Некомандный игрок
Шрифт:
Повернули почти под прямым углом влево. Если до этого мы шли почти на юг, то теперь курс был точно на восток.
— Нам туда, — сверившись со своей доской, Кнуд показал рукой градусов на тридцать еще левее взятого сейчас курса. — Южная оконечность Восточного острова лежит куда севернее, чем Железный мыс.
— Так почему же мы туда не идем?
— Асгейр, — усмехнулся Кнуд, — корабли против ветра не ходят. Даже сейчас, обрати внимание, парус не развернут поперек ветра. Ветер дует в наш парус как бы сбоку, а корабль вообще идет к нему бортом, и если бы киль не удерживал «Ворон» в воде, мы бы вперед не двигались.
— И как же мы попадем туда, куда нам нужно?
— Будем двигаться этим курсом, пока солнце не прочертит вот такую дугу, — кормчий показал рукой сектор, — поскольку сейчас солнце там, значит поворачивать будем, когда оно окажется там, — рука кормчего уткнулась в затянутый облаками небосвод.
— А потом? — меня раздирало любопытство, — Мы же окажемся сильно южнее восточного острова.
— А потом вы сядете на весла, и будете грести столько, сколько понадобиться, — ухмыльнулся во всю щербатую пасть кормчий. — Так что иди, отдохни сын Брана, скоро тебе силы понадобятся.
— Всем слушать меня! — Фритьеф вышел в центр, к костру, на котором грелась вода для ужина. Дождался, пока поднимут на него взгляды. — Завтра большинство из вас пойдет в свой первый бой, — обвел притихших парней внимательным взглядом, — поэтому я скажу несколько слов.
Вечер, почти ночь. Мы пристали к одному из небольших островков в целой россыпи шхер. Позади несколько часов выматывающей гребли. Ладони, несмотря на вроде бы уже загрубевшие мозоли снова кровят. Не сильно. Руки и спина отваливаются.
До Восточного острова добрались уже после захода солнца. Вернее, не до самого острова, но Кнуд заявил, что наша цель как раз за этим лабиринтом из маленьких островков. Для стоянки выбрали совсем крохотный, с самого края архипелага, корабль ввели в протоку и приткнулись с противоположной стороны от открытого моря на небольшой песчаный пляж. Островок не больше километра в поперечнике, высокий — закрывает корабль с мачтой, порос крупным кустарником и отделен от других протоками в пару-тройку сотен метров.
— Огры противник одновременно и слабый, и сильный, — начал инструктировать нас пожилой ветеран, — дренгам, один на один с огром будет сложено справиться. Огр выше на голову и сильнее, если попадете под удар дубины мало не покажется.
Народ, похоже поскучнел. А может это долгая гребля вымотала не только меня.
— Но мы быстрее, и самое главное — организованнее. Огры строя не знают, нападают толпой или даже по одному. Щиты используют мало, вооружены, по большей, части дубинами и топорами. Часто — каменными, потому что железа здесь очень мало. Луки есть, но слабые. И все же, стрелки, — он отыскал взглядом меня и Регина, — постарайтесь убирать их в первую очередь.
Регин молча кивнул.
— Так, еще. Враг близко, на ночь ставим двойные караулы. И только вздумайте уснуть! — Фритьеф сверкнул глазами, потряс кулаком. — Спящего лично придушу, а тех, кто допустит сон товарища — лишу половины доли! Все поняли?
Вздохи, кивки.
— Сегодня в карауле, Бруни, Хальфдан… — поводил глазами, — Моди, давай ты с ними, надо кого-то поопытней поставить.
Хольд, соглашаясь, кивнул: надо так надо.
— И четвертого вам… Асгейр! — Фритьеф посмотрел прям на меня. — Давай, ты тоже дежуришь.
— Асгейр, ты же стрелок? — Моди осмотрел меня: щит, копье, холщевый плащ, — А где твой лук?
— Ну… — замялся, — у меня не совсем лук.
Брови хольда поползли к переносице — У меня лучше. Я называю это арбалет, — я показал на чехол.
— Но он же стреляет?
— Ага!
— Доставай, и давай наверх, — показал мне на верхушку небольшой возвышенности посреди островка.
Народ, поужинав, устраивался на ночлег на корабле. Наша четверка, вооружившись занимала позиции. Бруни достался один конец пляжа, Хальфдану — другой. Моди, видимо, оставлял за собой роль начкара и подвижного резерва.
Проинструктировав парней, чтоб смотрели во все глаза, особенно за протоками, хольд махнул мне, и мы вскарабкались на холмик.
— Затихорись в этих кустах, здесь тебя будет не видно, — пояснил мне Моди. — У тебя самый ответственный участок: следишь одновременно за морем, и за протоками. Что увидишь — сразу ко мне, понял? Это твой лук?
Понимаю его удивление. На этот раз дугу мы сделали со Стейном дай бог в метр, что по сравнению с обычными луками прям ничто. Лук Регина, в ненатянутом состоянии доставал тому до плеча.
Такой же длины — метр — было и ложе вместе с прикладом. В чехле осталась еще одна дуга и запасные тетивы, короткий колчан с двумя десятками коротких, меньше полуметра, но тяжелых болтов повесил на пояс.
— Не переживай, — с плохо сдерживаемой гордостью заявил я, снаряжая тетиву, — как увидишь его в деле, сомневаться перестанешь!
Моди пожал плечами, еще раз напутствовал, чтоб я не заснул и бесшумно скрылся.
А я еще раз любовно осмотрел свое оружие.
Дугу мы сделали многослойной. Решив, чем бороться с расслоением древесины, лучше использовать принцип рессоры, я наделал деревянных пластин миллиметра в три толщиной. Для чего, правда, извел кучу материала, пока научился ровненько расщеплять брусок-заготовку. Пластины потом выдержали в горячей воде, избавляясь от сока, который мог, засыхая, кристаллизоваться и разорвать волокна. Так, по крайней мере, сказал Хьярти. Принцип: более твердое дерево на живот, более мягкое — на спинку мы сохранили. Пластины склеили меж собой рыбьим клеем — долго-долго вываренными рыбьими костями. Получившийся клей был не таким водостойким, как казеиновый, но более пластичным. К тому же пластины я склеивал под гнетом. Испытав первую же сделанную дугу, убедился, что она без проблем выдерживает сутки в снаряжённом состоянии легко. Правда долго держать арбалет взведенным все же не стоило — хоть новая, многослойная дуга и не расщеплялась, но все равно — со временем теряла упругость, и стрелы летели хуже.
А старина Колль придумал изящное решение для спускового механизма: ролик с двумя выступами. Выступы были сделаны так, чтоб меж них аккурат входил хвостовик стрелы, а сами выступы цепляли тетиву. Когда нажимался спусковой рычаг — ролик высвобождался и под действием натяжения тетивы прокручивался на оси. Выступы при этом высвобождали тетиву.
Когда я попробовал новый запорный механизм первый раз, то самое сильное чувство, которое испытал, была досада — почему я сам такого не придумал?! Тетива теперь не лохматилась, а спуск получился более мягкий, чем с прежними крючками.