Некомандный игрок
Шрифт:
Один глаз у него заплыл, на скуле красовался длинный багровый порез, правое предплечье замотано тряпками. Плохо замотано, видать сам себя перевязывал.
— А ты как думаешь? — сплюнул на землю Болли и как следует наподдал по ребрам уже мертвого пожилого воина, с седой бородой и волосами.
— Смерть людям, — выдохнул Фреир покачивая головой.
Собрали все: копья, более-менее целые щиты, топоры, признаться дрянного качества. Собрали богатый урожай шлемов. Но самым ценным, на мой взгляд и еще целого ряда парней, были кольчуги. Нам достался целый десяток. Правда уже потом, перебирая трофеи выяснилось, что кольчуги заметно уступают тем, что носили Моди и Снор. И уж, конечно, не сравнить с Сигмундовой. Дело было в качестве проволоки, пошедшей на кольца. Но всё равно, прикинув, за сколько это можно продать, парни изрядно повеселели.
Погрузились. Оттолкнулись…
— В море? — посмотрел Болли на Сигмунда.
— В море, — эхом откликнулся Фритьеф.
Но хольд демонстративно продолжал смотреть на братца. На мгновенье замешкался и Кнуд, и парни, уже усевшиеся на весла, замерли в ожидании команды.
— В море, — тяжко кивнул форинг, — нам нужен отдых. И у нас много раненых.
Много?! Да я бы сказал, что у нас дофига и больше раненых. В смысле — все, кроме Кнуда и Рерика с Хальфданом, остававшихся караулить корабль. Ну, кстати, на братце я тож не заметил серьезных каких-то ранений…
Эйнар и бедолага Торольв, которого угораздило уже во втором бою получить больше всех, лежали сейчас на палубе, без сознания. Невысокий, но очень мощный Торольв продержался весь бой, и только потом, на глазах у всех он как будто выключился: глаза закатились, ноги подогнулись и он, безвольным кулем, свалился на землю там же, где стоял. Что случилось с Эйнаром я не видел. Замотанный тряпками по груди и животу он лежал сейчас рядом с Торольвом и в беспамятстве постанывал.
Синдри позади меня пытался грести левой рукой, пока его не отстранил Кнуд и не пристроил наблюдателем. Правая рука у приятеля была накрепко привязана к телу, это уже я постарался, вспомнив всё, что видел в фильмах: чтоб рану в плече не беспокоить.
— Что это было, форинг?! — Болли, не снимая рук с весла, замершего по команде «Суши весла!», повернул голову к Сигмунду.
Корабль замер в дрейфе выйдя из устья реки. Старшие задумались, что делать дальше.
— Ты про что? — поинтересовался сидящий под носовым штевнем братец.
— Я про выходку твоего ближника, — Болли кивнул на Фритьефа, — из-за него мы сегодня могли бы все погибнуть.
— Мы каждый день можем погибнуть, Болли, — ледяным голосом проговорил Фритьеф, — ты…
— Подожди, Фритьеф, — остановил его властным жестом Сигмунд, — у хольда кажется претензии к его форингу? Так я слушаю, продолжай.
— У меня нет претензий к тебе, форинг, — «отыграл назад» волосатик, — у меня был вопрос.
— Повтори вопрос, хольд, я был занят размышлениями над дальнейшим планами, и возможно не понял его.
Хороший ход, оценил я, впрочем чему удивляться: Сигмунд сын Йоргена, а тот неплохой хозяйственник, и давно управляется с наемными работниками. Думаю, споры и претензии в этой работе не редкая забава, так что у сынишки была возможность набалатыкаться.
— Я спросил, что произошло во время боя перед домом бога людей. Твой ближник смял наш строй, буквально раскидал его. И если бы люди в этот момент атаковали… — Болли попытался выдержать трагическую паузу, — многие из здесь сидящих уже бы отправились с валькириями.
— А разве не это цель настоящего походника? — удивленно поднял бровь Сигмунд, — Ты меня удивил, Болли. Я постоянно слышу в песнях и сагах о желании настоящих воинов поскорей оказаться за столом Одина. Разве ты не такой?
Отлично сыграно, братан! И паузу подержал ровно столько, сколько потребовалось Болли обдумать ту ситуевину, в которую его загнали, подготовить достойный ответ, вдохнуть воздуха…
И, не дав хольду сказать Сигмунд продолжил:
— Я вижу ты не можешь ответить… Не отвечай. А я ответ на твой вопрос дам. Фритеф принял вызов того человеческого бойца, что чуть не покрушил наш строй. И убил его!
— А что такое кричал твой младший брат твоему ближнику? — с ехидной рожей крысы Шушеры прищурился волосатик.
— Что за дела у моего ближника Фритьефа, с моим дренгом Асгейром можешь поинтересоваться у них самих. Это их дело. Единственное, что я не позволю, это моим бойцам убивать друг друга, пока мы в походе. Придем домой, распущу лид, тогда и выясняйте отношения, — Сигмунд повысил голос. — Это всем понятно?
Поднялся на ноги, обвел всех тяжелым взглядом, и потопал на корму.
— Кнуд, нужно какое-то место, чтоб нам отдохнуть несколько дней. Знаешь по близости?
Кормчий задумался.
— Если память не подводит, в дне или двух к северу должен быть узкий, далеко вдающийся в море мыс. Раньше там людей не было, там местность лесистая. Можно туда.
— А островов каких-нибудь безлюдных не знаешь?
— Отчего ж, — хмыкнул старик, — знаю. Но только до них идти дальше, они все на севере Вестлёнда.
— Тогда веди нас на этот мыс.
Путь занял все три дня. Шли не торопясь, на веслах. Происходящее помню смутно. Утром просыпался с тяжелой головой, заталкивал в себя жирную кашу и здоровенный ломоть мяса, потом пол дня ворочал внезапно потяжелевшим веслом. Днем приставали к берегу, что было уже необычно, снова ели, дремали часочек, и вновь перед глазами спина Бьярни, мерно наклоняющаяся вперед, откидывающаяся назад, плеск весел, качка… Изредка крики птиц, шум ветра, качка, плеск весел, спина Бьярни, ветер… «К берегу!».
На первой же стоянке после боя наш крестьянский увалень заставил меня размотать им же самим намотанную повязку на ребра, отодрать присохшую материю от раны, и промыть соленой морской водой. Как же я его при этом материл! Потом таже процедура повторилась и с головой, а затем Бьярни по очереди занялся Синдри, Фреиром и всеми теми, кто не отказался от его помощи.
— Это матушка меня научила, — как бы оправдываясь, обронил он, когда черпали ложками вечернее хрючево.
— Хорошая у тебя матушка, — рассеянно заметил Синдри, пробуя потихоньку шевелить плечом.