот это все слухи, все эти недобрые какие-то телодвижения и т. д. Ну, нельзя так работать, нельзя строить страну во время… Ты ее строишь, а тебе вредят. Ну, вот стоит каменщик, кладет кирпич, а ему по рукам палкой бьют! Ну, так мы не построим ничего, правильно? Я – каменщик, в данном случае. Я строил… А жилья сколько расплодили, в котором нельзя жить! Ветхое, так называемое, жилье. Там не ветхое, там вообще его нет. И с этим делом я сейчас борюсь. И у меня получается!

В. В. В самом начале нашего разговора вы сказали о том, что смогли сделать за этот год много добра.

М. Е. Конечно.

В. В. А не могли вы конкретизировать это?

М. Е. Да много, Господи!

В. В. Ну что вы имеете в виду? Ну, то, что не сорвали посевную, не сорвали отопительный сезон, ну, это как бы прямая непосредственная обязанность любого руководителя.

М. Е. Конечно.

В. В. А что можете себе в актив-то записать, Михаил Сергеевич?

М. Е. Ну, например, из внебюджетных средств в крае было поставлено 218 единиц транспорта, то есть «скорой помощи», это губернаторская программа «Здоровье Алтая». «Скорые помощи», школьные автобусы для подвоза ребятишек из деревень, реанимобили для больниц. Такой программы в действии, я вам скажу, не было за всю историю Алтайского края, не было, потому что обошлось где-то в районе 1,5 миллионов долларов. Это из внебюджетных средств. Этого не делал никто. С этим никто не считается. И никто об этом нигде не говорит. А почему бы не сказать-то? Так и так, мол, Михаил Сергеевич сделал. Нет, ничего подобного. Они начинают сваливать на меня то, что сделали до меня сами. И вы прекрасно должны понимать, что то, что доведено за 8 лет до такого нищенского состояния, за один год никакой гений не перевернет с точностью наоборот. Но то, что мы сделали, что уже сделано, я вам скажу, предостаточно, чтобы человек почувствовал, что о нем кто-то думает, о нем действительно беспокоятся и заботятся. Повышаем зарплаты, и будем повышать. Создаем рабочие места, и будем создавать. И с Белоруссией скорее наводим так называемую отверточную сборку. Это уже рабочие места, это уже обеспеченные семьи. Что еще тут, я не знаю, сочинять? Дороги строим лучше, чем раньше строили, и качественнее, и больше. За те же самые деньги. Мы просто не воруем, и все.